Читать книгу "Хроники безумной подстанции или доктор Данилов снова в "скорой" - Андрей Шляхов"

— Как же так? — удивлялись мы. — В «ближних» же опасно…

— Зато в случае чего пенсия семье хорошая и квартиру сразу дадут, — отвечала Света.

Святочный рассказ

Восьмое января. Повод к вызову: «Девочка 10 месяцев, ранение горла крючком».

Пока ехали — гадали. Каким крючком? Как? Нестандартный повод для такого возраста.

Водитель предположил, что отец-рыболов мог играть с дочуркой в «рыбалку». Прицепил на крючок игрушку и махал ею у ребенка перед лицом. А что? Еще и не такие идиоты бывают.

Фельдшер выдвигал версию с проглатыванием бабушкиного вязального крючка. Тоже не айс, в смысле — опасное дело, но вязальный крючок все же лучше рыболовного.

Я больше склонялся к версии фельдшера. Оставить возле младенца вязальный крючок по недомыслию можно. Но рыболовный? Любой рыболов, каким бы идиотом он ни был, очень скоро приучается к осторожному обращению с крючками. Опыт — лучший учитель.

На деле же оказалось, что девочка схватила пластиковую вешалку, валявшуюся на полу, и засунула в рот крюк, а когда мать вешалку отобрала, разок кашлянула, что навело мать на мысль о ранении горла. «Где имение и где наводнение?» — говорил в подобных случаях, когда причина для вызова была пустопорожней, один из наших коллег.

Но мы мамаше ничего не сказали. Мы были рады, что все так хорошо закончилось, а больше всех радовался водитель, которому бы в противном случае пришлось бы ехать ой как далеко.

Тайна закрытой палаты

В кардиологическом отделении одной московской больницы из одноместной палаты люкс начал таинственно исчезать пациент.

Палата (собственно, это была часть большой шестиместной палаты, «выкроенная» при ремонте хватким заведующим) находилась прямо напротив сестринского поста. То есть медсестры видели, когда пациент из нее выходил.

Лежал в то время в палате один начальничек окружного масштаба. Он верно рассудил, что в ведомственно-начальственной больнице будет простым пациентом, мелкой сошкой на фоне градоначальственных титанов, а вот в обычной больничке «своего» округа получит повышенное внимание и всяческие плюшки. Оно и верно, лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе.

Особому клиенту — особый почет. Выполняя указания заведующего отделением, одна из дежурных медсестер ближе к ночи заглядывала в палату люкс и спрашивала у пациента, не нужно ли ему чего. Не подумайте чего плохого, речь шла о вещах сугубо прозаических: стакане чая, таблетке снотворного или слабительного и т. п.

И вот однажды медсестра пациента на койке не обнаружила. Решила, что пациент вышел в туалет. Вернулась на пост и стала ждать, когда пациент вернется, чтобы задать положенный вопрос. Это была очень старательная и весьма амбициозная медсестра, которая хотела дорасти до старшей, а то и до главной.

Час просидела, не отлучаясь, но пациента так и не увидела. Сказала напарнице:

— Ты посиди-покарауль, а я пробегусь по отделению, поищу нашего начальничка. Вдруг ему в туалете плохо стало, и он там лежит головой в унитазе…

В палате люкс не было туалета. Закуточек заведующий смог выкроить, а вот для установки унитаза у него административного ресурса не хватило. В прокладке канализационных труб есть свои сложности.

Медсестра пробежалась по отделению, даже в женский туалет заглянула на всякий случай, но пациента нигде не нашла. Вернулась на пост, а напарница ей говорит:

— Что ты пургу гонишь, Света? В палате твой начальничек, спит как суслик. Я только что к нему заходила.

Света проверила — так оно и есть. Лежит-храпит дорогой пациент, дышит ровно, все путем. Удивилась, конечно: как же он смог незаметно вернуться? Утром рассказала о случившемся старшей медсестре. Та посоветовала Свете не увлекаться на дежурстве водочкой. За Светой был такой грех. В расстроенных чувствах она могла «остограммиться» во время работы. Но меру знала и после работала так же ответственно, как и до. Поэтому старшая медсестра с этим Светиным недостатком мирилась. Особенно с учетом нехватки медсестер в отделении.

— Я до такого состояния даже дома не позволяю себе доходить! — обиженно ответила Света. — Здесь какая-то мистика.

И верно — мистика. Днем позже та же история повторилась с другой сменой. Начальственный пациент вышел из палаты так, что никто из сидевших на посту медсестер этого не заметил, и так же незаметно вернулся обратно. Отделение находилось на пятом этаже, рядом с окном не было пожарной лестницы, а под окном не было никаких выступов-карнизов. Да и физподготовка у пациента предпенсионного возраста была не такая, чтобы по карнизам ходить. Опять же, ишемическая болезнь сердца к подобным занятиям не располагает.

На вопрос лечащего врача начальственный пациент ответил, что он если и покидает палату, то самым обычным образом — через дверь. И никак иначе. И вообще, с чего бы вдруг такие странные вопросы?

Дежурные медсестры получили от заведующего взаимопротиворечащие указания «не маяться дурью», «обращать внимание» и четко их выполняли. Внимание обращали и старались заходить в нехорошую палату вдвоем с напарницей. Чтобы был свидетель.

Практически в каждую смену, по вечерам, начальственный пациент продолжал таинственно исчезать из палаты. Разок его медсестры даже разбудили для мягкого допроса. Толку от допроса не было никакого. Пациент все отрицал, а утром нажаловался заведующему отделением. «Вот вы мне снотворное выписываете, а ваши медсестры меня ночью будят, чтобы задавать дурацкие вопросы. Давайте-ка наведите порядок у себя в отделении!»

Врачи не знали, что и думать. Галлюцинации, в отличие от симптомов гриппа, не могут одновременно появляться у всех медсестер отделения. Что-то явно было не так. Лечащий врач склонялся к диагнозу сомнамбулизма, заведующий отделением считал, что тут что-то другое, но, что именно, объяснить не мог. А еще никто не мог объяснить, почему медсестры не замечали перемещений начальственного пациента. Ну как объяснить такое? Впору предположить, что он через стены умеет проходить…

Психиатра, для проверки насчет сомнабулизма, к начальственному пациенту не приглашали, поскольку не хотели обижать «такого человека» сомнением в его психической полноценности. Ну его, еще мстить начнет, он и так недовольство выказывает. Да и по уму к психиатру нужно было отправлять восьмерых дежурных медсестер. А заодно еще и к окулисту…

Это книжно-киношные тайны приятно обогащают и разнообразят жизнь. В реальности встречи с непостижимым только нервируют. Одна из медсестер пожаловалась своему любовнику, больничному охраннику, на нервозную обстановку, создавшуюся в отделении. Охранник заинтересовался. В прошлом он работал опером, но после ранения был вынужден оставить службу в органах. Дотошно расспросив любимую обо всех обстоятельствах этого странного дела, охранник пообещал ей разобраться и внести ясность.

И ведь внес! Придя в палату и не увидев начальственного пациента на койке, экс-опер сделал то, чего никто до него не догадывался сделать — заглянул под койку. И нашел там забившегося в угол пациента. Палата была крошечной, койка — широкой, и пока не нагнешься, то подкоечного пространства не увидишь. Даже от двери. А пациент НН был субтильным коротышкой. Таким под койкой втроем можно было прятаться, не то что в одиночку.