Читать книгу "Метро 2033. Площадь Мужества - Наталья Ермакова"

Денис огляделся и приказал отряду переместиться с перекрестка, открытого всем ветрам и глазам, в подземный переход. Спускаясь вниз по ступенькам, то и дело спотыкаясь о мусор, Дима вдруг застыл как вкопанный, увидев перед собой изящную букву «М» с выгнутыми дужками.

«Новочеркасская» – гласила надпись.

– А че мы тут не вышли? Какого хрена нужно было тащиться через весь район?! – принялся возмущаться юноша. – Только время потеряли…

Вместо ответа Денис дал ему в ухо так, что парень насилу удержался на ногах. Перед глазами все поплыло, в ушах зазвенело, и словно бы издалека, до Димы долетел голос командира:

– Еще раз вякнешь не по делу – убью. Усек?

Соня стояла рядом, но не вступилась за Самохвалова. Лишь печально покачала головой. Девушка не доставляла никаких проблем Денису, молча выполняла все его приказы, контролировала свой сектор, шаг не сбивала.

– У-усек… – пробормотал парень, нащупал рукой стену и устало сполз на грязный пол подземного перехода.

Соня присела рядом на корточки. Потом отстегнула респиратор. Дима замычал: «Ты че, отравишься!» – но девушка лишь отмахнулась. Мол, ничего страшного. Затем придвинулась ближе и шепнула ему на ухо.

– Дим. Ну, ты че? Забыл, что выход с Черкасы перекрыли много лет назад?

Это было чистой правдой. Полковник Бодров после долгих размышлений принял решение заблокировать все спуски на станцию Новочеркасская. Юноша об этом, конечно, слышал. Но забыл.

– Дим, – продолжала Соня, строго глядя на юношу, – ты же сам сказал там, на станции, что ты – мужчина. Соответствуй.

Девушка встала и подошла к Денису. Тот сидел у противоположной стены и внимательно изучал карту местности. Наверху дежурил Федор.

Снежинки одна за другой падали с неба. Неторопливо кружились и неспешно опускались на лестницу. В подземном переходе царил зловещий, таинственный полумрак. Эдуарда все не было. Соня осталась рядом с Воеводиным. Внимательно слушала, что говорил Денис, то и дело тыкая пальцем в карту. До Димы слова командира не долетали.

Парень почувствовал едва ощутимый, но болезненный укол ревности.

«На фоне Дэна я – не мужик, не мужик, – размышлял он, тоскливо оглядывая атлетическую фигуру Воеводина. – И вообще, ни фига я не Дима. Митяй я. Соньке со мной неинтересно. Тогда, в постели… Больше пыхтел, чем дело делал. Конечно, она сказала, что все прошло прекрасно. Но я-то знаю. Соберись, Димон, утри сопли», – приказал себе Самохвалов.

Словно бы прочитав его мысли, девушка вернулась, присела рядом. Прижалась к Диме плечом.

– Ладно, Дим, забей, – произнесла она с нежностью. – Все понятно. Это твой первый рейд. Мне тоже того… Ссыкотно. И куда Эд запропастился?

Еще минут пять сталкеры с возрастающей тревогой ждали возвращения разведчика. Федор, дежуривший на верхней площадке лестницы, до рези в глазах вглядывался в безжизненные руины, окружавшие перекресток.

Ни звука. Ни криков, ни стрельбы. Ни единого признака жизни. Только снег. И тишина. И зловещая дымка, поднимавшаяся над дальними строениями. Это стлался парок над водой могучей Невы…

Время шло. Ничего не происходило.

И скоро стало ясно, что Вовк не вернется.

Часть вторая

Белые начинают и…

Глава седьмая

ВЕСЕЛЫЕ СОСЕДИ

За десять дней до начала войны, альянс Оккервиль

Станция Проспект Большевиков, входившая в альянс Оккервиль, долгие годы считалась самой густонаселенной. А значит, и самой шумной. Старики и инвалиды стучали костылями по гранитным плитам. Стройным хором пели дети в помещении школы. Плакали малыши, а матери напевали им колыбельные про волчка-мутанта, который может не только укусить за бочок, но и кислотой плюнуть.

Это была дружная община, и народ здесь выглядел куда крепче, чем жители соседнего Веселого поселка. Получая огромные барыши от торговли наркотиками, Оккервиль процветал все то время, пока остальное метро медленно и печально скатывалось в пучину нищеты.

Но вот наступили трудные дни.

Транзит «веселых грибов» прервался. Сначала Империя Веган, зловещая соседка Оккервиля, объявила полную блокаду правобережным станциям, а потом и оккеры со своей стороны взорвали туннели, перекрыв тем самым прямой путь штурмовикам Вегана. Атаковать общину теперь можно было только с улицы, после кровопролитного штурма вестибюлей…

Станция Проспект Большевиков опустела. Многих жителей переселили на Ладожскую. Считалось, что там безопаснее. Школа стояла заколоченная, дети больше не пели хором, не слушали удивительные истории о жизни до Большого Капута, не решали задачки про сталкера Иванова, который тащит с поверхности мешки разной тяжести с разной скоростью. Все, кто мог держать в руках оружие, встали в строй. Не сегодня – завтра Оккервиль ожидал вторжения штурмовых групп противника…

Особое беспокойство у полковника Бодрова вызывал вестибюль станции Улица Дыбенко, ближайшей к мосту Володарского. Мост последней надежды, так его называли в народе до Катастрофы из-за самой поздней разводки. Теперь этой переправой через Неву, единственной в этой части города, с удовольствием пользовались веганцы… На станцию Улица Дыбенко отправили небольшой гарнизон, а в вестибюле разместили пост наблюдения.

– Мы – независимая станция, руки прочь! – заявили жители Веселого поселка, когда в их владения вторглись бойцы Бодрова.

Полковник не удостоил соседей ответом. Солдаты Оккервиля бесцеремонно растолкали местных жителей и принялись готовить станцию к обороне.

Одним из тех, кто отказался покидать Проспект Большевиков, был сталкер-ветеран Иван Громов с позывным «Лис» Страшные раны, полученные им в битве с армией Вегана, заживали очень медленно. Не могло быть и речи о том, чтобы снова отправить Лиса в бой или хотя бы на патрулирование. Иван и передвигался-то с трудом. Большую часть времени Громов полулежал в кресле-качалке, которое поставили прямо в середине перрона, и читал книги. Одну за другой. Нескончаемой чередой проходили через его руки Александр Сергеевич Пушкин, Лев Николаевич Толстой, Артур Конан Дойл. Особый интерес у Лиса вызывали боевики, посвященные выживанию после Апокалипсиса.

«Какой ерундой кажутся выдумки писак на фоне настоящего Ек-Рагнарека» – размышлял Громов.

– И откуда вы их берете? – спросил однажды полковник Бодров, глава общины, решивший проведать сталкера-инвалида.

– Из коллекции Рысева, – отозвался Лис. Дмитрий Александрович понимающе кивнул и больше вопросов задавать не стал.

В тот памятный вечер Дима и Соня пришли проведать Ивана вместе. Все было обычно и привычно. Кресло-качалка. Плед, которым Громов укрывал ноги. Неизменная книга в потертом переплете.

Тихо и спокойно было на станции. Лишь легкий туннельный сквозняк гонял по платформе комочки пыли, похожие на шустрых мышек. Оттуда же, из туннеля, что соединял Проспект Большевиков и Улицу Дыбенко, доносились отдаленные шаги множества ног.