Читать книгу "Пять историй болезни - Зигмунд Фрейд"

Что же обозначает это отождествление с матерью?

Между дерзким использованием недержания кала в 31/2 года и ужасом перед этим недержанием в 41/2 года имело место сновидение, с которого начался его период страха и которое объяснило ему пережитую им в 11/2 года сцену и дало ему понимание роли женщины при половом акте. Весьма естественно перемену по отношению к дефекации привести в связи с этим большим переворотом. Дизентерией, очевидно, называлась, по его мнению, болезнь, на которую, как он слышал, мать жаловалась, что «с такой болезнью нельзя жить»; он считал мать больной не женской, а кишечной болезнью. Под влиянием «первичной сцены» он открыл связь между заболеванием матери и тем, что сделал с ней отец, и его страх перед кровью в испражнениях, т. е. страх быть таким же больным, как мать, был отрицанием отождествления с матерью в той сексуальной сцене, – тем же отрицанием, с которым он проснулся после сновидения. Но страх был также доказательством того, что в последующей обработке «первичной сцены» он поставил себя на место матери, завидовал ей в ее отношениях к отцу. Орган, в котором могло проявиться это отождествление с женщиной, пассивно гомосексуальная установка к мужчине, был анальной зоной. Нарушения функций этой зоны приобрели значение гомосексуальных нежных душевных движений и сохранили это значение во время последующего заболевания.

В этом месте нам придется услышать возражение, обсуждение которого внесет много ясности в запутанное, по-видимому, положение вещей. Ведь мы уже должны были предположить, что во время процесса сновидения он понял, что женщина кастрирована, что вместо мужского органа у нее рана, которой пользуются для полового общения, что кастрация является необходимым условием женственности, и что под влиянием угрозы такой потери он вытеснил женскую установку к мужчине и со страхом проснулся от гомосексуальных мечтаний. Как вяжется это понимание полового общения, это признание вагины, с избранием кишечника для идентификации с женщиной? Не покоятся ли кишечные симптомы на, вероятно, более старом, находящемся в полном противоречии с кастрационным страхом понимании, что выход из кишечного тракта является местом сексуального общения?

Несомненно, это противоречие существует, и оба понимания вовсе не вяжутся друг с другом. Вопрос только в том, должны ли они вязаться. Наше недоумение происходит от того, что мы всегда склонны относиться к бессознательным душевным процессам как к сознательным и забывать о глубоком различии обеих психических систем.

Когда в возбужденном ожидании в рождественском сновидении ему представилась картина когда-то увиденного (или сконструированного) полового общения родителей, то, несомненно, сперва явилось старое понимание его, по которому частью тела женщины, воспринимающей мужской орган, является выход из кишечного канала. Что же другое он мог подумать, когда в 1 1/2 года был свидетелем этой сцены? А теперь присоединилось то, что впервые случилось в 4 года. Его последующий опыт, услышанные намеки на кастрацию проснулись и набросили тень сомнения на «теорию клоаки», дали ему знание полового различия и сексуальной роли женщины. Он вел себя при этом, как вообще себя ведут дети, когда им дают нежелательные для них объяснения – сексуальное или какое-нибудь другое. Он отбросил новое – в данном случае из мотива страха кастрации – и уцепился за старое. Он решил вопрос в пользу кишечника и против вагины таким же образом и из тех же мотивов, как позже он стал на сторону отца против бога. Новое объяснение было отвергнуто, а старая теория сохранена; последняя могла дать материал для отождествления с женщиной, проявившегося потом как страх перед смертью от кишечника и как первое религиозное сомнение, имел ли Христос заднюю часть и т. п. Дело не в том, что новый взгляд остался без всякого влияния, как раз наоборот: он оказал невероятно сильное действие, став мотивом для того, чтобы удержать в вытеснении весь процесс сновидения и исключить его из позднейшей сознательной переработки. Но этим исчерпано было его влияние, на разрешение сексуальной проблемы он не оказал никакого действия. Разумеется, было несомненным противоречием то, что с того времени мог существовать страх кастрации наряду с отождествлением с женщиной при посредстве кишечника. Но противоречие это было только логическое, что не имеет большого значения. Весь процесс скорее характеризует теперь то, как работает бессознательное. Вытеснение представляет собой нечто другое, нежели осуждение.

Когда мы изучали происхождение фобии волка, мы проследили влияние нового взгляда на половой акт. Теперь, исследуя нарушение деятельности кишечника, мы находимся на почве старой теории клоаки. Обе точки зрения остаются отделенными одна от другой вытеснением. Отвергнутая актом вытеснения женская установка к мужчине как бы сконцентрировалась в симптоматике кишечника и проявляется в часто наступающих поносах, запорах и болях в кишечнике в детском возрасте. Более поздние сексуальные фантазии, создавшиеся на основании правильных сексуальных знаний, могут регрессивным образом проявиться как нарушение деятельности кишечника. Но мы их не поймем, пока не откроем изменения значения кала со времени первого детского периода.

Раньше я в одном месте намекнул, что часть содержания «первичной сцены» еще осталась, и теперь я могу ее пополнить. Ребенок прервал общение родителей испражнением, которое могло мотивировать его крик. К критике этого добавления относится все то, что я раньше привел при обсуждении остального содержания этой сцены. Пациент принял этот сконструированный заключительный акт и как будто подтвердил его «проходящим симптомообразованием». Дальнейшее добавление, предложенное мной, что отец, недовольный помехой, выразил свое недовольство тем, что выругался, должно было отпасть. Материал анализа на это не реагировал.

Деталь, которую я теперь прибавил, не может, разумеется, быть поставленной в ряд с остальным содержанием сцены. Дело тут идет не о впечатлении извне, возвращения которого можно ждать во многих позднейших признаках, а о реакции самого ребенка. Во всей истории ничего не изменилось бы, если бы этого проявления тогда не было или же если бы оно было вставлено в события сцены из позднейшего. Но не подлежит никакому сомнению то, как его нужно понимать. Оно означает возбужденность анальной зоны (в самом широком смысле). В других случаях такого рода наблюдение сексуального акта закончилось бы мочеиспусканием; взрослый мужчина при таких же условиях почувствовал бы эрекцию. То обстоятельство, что наш пациент продуцирует как признак своего сексуального возбуждения опорожнение кишечника, нужно понимать как характерную черту его врожденной сексуальной конституции. Он сейчас же становится пассивным, проявляет больше склонности к отождествлению в последующем с женщиной, чем с мужчиной.

Он, как и всякий другой ребенок, пользуется при этом содержанием кишечника в его первом и первоначальном значении. Как представляет собой первый подарок, первую жертву нежности ребенка, часть собственного тела его, от которой он отказывается, но только в пользу любимого лица[23]. Использование для того, чтобы поступить наперекор, как в нашем случае в 3 1/2 года по отношению к гувернантке, представляет собой только отрицательное превращение этого подарка. «Grumus merdae», которое воры оставляют на месте преступления, имеет, по-видимому, оба значения: насмешку и регрессивно выраженное возмещение. Всегда, когда достигнута более высокая ступень, прежнее может найти применение еще в отрицательно униженном смысле. Вытеснение находит себе выражение в противоположном[24].