Читать книгу "Предают только свои - Марина Серова"

Сколько раз я убеждалась в справедливости правила, гласящего, что нельзя оставлять недобитых врагов! Но человеколюбие почему-то постоянно берет верх. Все-таки я телохранитель, а не наемный киллер.

Нет, я не убила его. Ублюдка, наставившего на меня пистолет и прямым текстом угрожавшего убить. Просто врезала пару раз для науки и отправила в астрал, где уже вкушали блаженство два его товарища.

Я даже не тронула пистолет. А зачем? Чтобы на нем остались мои отпечатки? Не надо. Для чего вводить в заблуждение полицию? Я не имею ни малейшего отношения к разборкам всяких недоделанных отморозков, непонятно по каким причинам взявшихся выяснять отношения именно возле моего гаража. Так пускай и запишут в протоколе.

Но прежде чем звонить в полицию, мне нужно было кое-что сделать.

Оставив Миху с его пистолетом лежать на дороге, я ринулась вдогонку за Жердяем и Батоном. Воспользовавшись тем, что я ненадолго отвлеклась, доводя до кондиции их предводителя, они спешили убраться восвояси, несомненно, направляясь сейчас к спрятанной в укромном месте машине, на которой эта компания сюда приехала.

Предчувствия меня не обманули. Добежав до своего гаража, я услышала звук взревевшего движка и почти сразу же следом за этим увидела знакомую «Ауди». Она вывернула из-за ряда гаражей, стоявших напротив, и, быстро набирая скорость, покатила в сторону трассы.

Батон и Жердяй, видимо, только что запрыгнувшие внутрь, на ходу захлопывали двери и что-то говорили, испуганно и удивленно глядя в мою сторону.

Поняв, что победа снова осталась за мной, я достала телефон и вызвала полицию, испуганным голосом сообщив о драке возле гаражей.

Ждать полицейских я не стала. Сами разберутся. Номер мой у них есть, если понадоблюсь, вызовут. А у меня день и без того оказался не в меру насыщенным. Даром, что воскресенье.

Бросив прощальный взгляд на гараж, где мирно проводил время оставшийся там благодаря моим стараниям «фольк», я пошла к дому.

Был уже поздний вечер, и повсюду горели фонари. Глядя на них, я подумала, что тетя Мила, наверное, уже волнуется, и прибавила шагу.

Но на сей раз опасения мои были напрасны. Видимо, потому, что тетушка точно знала, где и с кем я нахожусь, она не особенно переживала по поводу моего позднего возвращения.

— Никак не могли наговориться? — улыбнувшись, поинтересовалась она.

— Да… было много интересных тем, — многозначительно ответила я, но тетушка по-своему поняла эту многозначительность.

— Надеюсь, хоть с Анжеликой вы говорили на темы, которые должны интересовать молодых девушек, — завела она свою любимую пластинку. — Ты знаешь, Евгения, я была бы очень рада, если бы вы подружились. Судя по рассказам Кларочки, Анжелика — прекрасная девушка, хрупкая, женственная, романтичная. А ведь это те самые качества, которых тебе так не хватает. Возможно, если вы будете общаться, то и ты станешь… помягче. Начнешь видеть в людях не только потенциальных клиентов, но и…

— Потенциальных женихов? — Как ни старалась, я не смогла скрыть сарказма.

— И ничего смешного! — тут же обиделась тетя. — Я тебе желаю добра, а ты…

— Ладно, тетушка, извини. — Я слегка приобняла Милу за плечи и нежно зашептала ей в самое ухо: — Ты ведь знаешь, это я любя. Ты — самая лучшая тетушка в мире, самая заботливая, самая хозяйственная, самая женственная, самая романтичная, самая, самая, самая…

— Да ну тебя, — блаженно улыбаясь, пыталась вырваться из моих объятий тетя Мила. — Ни о чем с тобой серьезно говорить нельзя!

Мир был восстановлен, и, слегка перекусив остатками праздничного обеда, я села за компьютер. Но на сей раз я не собиралась искать новые фильмы. На сон грядущий мне хотелось посмотреть социальный сайт Аркадия, о котором я столько узнала сегодня. «Социо», кажется, так он называется.

Я набрала в поисковике название и ФИО моего клиента и вскоре уже просматривала подборку материалов. Она называлась «Город — обратная сторона медали».

С первой же фотографии становилось понятно, что если и могла здесь идти речь о медали, то действительно только лишь об обратной ее стороне.

Оборванные, исхудавшие, нищие, брошенные старики и искалеченные любителями быстрой езды животные производили гнетущее впечатление и, конечно, вызывали жалость. Под каждой тематической подборкой имелось огромное количество откликов. Это живое свидетельство того, что мои земляки — люди неравнодушные и что, кроме тех, кто, не задумываясь, готов калечить, есть и те, кто готов помогать, было бальзамом на душу.

Журналист по профессии, Аркадий размещал не только фотографии, но и комментарии к ним. Довольно часто он играл на противоположностях, выставляя в качестве контраста к бедственному положению одних чрезмерное довольство других, и в целом, на мой взгляд, вел свою страничку вполне профессионально. Если цель его состояла в том, чтобы вызвать у людей сочувствие и подвигнуть их к действенной помощи, он сделал все, чтобы ее достигнуть. По крайней мере, как журналист.

Тем удивительнее было знать, что на подобные материалы имелись некие гневные отклики и что автора их пытаются обвинить в попытках создать себе «дутый имидж».

Но, внимательно просмотрев комментарии, я действительно нашла недовольных. Аркадий был совершенно прав, утверждая, что к этим отзывам больше всего подходит слово «агрессия». Раздраженные и грубые выпады, подчас не особенно-то и связанные с основной темой подборки, резко выделялись на фоне остальных отзывов, которые носили сопереживательный характер.

Сориентировавшись с датами, я выяснила, что эти нападки начались около месяца назад.

«Как и говорил Аркадий, — подумала я. — Месяц назад появились претензии на сайте, и в это же время его начали преследовать, так сказать физически. Что же произошло в это время? Он кому-то крупно насолил, сам того не понимая? Написал о ком-то «неправильный» репортаж? Поссорился лично? Что это могло быть?»

Но, ломая голову над причинами, я видела, что мои предположения несостоятельны.

Если бы статья Аркадия не понравилась кому-то из героев его репортажей, об этом наверняка все бы уже давно знали, и в первую очередь редакция. Ведь в конце концов, вопрос о публикации материала решают не журналисты.

Идея насчет ссоры тоже была слабовата. Ссора, конечно, могла произойти без свидетелей, но такого, чтобы о ней не знали сами ее участники, просто не могло быть по определению. И в этом случае Аркадий не терялся бы в догадках о том, кто имеет к нему претензии.

Кроме того, меня с самого начала поразил контраст методов, которыми пытались давить на Аркадия, и той цели, которую это давление, вполне возможно, преследовало. Метание пустых бутылок, приставание невменяемых алкашей — все это было крайне несерьезно и с виду напоминало фарс. Но если бы летящая с семнадцатого этажа бутылка действительно попала в цель, исход был бы весьма плачевным, здесь Аркадий был совершенно прав. Да и тот случай у подъезда. Свидетелей не было, и, в сущности, его запросто могли убить, списав происшедшее на случайность.