Читать книгу "Шпионы ХХ века. От царской охранки до ЦРУ и КГБ - Джефри Ричелсон"

Британские морские дешифровщики выиграли также от назначения нового начальника морской разведки после повышения Генри Оливера до начальника штаба. Новым начальником стал капитан (впоследствии адмирал) Реджинальд Холл, по прозвищу Моргун (Blinker), которое заслужил своим явным тиком и привычкой быстро-быстро моргать.

Холл, родившийся в 1870 году, был старшим сыном первого начальника морской разведки капитана Уильяма Генри Холла. В 1884 году он поступил на службу в Королевский военно-морской флот, специализировался в артиллерии, а в 1901 году был повышен до звания капитана третьего ранга. Четыре года спустя он был произведен в капитаны первого ранга, а еще через три года был назначен командиром учебного крейсера «Корнуолл». Впервые отведать вкус тайной разведывательной деятельности ему довелось во время визита в Киль. Адмиралтейство пожелало выяснить количество строительных стапелей, имеющихся у немцев, но иностранцев немцы к ним не допускали. Холл одолжил у герцога, прибывшего туда с визитом, очень быстроходный моторный катер и, притворившись яхтсменом, гонял вверх-вниз вдоль Кильского фьорда, пока не ухитрился добиться очень своевременной «поломки» как раз напротив стапелей. Пока катер «ремонтировался», двое его офицеров, спрятавшись в каюте, фотографировали строительный участок, чтобы предоставить Адмиралтейству необходимые сведения.

Один из подчиненных Холла, У. Ф. Кларк, описывает его как человека «наделенного замечательным и гибким рассудком, флером интеллигентности и способностью извлечь на свет все лучшее у тех, кто работал под его началом».

Холл помог морским криптографам в двух отношениях. Во-первых, он получил для их работы комнату № 40 старого здания Адмиралтейства, куда более просторную, чем их предыдущее помещение, впоследствии ставшую лишь одной из смежных комнат, в которых они работали. Довольно эксцентричный Дилли Нокс получил комнату № 53, большую часть которой занимала ванна, установленная Адмиралтейством для использования после ночных дежурств. А Нокс заявлял, что лучше всего ему работается в парной, мыльной атмосфере ванной. Второй вклад Холл сделал в ноябре, когда назначил капитана третьего ранга Герберта У. Хоупа анализировать постоянно возрастающий поток перехваченных немецких радиограмм и оказывать экспертную помощь дешифровщикам в вопросах, связанных с флотом, в которых они были некомпетентны.

Когда Комната 40 заработала на полную мощность, вклад ее оказался просто неоценимым. В начале войны флот вынужден был проводить изрядную часть времени, обшаривая Северное море в поисках противника из опасения, что будет захвачен врасплох. Но с декабря 1914 года и до конца войны, за исключением короткого периода в 1918 году, основные перемещения немецкого Hochseeflotte были известны Комнате 40. В сводке военно-морского штаба по поводу ситуации к исходу 1914 года отмечалось, что благодаря Комнате 40 флоту больше не требуется… постоянно прочесывать Северное море, как предписывает состояние полной боевой готовности. Теперь отдых и обучение можно спокойно внести в повестку дня. В общем и целом флот несет меньше потерь, действует более спокойно и стал сильнее, нежели в самом начале войны.

Разведывательные данные Комнаты 40 зачастую недооценивали или использовали не по назначению. В Ютландском сражении труды Комнаты 40 были снова частично нейтрализованы, но не благодаря тактике немцев или мерам их безопасности при переговорах, а из-за глупости флотского командования. Ютландское сражение состоялось 31 мая 1916 года; в нем участвовало 248 британских и немецких кораблей, в том числе 56 дредноутов.

Начальник Admiralstab (адмиральского штаба) адмирал Рейнхард Шейер планировал заманить британский флот в ловушку с подводными лодками, рассчитывая отрезать одну или две британские эскадры. 18 подводных лодок, в том числе 3 миноносные, были отправлены с Оркнейских островов к голландскому побережью с задачей вести боевые действия и наблюдения. Комната 40 обнаружила их отплытие 16 мая и исчезновение с торговых маршрутов, из чего заключила, что предстоит серьезная боевая операция.

Перехваты 28–31 мая позволили Комнате 40 вести пристальное наблюдение за немецким флотом и получить сведения, имевшие грандиозную стратегическую ценность. Однако Оливер и начальник оперативного отдела капитан Томас Джексон неправильно поняли анализ Комнаты 40 и проинформировали флот, что немцев пока не видно и «они готовятся отплыть сегодня рано утром».

Дезинформация повлекла весьма серьезные последствия. Адмирал флота Джон Джеллико, осознавая необходимость экономить топливо, не сделал попыток форсировать встречу с адмиралом флота Дэвидом Битти и атаковать немецкий флот. В результате расстояние между главной частью британского флота и крейсерами возросло. В свою очередь, час-два дневного света, которые могли бы сыграть грандиозную роль в исходе сражения, были потеряны. Вдобавок когда Битти заметил на горизонте немецкие крейсеры чуть менее трех часов спустя после получения сведений, что Hochseeflotte все еще в порту, его и Джеллико уверенность в полученных из Адмиралтейства разведданных серьезно пошатнулась.

Однако куда важнее то обстоятельство, что немецкий флот избег потопления. Начальное недомыслие Джексона и Оливера дало немцам возможность уйти от боя, а вторая ошибка сделала подобный исход неминуемым. В 21.25 Комната 40, основываясь на перехваченных радиограммах немецкого эсминца, сообщила позицию и курс немецкого боевого корабля арьергарда по состоянию на 21.00. Сообщение, пересланное в 21.58, Джеллико получил только в 22.23, но Джеллико счел эту информацию явно ошибочной. Сопоставление ее с предыдущим сообщением, рапортовавшим, что Hochseeflotte все еще находится в устье бухты Яде, окончательно подорвало его веру в разведданные, поставляемые Адмиралтейством.

Без пяти десять Комната 40 передала еще более важные разведывательные сведения, что в 21.14 немецкий военный флот, прикрываемый с тыла крейсерами, получил приказ следовать в родные воды. Дешифровщики также сообщили курс и скорость отступающих кораблей. В 22.41 эту информацию передали по радио Джеллико; из нее явно следовало, что немецкие корабли пройдут через канал Хорнс-Риф. Джеллико то ли пришел к иному выводу, то ли просто закрыл на эти сведения глаза, полагая, что данные Комнаты 40 ненадежны. Он не изменил своего курса и не изменил тыловой походной заставы, на случай если предстоит столкновение с немецким флотом.

Дальнейшие сведения, предоставленные Адмиралтейству Комнатой 40, могли бы убедить Джеллико. В 22.10 Комната 40 доложила, что в 21.06 было приказано провести разведку Хорнс-Рифа при помощи цеппелинов. Эти сведения могли бы навести Джеллико на правильный вывод, но их так и не передали ему. Более того, из по крайней мере шестнадцати сообщений, расшифрованных Комнатой 40 Адмиралтейству с 21.55 31 мая по 3.00 1 июня, каждое из которых могло бы изменить мнение Джеллико, ему переслали только три.

Немцы не сумели решить поставленные задачи по уничтожению или выводу из строя британского флота и прорыву морской блокады. Британцы сохранили господство над Северным морем, но из-за неправильного использования разведданных Комнаты 40 Британия лишилась шанса добиться триумфа. Историк Военно-морского флота Патрик Бизли отмечает: