Читать книгу "Вслед за Великой Богиней - Аркадий Захаров"

Весь мир отмечал 150-летие со дня смерти Пушкина и говорили и писали о Пушкине много. И все же высказывание Шесталова мне тогда запомнилось. Захотелось самому разобраться в справедливости сказанного, и я вновь засел за книги. Подобрать литературу оказалось не трудно: библиотека как раз развернула к юбилею обширную книжную выставку — только знай читай. С нее и началось мое близкое знакомство с Пушкиным.

Не ошибся Юван Шесталов: многие века русские жили в близком соседстве с финно-угорскими народами: карелами, финнами, эстами, вепсами, коми, мордвой, марийцами, удмуртами, вогулами, остяками. Случалось между соседями всякое, бывали и военные стычки, но больше славяне и угры мирно соседствовали и торговали. Взаимные контакты обогащали не только материально. Постепенно стирались грани между двумя культурами. Столетиями жили рядом угры и русские, дружили семьями, ходили в гости, верили одним суевериям, слушая сказки, перенимали сюжеты и героев друг у друга. Порой и не разобрать, какая сказка древнее — угорская или русская. Сделать такой вывод так же сложно, как определить, какой народ сформировался раньше. Одно несомненно: культура финно-угров оказала самое непосредственное влияние на формирование фольклора северных славян, проникла в религию и обряды православной церкви, оказала эмоциональное воздействие на многих российских литераторов. И совершенно не случайно появление в первой поэме Пушкина героев из северной страны Суоми — Финна и Наины.

А. С. Пушкин обратил свой поэтический взор к Северу еще в молодые годы в период работы над «Русланом и Людмилой». Вероятно, к тому времени Пушкин был достаточно наслышан о некогда могущественной в необозримых северных просторах касте языческих колдунов. Выросшая на финской мызе Суйды няня Пушкина Арина Родионовна могла с самого детства впитывать в сознание яркие образы северного финского эпоса: седобородого добродушного колдуна Вяйнямейнена и злобной колдуньи Лоухи. Романтическое воображение, подпитанное сказками Арины Родионовны, нарисовало в поэме коварную колдунью-северянку Наину. Вот как рассказывает о родине Наины Финн: «…Природный финн, в долинах нам одним известных, гоняя стадо сел окрестных, в беспечной юности я знал одни дремучие дубравы…Тогда близ нашего селенья, как милый цвет уединенья, жила Наина…»

Из этих строк можно с уверенностью заключить, что красавица Наина проживала поблизости от затерянного в лесах финского Севера селения, жители которого занимались по-видимому оленеводством, поскольку никакие другие стада не пасут в дремучих дубравах. Из текста также следует, что юная красавица проживала отдельно от людей, в уединенье. Такой способ расселения чрезвычайно распространен у северных народов, занятых охотой, рыболовством и оленеводством, поскольку, в отличие от группового поселения, позволяет рационально осваивать большие территории.

То, что хорошо и привычно для северянина, удивляет и настораживает русского земледельца, привыкшего жить большой общиной. Рискнувший поселиться в одиночестве, на выселках, неизменно приобретал славу человека нечистого: разбойника, а то и колдуна. Пушкин строкой об уединении Наины предварительно информирует читателя о ее странном поведении, пытается настроить на особое отношение к ней. Из дальнейшего описания места обитания и деятельности Наины можно заключить, что живет она среди финно-угорского народа коми, поблизости от полунощных (уральских) гор — обители ее приятеля Черномора, о котором еще вся речь впереди:

…Тогда он встретил под горой Старушечку чуть-чуть живую, Горбатую, совсем седую. Она дорожною клюкой Ему на север показала. «Ты там найдешь его» — сказала.

Итак, Черномор — северянин. У коми-пермяков еще в незапамятные времена появился миф о существе, обладающем одновременно чертами Яги и Черномора. Это существо человеческого облика носило имя Яг-Морт. Яг — на языке коми означает сосновый лес, бор. Морт — человек. Яг-Морт — лесной человек: «…уводит жен, уводит детей, угоняет скот, режет его». К тому же слыл Яг-Морт великим колдуном… Так сообщает о нем миф народа коми. У их соседей и соперников остяков существовал эпос о волшебном богатыре Яге. (Что наводит на мысли об общем прототипе, положительном для одноплеменников-остяков и отрицательном для страдавших от его набегов коми.) А вот как у Пушкина о Черноморе: «Узнай, Руслан: твой оскорбитель волшебник страшный Черномор, красавиц давний похититель, полнощных обладатель гор». Полнощных — значит, находящихся на севере Сибири. Современник Петра I, Григорий Новицкий, в «Кратком описании о народе остяцком» пишет: «Сибирское государство содержится в полнощной стране…» Явно, что Черномор генетически происходит от Яг-Морта. Яга, как и Наина, одинокая обитательница леса. Несомненно, что это близкие по облику и по духу персонажи и появились они из одного фольклорного источника. Но Яга значительно старше и приходится Наине «крестной матерью», если так можно сказать о нечистой силе. Как и Яга, Наина не ведьма — существо сверхъестественное, а колдунья — существо человеческое, способное вершить чудеса при помощи магической науки, заговоров и заклинаний, иначе говоря — шаманка.

В том, что у Пушкина надменная красавица северянка становится в конце концов колдуньей, нет ничего необычного. У языческих финно-угорских племен с их культом женского божества женщины-шаманки встречались довольно часто. Вероятно, сведения о языческих шаманах и волхвах, почерпнутые Пушкиным из литературы о Севере, преломившись в его воображении, нарисовали нам образ колдуньи, чье имя и характер схожи с данными главной зырянской богини Йома-Бабы и хантыйской великой богини Вут-Ими, а внешность более всего напоминает знакомую нам всем с детства Ягу.

В 1938 году в Архоблгизе вышел чудесный сборник «Фольклор народа коми» со вступительной статьей А. А. Попова. В него вошли мифы, предания и сказки коми-зырян, начиная с древнейших времен. Читая их, нетрудно заметить, как с течением времени зырянская богиня Йома-Баба постепенно становится прообразом Бабы-Яги, а затем Ягой, наделяя их присущими себе свойствами. В раннем фольклоре коми Йома приобретает попеременно черты то мужского, то женского пола (возможно, проявилась борьба между патриархатом и матриархатом), пока не приобретает окончательный женский облик. В одном из немногих памятников древнейшей мифологии — мифе «Как сотворилась земля» — близнецы Йома и Войпель родятся на небе и от них происходят все народы на земле. Здесь Йома — положительная богиня, прародительница человечества, существо женского рода.

В сказках более позднего периода Йома — уже женщина, но не богиня.

Из сказок своей няни юный Пушкин мог усвоить, что «в краю пустынных рыбарей» на финском Севере «живут седые колдуны». И навеянные сказками Севера образы Пушкин включил в свою поэму, в которую они органично влились, как сливались между собой культуры славян и финно-угров.

«Далеко отсюда, на самом восходе солнца, жили когда-то два брата. И был у тех братьев бог Йомаль, страшный бог. Питался он человеческим мясом, запивая мясо теплой овечьей кровью. Пока братья приносили ему раз в семь дней жертвы, бог любил и защищал их. Но как-то однажды они забыли принести очередную жертву: двух мальчиков, двух девочек и трех овец, и свирепый Йомаль разгневался и напустил на братьев большого черного коршуна…»