Читать книгу "Эверлесс. Узники времени и крови - Сара Холланд"

– Клянусь, – внутри все переворачивается от этой лжи. – Я люблю тебя.

Он наклоняется вперед, обнимает меня и целует в лоб. Я прижимаюсь к нему, вдыхая запах металла и соломы – запах дома.

– И я люблю тебя, – бормочет он в мои волосы. – Всегда помни это.

– Увидимся завтра, обещаю, – говорю я. Лгать – словно удерживать рыбу в руках: правда хочет вырваться наружу.

Я уже привыкла к этому чувству.

7

Вернувшись на кухню, я оглядываюсь в поисках Лоры и вижу, что она чистит рыбу на другом конце. Наши взгляды встречаются, и она быстро отводит свой в сторону. Не забыть бы поблагодарить ее, что отправила меня к папе.

Но сначала мне нужно помочь ему выбраться отсюда. В углу я нахожу Хинтона, он играет в палочки, в то время как горшок с супом, за которым ему поручено следить, кипит и булькает.

Увидев, что я его заметила, он сметает палочки в кучу и встает с виноватым видом. Но я не обращаю на это внимания – мои руки уже тянутся к монетам в кошельке на поясе. Если бы у меня было время подумать, составить план получше… Но как только Королева окажется близко к Эверлессу, ворота закроют и повсюду расставят стражников. Они будут обыскивать каждую въезжающую и выезжающую карету. После этого у меня не получится вытащить отсюда папу.

Я хватаю маленькую деревянную миску и наливаю в нее суп. Хинтон удивленно наблюдает за мной, когда я достаю три медные недельные монеты из кошелька и бросаю в горячий суп.

– Ты не можешь взять этот суп. Он для…

– Знаю, – говорю я и опускаюсь на колени перед ним. Он смотрит на меня подозрительно, так что я открываю свой кошелек и протягиваю ему кое-что. Еще одна недельная монетка, только что отлитая, блестит как утреннее солнце. Глаза мальчишки широко распахнуты.

– Мне нужна услуга, – говорю я. – Пока не пришла Королева. Ты поможешь мне?

Он сомневается. Но монета слишком соблазнительная, чтобы отказаться.

– Я постараюсь.

– Ты найдешь путь в погреб? – Кивок. – Возьми вот эту миску. Там тебя будет ждать мужчина. Убедись, что он все съест. Это мой отец. – Я запинаюсь, ведь давно привыкла охранять свои секреты от всех, но теперь это неважно. – Ему нужно незаметно покинуть Эверлесс, но он болен и не сможет выбраться сам.

– Почему ему нужно покинуть Эверлесс? – подозрительно спрашивает Хинтон.

– Долгая история, – отвечаю я. – У него плохие отношения с… капитаном Айваном. – Я не хочу произносить имя Лиама и вызвать вопросы, на которые не смогу ответить.

Это были правильные слова. Хинтон кивает с пониманием: он боится Айвана, как и все остальные.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Выведи его, – говорю я. – Прямо сейчас. Отведи его в Крофтон, если получится. Знаешь, где это? – Он кивает, а я кладу монетку на его ладонь и улыбаюсь в попытке скрыть напряжение. Если бы все это не происходило здесь и сейчас, я бы посмеялась над идеей доверить жизнь отца девятилетнему мальчику. Но я в отчаянии.

Он переворачивает монету, потом подносит ее к зубам и задумчиво грызет.

– Сегодня вечером в Крофтон везут партию кожи. Я попрошу мальчиков на конюшне спрятать его в карете.

Мы оба вздрагиваем от глубокого чистого звона колокола. Кипящая кухня замолкает, пока стены гудят вокруг нас, вибрируя от богатства звука. На мгновение я забываю свой страх, зачарованная им. В детстве я слышала многие из колоколов Эверлесса: есть те, что извещают о свадьбах и смертях, праздниках и официальных объявлениях. Но никогда раньше я не слышала колокол короны, предназначенный лишь для Королевы.

Из всех колоколов, которые я помню с детства в Эверлессе, песня этого – самая глубокая и самая красивая. Это значит, что мы должны собраться к приезду ее величества и что у меня кончается время.

– Мы не можем ждать, – говорю я ему.

– Я пойду сейчас же, – говорит Хинтон, поднимая подбородок. – Через южные ворота.

– Будь осторожен, – я едва выговариваю слова: так сильно колотится сердце.

Снова звучит колокол, теперь к нему присоединяется еще один – более высокая нота, и еще, и еще, пока все двенадцать колоколов не затягивают свои песни. Я выхожу в коридор, вливаясь в поток слуг, устремившийся к воротам. Девушки подбирают юбки и бегут, и даже старые служанки и подметальщицы спешат вместе со всеми. Их болтовня летит эхом по коридорам поверх звона колоколов. Шум доносится до меня словно через стеклянную стену. Страх за отца все еще жужжит в ушах, затуманивая взор.

Но я стараюсь изо всех сил выбросить его из головы. Папа так просто не сдастся. Он ведь проделал весь этот путь, не так ли? И, если ветер будет попутным, а удача не покинет его, он окажется дома к наступлению темноты.

Я как можно быстрее присоединяюсь к группе служанок в углу главного холла. Лора ходит между нами, оттирая муку с лиц и расправляя платья.

– Джулс, – с укором говорит она, – мы ждали.

Я наклоняю голову:

– Простите, мэм.

Лора подносит руку к моим волосам: несколько прядей выбились из узла на затылке и упали на лицо. Она заправляет их за уши, неодобрительно прищелкивая языком, когда они снова выбиваются.

– Какие непослушные, – бормочет она, а потом поднимает голос: – На улицу, девочки, быстро!

На лужайке сотни слуг выстраиваются в ряд вдоль дороги, ведущей от ворот Эверлесса к холлу, – маленькая армия, одетая в зеленые и золотые цвета Герлингов. Я замечаю Алию среди других собравшихся детей-слуг. Она стоит на цыпочках, чтобы видеть дорогу. Стражники ходят по дороге на определенном расстоянии друг от друга – Айван впереди, – их руки лежат на инкрустированных камнями рукоятях мечей. Это самое большое сборище людей, которое я когда-либо видела, и я чувствую себя такой маленькой.

Герлинги выходят все вместе из парадных дверей Эверлесса, словно поток расплавленного железа. Справа и слева от лорда Герлинга – его жена и сыновья. За ними выстроились десятки родственников, поражающие дорогой одеждой из шелка и бархата. Я морщусь, узнав женщину, стоящую позади леди Вериссы: герцогиня Корин выглядит едва ли старше дочери, хотя ей должно быть уже по крайней мере шестьдесят. Я наблюдаю, как она берет что-то из кошелька и засовывает в рот.

Во мне нарастает злость, когда я представляю, как час тает на ее языке. Я поднимаю взгляд на окно башни, где, должно быть, сидит леди Сида и наблюдает за происходящим своими странными бледными глазами. Но вдруг мне хочется увидеть выражение ее лица, услышать, что она скажет при виде Королевы.

Лиам держится немного в стороне от семьи; глаза его полузакрыты, словно празднования наскучили ему. Знакомая смесь страха и злости накрывает меня, когда я вспоминаю, как он толкает собственного брата в ревущее пламя. Как извращен, должно быть, этот мальчик, у которого есть власть, чтобы разрушить две невинные жизни в стремлении скрыть свою жестокость.