Читать книгу "Царь Саул - Валентин Пронин"

— Всё во власти бога, всевышнего и единственного. Когда ты исполнишь волю его и избавишь народ от врагов, то сам услышишь голос Ягбе, и он скажет тебе: «Пришёл я и даю тебе силу поразить пределы чужих земель. И вся вселенная зажата будет в горсти твоей». Опустись на колени и склони голову, Саул Бен Киш.

Судья достал из мешка маленький золотой сосуд с изображением крылатой молнии и таинственных знаков. Откупорив его, Шомуэл воскликнул несколько раз: «Адонай, Шаддаи, Аваоф! О Ягбе!» — и вылил на вьющиеся чёрной копной волосы Саула священное масло. Оно пахло розой, сандалом и кориандром. Густые волосы впитали благоуханное снадобье без следа, только две капельки скатились по вискам и вызвали у помазанного чувство успокоения.

Он поднялся с колен, улыбаясь счастливо, как ребёнок.

— Ты царь, Саул сын Киша, по желанию народа и по велению бога Эшраэля! — негромко, но торжественно воскликнул Шомуэл. — Поверь в это всем сердцем своим. Но до времени не говори никому. Я приду и оповещу народ в срок, указанный богом. Теперь выслушай следующее. Чтобы сомнение не закралось в твоё сердце, а любому человеку свойственно недоверие к необычайному, знай: с тобой произойдут некоторые события. Я их заранее предреку. Эти события будут для тебя знамениями божьими. Моими руками помазал тебя бог в правители наследия своего во Эшраэле. Итак, когда мы с тобой расстанемся и ты пойдёшь со своими спутниками к пределам земли Бениаминовой, то вблизи гробницы Рашели, в Целцахе, встретишь двух человек. Они скажут, что нашлись ослицы, которых ты ходил искать. И отец твой беспокоится о тебе, уже не думая об ослицах. Далее. Придя к дубраве Таборской, ты увидишь троих людей, направляющихся в Бетэль для жертвоприношений. Один будет нести трёх козлят, второй три жертвенных хлеба, а третий мех с вином. Они приветствуют тебя и дадут тебе два хлеба из трёх, чтобы ты вкусил за обедом священный кемах[34]. Наконец, подойдя к своему селению, ты поймёшь: собралось там много людей и среди них немало ноющих, играющих и пророчествующих. Ты почувствуешь в себе необычайное желание последовать им. Найдёт на тебя дух божий, и ты станешь пророчествовать.

— Раньше со мной никогда такого не бывало, — возразил Саул, но тут же смиренно опустил глаза перед первосвященником.

— Ты сам почувствуешь божие предуказание и исполнишь его. Когда все знамения сбудутся, тогда поступай как знаешь, ибо с тобою Ягбе. Лишь молчи о помазании, а на другой день ступай в Галгал и жди меня. Я приеду туда для всесожжения жертвы на алтаре. Жди меня семь дней. После мирных жертв я объявлю срок для схода всего народа в Машите. Там будет торжество. И поставлю тебя перед Эшраэлем и объявлю царём.

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

Оказавшись с Саулом и Бецером в Гибе, Гист нашёл здесь милый приём. Отец Саула, высокий жилистый Киш, его жена и большинство родственников одобряли появление опытного лекаря в их семье. Он постарался их не разочаровывать.

Найдя в окрестностях кое-какие целебные травы, Гист приготовил простые, но действенные лекарства. Тётку Саула, ещё вполне свежую и представительную женщину, он избавил от так называемого женского увядания, то есть возвратил ей месячные с помощью отвара из листьев ежевики, цветов боярышника, ясменника, пустырника и полыни. Через некоторое время она даже понесла и в сорок пять лет родила здорового мальчика.

Он улучшил состояние родного брата Киша, очень деловитого и почтенного пятидесятилетнего Нира, страдавшего болезнью почек Гист воздействовал на его недуг с помощью гвоздики, семян кориандра, базилика, вереска и вербены — и не без успеха. Самому Кишу он в течение трёх дней делал массажи при употреблении некой пахучей мази, избавив старого хлебороба от застарелых болей в спине. Были удачные выправления вывихов, устранение наростов и грыжи.

Поскольку местные умельцы заговаривать кровь и зубную боль восприняли низкорослого Гиста без ревности, он даже составил вместе с ними плодотворное врачебное сообщество. Однако жители Гибы, все пламенные почитатели Ягбе, хоть и принимали полезное действие лекарей, но основное исцеление в серьёзных случаях возлагали на левитов, произносивших молитвы и совершавших жертвоприношения на дымящихся алтарях.

Кроме его врачебных познаний, Гист был одобряем родственниками Саула ещё и как человек, надоумивший обратиться к великому прозорливцу, который сразу сказал Саулу, что ослицы нашлись. Кстати, нашлись они своевременно, но очень странно. Гист не раз обсуждал это с сообразительным Бецером и с самим Саулом, поражённым провидческим даром первосвященника.

Конечно, ни Гист, ни Бёдер ничего не знали о божественных знамениях, о которых предупредил Саула Шомуэл.

Расставшись с величественным стариком и его курчавым слугой, они довольно быстро добрались до Целцаха, где поблизости находилась легендарная гробница Рашели, матери Бениамина, от которого и пошло двенадцатое колено потомков Эшраэля.

Здесь им встретились два человека — молодой и не очень молодой, с виду обыкновенные селяне. Они объявили, что идут из Гибы, и подтвердили нахождение ослиц, которых искал Саул. Вообще-то ни Бецер, ни сам Саул этих земляков не припомнили. Но всё равно: восхищенный Саул благословлял Шомуэла, хотя Гисту и даже Бецеру это всё показалось довольно забавным.

Найденные ослицы (их Саул и Бецер внимательно осмотрели, придя домой) были вроде бы те — и рослые, и светлой масти, и накормленные, но подозрительно чистые. Как будто они три дня не бродили по холмам, а находились в хлеву и за ними усердно ухаживали. Да одна из них, как показалось опытному Кишу, выглядела старее, чем пропавшая. А у второй на бедре обнаружилось пятно, похожее на выжженное тавро, что несколько его озадачило. С другой стороны — слава богу и прозорливцу, что ослицы нашлись.

Возвращаясь к их пути от Рамафаима до Гибы, Гист воспроизвёл в памяти, как им встретились паломники, идущие в Бетэль для жертвоприношения. Их оказалось трое. Первый нёс в перекидных корзинах трёх козлят «только что от сосцов матери», второй имел три круглых кемаха. Наконец третий тащил за спиной небольшой мех с вином. Очень убористый бурдючок. С таким после священных возлияний на алтаре не разгуляешься. Обычно берут мех в два раза больше, чтобы после всесожжения хорошенько оросить трапезу.

Если пояснить точнее, то трое паломников с поклажей не шли, а сидели в сторонке, рядом со священной Таборской дубравой, и кого-то ждали. Всегда отличишь людей просто отдыхающих или ожидающих чего-либо, это не особенно трудно.

Паломники приметны были резкой мускулатурой и приточной выправкой воинов. Простецкие, сильно загорелые лица. Горбоносые, крепкие, с жёсткими на взгляд бородами. На вопрос, откуда они, назвали какое-то селеньице в стороне, в области Юды. На вихрастых головах круглые войлочные шапки, что надевают под шлем.

Увидев Саула, осклабились. И тут один протянул два хлеба, промямлил что-то любезное и в то же время нелогичное: вот вкусите, мол, священного хлебца по поводу праздника. А хлеб ведь ещё и не освящён, если они прямо из дома. Но Саул взял с радостью, весело поблагодарил. Бецер понимал, что в дороге пищу не просят, берут только предложенное добровольно. И всё-таки была в суетливой доброте трёх паломников какая-то непонятность. Они сразу же поднялись и пошли в сторону Рамафаима бодрым, походным шагом.