Читать книгу "Русский Белград - Сергей Танин"

Доля мужчин в возрасте от 21 до 60 лет в общем количестве мужчин составляла 77 %, у женщин этот показатель равнялся 69 %. Пожилых людей в возрасте от 61 года и старше было очень мало — всего 2 %. Детей и молодых людей в возрасте до 20 лет насчитывалось 23 %, причем больше трети детей (в основном мальчики) не имели в Королевстве СХС родных.

По некоторым данным, не менее 50 % беженцев были украинцами по происхождению.

Как пишет Мирослав Йованович, эмигранты из России «по всем относительным стандартам того времени были исключительно образованными и профессионально подготовленными». Большую часть беженцев составляли кадровые офицеры, солдаты и военные специалисты (более 60 %), а также чиновники (более 10 %); еще около трети приходилось на людей интеллектуальных профессий: педагогов, врачей, инженеров, литераторов, духовенство, художников, артистов и т. д. Достаточно высоким был общий образовательный ценз: в 1922 году 12 % составляли лица с высшим образованием, 62 % — со средним, 19 % — с начальным. Лишь только 3,3 % приходилось на людей вообще без образования.

Управление делами беженцев

Окончательное поражение антибольшевистских сил в Гражданской войне и эвакуация Крыма вызвали необходимость новых изменений в управлении делами российских беженцев в Королевстве СХС. В частности, возросла роль ГК по приему и устройству русских беженцев и, напротив, уменьшилось значение правительственного уполномоченного, должность которого в октябре 1921 года была ликвидирована.

В данном контексте следует, пожалуй, еще раз сказать, что официальным российским дипломатическим представителем в Королевстве СХС вплоть до начала Второй мировой войны был Василий Николаевич Штрандтман. Кроме него в российскую дипломатическую сеть входили консулы в крупнейших городах королевства и военный агент (атташе) генерал Виктор Алексеевич Артамонов.

В 1920 году по настоянию генерала П.Н. Шатилова (тогда начальника штаба Русской армии) В.А. Артамонов был заменен на посту военного агента и представителя главнокомандующего Русской армии в Королевстве СХС генералом Дмитрием Николаевичем Потоцким, а тот, в свою очередь, в ноябре 1923 года был уволен П.Н. Врангелем и полковником Владимиром Иосифовичем Базаревичем.

Помимо дипломатических представителей вопросами эмигрантов занимался так называемый «делегат Верховного комиссара по русским беженцам в Королевстве СХС» Сергей Владимирович Юрьев. Он был официальным представителем в Белграде Фритьофа Нансена, Верховного комиссара Лиги Наций по делам беженцев (таких представителей он имел еще в тринадцати государствах).

Кроме того, в Белграде в 1920–1933 годах действовало Управление правительственного уполномоченного по делам русских беженцев, единственное подобное учреждение во всей эмиграции. Первым уполномоченным был назначен бывший в 1912–1915 годах русским посланником в Сербии князь Григорий Николаевич Трубецкой. В мае 1920 года его сменил Сергей Николаевич Палеолог, бывший чиновник по особым поручениям МИДа. Фактически он стал общебеженским представителем в Королевстве СХС, соперничая с В.Н. Штрандтманом.

В ноябре 1921 года правительство Королевства СХС создало Державную (Государственную) комиссию по делам русских беженцев, к которой перешли все функции ГК по приему и устройству русских беженцев. Основная задача Державной комиссии состояла в установлении общих правил пользования денежными ссудами и распределении между колониями и отдельными лицами всей денежной помощи, получаемой от правительства Королевства СХС, а также от Англии и Франции.

Персональный состав Державной комиссии неоднократно менялся. В 1922 году ее председателем стал страстный русофил, профессор Белградского университета Александр Белич[12], известный не только своими трудами в области лингвистики, но и выступлениями по проблемам внешнеполитической стратегии королевства. Державная комиссия имела свою канцелярию и несколько отделов по разным направлениям работы (статистический, учебный, труда и т. д.), а также штат контролеров и агентов в крупных городах.

В 1921 году окончательно сложилась система местного самоуправления. Внутренняя жизнь колоний (общин) регулировалась «Положением о колониях русских беженцев в Королевстве СХС», утвержденным ГК по приему и устройству русских беженцев 10 марта 1921 года. Согласно «Положению», все российские беженцы независимо от категорий, к которым они принадлежали, группировались по месту жительства в колонии. Их члены обоего пола (не моложе 21 года) на общем собрании избирали на один год председателя (старосту) колонии или, если численность колонии превышала 25 человек, правление в составе четырех-девяти человек для решения проблем беженцев и посредничества между ними и правительственными учреждениями.

МВД Королевства СХС предписало местным властям решать все вопросы беженцев при участии правлений колоний (общин). В письме по этому поводу указывалось, что «каждый русский беженец по всякому делу должен обращаться в правление, которое дает свое заключение и передает надлежащим образом просьбу властям». На практике основное содержание работы правлений колоний состояло в получении из Белграда и выдаче ее членам отпускаемых ежемесячных денежных ссуд.

Положение российских военнослужащих, находившихся на территории Королевства СХС, определялось несколько иными правилами. Все они, даже проживая в какой-либо колонии, до апреля 1922 года прежде всего находились в распоряжении российского военного агента, который назначал своих представителей (комендантов) в колонии.

* * *

В связи с увеличением числа беженцев в конце 1920 — начале 1921 года правительство Королевства СХС выделило дополнительные кредиты на оказание им материальной помощи, но по более низким ставкам. Например, абсолютно нетрудоспособным (старикам, инвалидам и т. д.) стали выдавать 360 динар на одного человека в месяц, а остальным — 240 динар на одного человека в месяц. Для беженцев «крымской» эвакуации, имевших заработок, размер денежной помощи зависел от величины этого заработка. Однако общая тенденция к сокращению выдаваемых безвозмездных ссуд сохранялась и для них.

Военным инвалидам сверх ссуды ежемесячно полагалось по 200 динар пособия. Впоследствии дополнительное пособие было назначено и невоенным инвалидам — престарелым и тяжело больным.

Для сравнения: оклады русских военнослужащих сербской пограничной стражи составляли от 700 до 1000 динар, на строительных работах — до 1500 динар.

С апреля 1921 года размер ссуд беженцам был сокращен: безработным — на 10 %, имеющим заработок — на 25 %. С мая эти сокращения увеличились, соответственно, до 15 % и 35 %. Были уменьшены на 50 % инвалидные пособия и единовременные денежные ссуды больным и престарелым.

Потом постепенно стали сводить к минимуму назначения ссуд вновь прибывающим беженцам и отказывать в продлении государственной помощи лицам, въезжавшим в Королевство СХС по отдельным визам.

Размеры выдаваемых беженцам денежных ссуд продолжали сокращаться и во второй половине 1921 года, и в 1922 году, и в 1923 году. Сокращалась и общая сумма кредита, отпускавшаяся правительством Королевства СХС на нужды беженцев. Так, по информации Державной комиссии, в 1921 году было ассигновано 81,7 млн динар, в 1922 году — 77,0 млн динар, а в 1923 году — 65,5 млн динар.