Читать книгу "Миллиграммы счастья - Маша Трауб"

– Родным сообщите, – велел Стас.

– Нет! Иначе мне внучку на Новый год не отдадут! – закричала мама.

Корпоратив все-таки состоялся. Мама встречала гостей с перемотанной бинтом головой, лежа на диване. Стас вместе с вызванным по тревоге умельцем Павликом в это время оббивал ступеньки специальными ковриками. Тетя Шура наготовила еды, а потом вместе с прибывшими гостями под закуску и выпивку отмывала дом, наряжала елку и расчищала дорожки на участке.

Как об этом узнала я? Мне позвонил совершенно пьяный Стас, гордо представился доктором и торжественно заявил, что он как врач считает, что к приезду ребенка все готово и «больная идет на поправку». А еще он клятвенно пообещал заступить на дежурство на мамином участке в новогоднюю ночь. В качестве доказательства, что все хорошо, Стас прислал фото мамы с перемотанной головой. Потом врач передал трубку пьяному Павлику, который сообщил, что лестница оббита коврами и с нее даже «на попе не съедешь».

* * *

Каждый год с наступлением осени в деревне, где живет моя мама, начинается сбор денег на сторожа, который бы обходил с дозором дома: закрытые на зиму помещения присматривают себе для зимовки бездомные. На нашей улице мама живет круглогодично одна и покорно берет на себя роль сторожа и наблюдателя за соседними участками – она женщина с активной гражданской позицией. Конечно, есть еще местный алкоголик – «золотые руки» Павлик, но на него особой надежды нет. Может уйти в запой.

В общем, однажды вечером она вышла на крыльцо и увидела, что в соседнем доме горит свет. Приглушенный. И звуки тоже есть, но тихие. Мама вернулась в дом и позвонила соседке.

– Лилька, как дела? – спросила мама. – Все хорошо? Уже спать ложитесь? В Москве затопили? Ну и хорошо. Нет, просто так позвонила.

Соседи были в Москве. Значит, в дом забрались посторонние. Мама оглядела арсенал: лопата, веник, щипцы для колки орехов. Она вышла во двор и тут увидела бензопилу, которую оставил верный Павлик, напиливший ей дрова для камина на зиму.

Мама прокралась в дом соседей. Звуки доносились из спальни. Мама ногой открыла дверь и включила бензопилу, наставив ее на бездомных. На кровати лежал восемнадцатилетний сын соседей с неизвестной девушкой. Девушка заорала, парень подскочил и спрятался за шкафом.

– Толик, ты, что ли? – ахнула мама.

– Я. – Толик выглянул из-за шкафа. – Теть Оль, это вы? А я думал, что мама. Она бы меня убила!

– А то, что я тебя чуть не убила, тебя не волнует? – возмутилась мама. – Ты где должен быть?

– У бабушки. А бабушка думает, что у друга на даче.

– А ты? – Мама строго взглянула на девушку.

– У Лены, – прошептала девушка.

– Я из-за вас чуть инфаркт не получила! Толик, ты же знаешь, что я старая и больная!

– Да, теть Оль, только пилу выключите и опустите, пожалуйста.

– А, ну да, а то я думаю, что это мне орать приходится, – спохватилась мама и выключила пилу.

– Теть Оль, я все сделаю, только родителям не звоните! – попросил Толик.

– И моим тоже не звоните, – пискнула девушка.

– Хорошо. Сами предложили. Значит, так, Толик, ты завтра мне участок убираешь и свой заодно. Чтобы ни листика, ни соринки. А ты, – мама ткнула бензопилой в барышню, – поможешь мне пельмени лепить для внука. И Лильке передадим. А теперь налейте бабушке Оле пятьдесят граммов коньячку, а то я перенервничала.

– Это кто еще перенервничал, – нервно хохотнул Толик.

* * *

У мамы очень образное мышление. Иногда ее мысль не успевает за словом или наоборот. Или она считает, что собеседник должен сам догадываться о том, о чем она собиралась сказать, но решила, что и так все понятно.

– Мам, ты нашла свой полис? – спросила я, поскольку последнюю неделю мама его искала.

– Я пью статины, – ответила мама.

Подобные диалоги у нас считаются нормальными. Дальше разговор продолжать маме неинтересно, поскольку она убеждена, что тема раскрыта полностью.

– Что ты пьешь? – настаиваю я.

– Статины. Разве ты не знаешь? От холестерина.

– И как это связано с поиском полиса?

– Напрямую. – Мама уже из последних сил поддерживает беседу.

– Объясни, пожалуйста.

– Ну как ты не понимаешь? У статинов есть побочный эффект – они влияют на память. Вот я перестану их пить и сразу вспомню, куда положила полис. Но диалог должен был закончиться на фразе: «Я пью статины».

* * *

– Мамуль, привет, что делаешь? – звоню я утром.

– Плиту мою.

Каждое утро мама моет плиту. У нее образцово-показательная плита. Чище не бывает. Сверкает как новая. А все потому, что мама каждое утро варит кофе и каждое утро кофе убегает. Мама стоит, буравит взглядом турку, караулит пенку, но кофе убегает. И так каждый день тридцать лет подряд. Почему тридцать? Потому что в десять лет уже я мыла плиту за мамой. Иногда мне кажется, что она делает это специально, чтобы не нарушать ритуал.

«Встали на место, раз, два, три…»

«Ой, девочки, а что задали?», «Дайте списать домашку по русскому», «Кто решил математику, у вас какой ответ?», «Кто сделал английский? Дайте списать упражнение 11!» Время на часах – почти одиннадцать вечера. Мой телефон взрывается от переписки в родительской группе в Вотсапе. Мамы делают домашнее задание за детей. Заодно обмениваются картинками: «Коротко о начале учебного года. “Черный квадрат” Малевича». Правда, мама под ником Принцесса Софи, пославшая картинку, назвала квадрат прямоугольником, и на ошибку ей немедленно строго указала Светка-красотка – тоже реальный персонаж. Еще пользуется популярностью картинка – за столом сидит скелет, перед которым бутылка вина и стакан, а напротив девочка, которая корпит над тетрадками. Подпись: «Пока ребенок заканчивает домашку». Ну и классическое: «Уроки сделаны, мать охрипла, сын оглох, соседи выучили наизусть, собака пересказала».

Это даже уже не смешно. Ладно, в первом классе все родители мучительно высчитывали и запоминали, сколько клеточек отступать от полей, сколько клеточек пропускать между заданиями, сколько от одного столбика примеров до другого. Помню, целых два вечера были посвящены жизненно важной теме: считать ли в тетради по русскому самую верхнюю линейку рабочей или все-таки нет?

Сейчас дети в третьем классе. Я не очень люблю делать домашние задания с ребенком, но иногда приходится. Терпеть не могу залезать в электронный дневник и смотреть задания и отметки. Тем более что он все время «висит» и его дублирует бумажный. Я предполагаю, что ребенок в третьем классе способен записать домашку, сделать ее самостоятельно и должен беспокоить родителей только в сложных случаях. Но нет, наши мамы другого мнения. Я не участвую в обсуждениях и не даю «списывать», за что меня не очень любят. Точнее, совсем не любят.