Читать книгу "Инквизиция. Царство страха - Тоби Грин"

В 1449 г. мятежники в Толедо выдвинули несколько оправданий нападения на квартал конверсос, а также ограничения и поражения общины в правах. Но эти оправдания кажутся взаимно несовместимыми. Они служили лишь для демонстрации того, что атакой руководит иная, теневая повестка дня. В пыльных и дальних городах средневековой Испании, населенных забитыми жителями, цепочка событий, которая привела к учреждению инквизиции, началась с изобретения фиктивной угрозы. Так появилась первая великая ложь из огромного числа.

Насилие против конверсос распространялось с огромной скоростью. Всего через две недели после публикации статута Сармиенто в Толедо, 18 июня 1449 г. конверсос ближнего города Сьюдад-Реаль во главе с Хуаном Гонсалесом, «точно зная, что в этот раз их ограбят», сформировали ополчение в составе 300 человек. Они прошли маршем по городу, крича, что сперва сожгут Сьюдад-Реаль до основания, а уж затем их удастся пустить по миру.

Это отчаянное действие предвещало события 1485 г. в Сарагосе. Оно просто спровоцировало противников. Мятеж разразился во вторник 8 июля; квартал конверсос обобрали и разграбили[147].

Насилие над конверсос стало отличительной особенностью жизни в Кастилии в течение следующих тридцати лет[148]. В 1474 г. вновь в центре внимания оказался Сьюдад-Реаль. Новый мятеж начался 6 октября. «Толпа, появляющаяся из домов и монастырей, убила пятнадцать человек, захватив имущество жертв, забрав все драгоценные ювелирные изделия и товары. Не было оставлено никакого имущества, никаких припасов, к которым грабители не притронулись бы. Они угоняли скот с полей вокруг города, сожгли много припасов и дома… И когда конверсос отступили, умоляя главного судью, чтобы им предоставили убежище в алказаре (крепости) города, толпа с боем ворвалась в алказар, разбив его башни. Грабители убили многих людей, а тела выбросила в пещеры и на поля — собакам на съедение»[149].

Всех конверсос, которых толпа находила, уничтожали на месте.

Но ненависть не может быть всеобъемлющей. Восемь конверсос укрылись в доме «старого христианина» Педро де Торреса, который спрятал их, спасая этим людям жизнь[150].

Насилие, направленное на конверсос, трудно оправдать без хорошей аргументации. На радость восставшему населению из «старых христиан» утверждалось: конверсос совершили много прегрешений. Их враги рисовали красочные произвольные картины: мол, «обычаи и ритуалы этих людей в годы до учреждения инквизиции ничем не отличались от обычаев самих вонючих евреев»[151].

Но если христиане ненавидели конверсос, то евреи вряд ли больше любили их. Раввин из Северной Африки в середине XV века неоднократно заявлял, что конверсос вошли в христианскую жизнь, при этом рассматривая их как обращенных добровольно[152]. В Испании евреи лжесвидетельствовали против них, когда уже была учреждена инквизиция[153].

Так что конверсос находились в незавидном положении, рассматриваемые в качестве евреев христианами и в качестве христиан — евреями. Причем и одни, и вторые считали конверсос сомнительной группой, от которой следовало бы избавиться.

Каждый ненавидел их. Но невозможно сделать общее заключение относительно веры конверсос. Семьи распадались, разделенные пополам. Одна вдова в 1470 г. потребовала в своем завещании, чтобы ее дочь-христианка Маргарита и сын-иудей Видаль «помирились друг с другом и жили в мире, в единстве и любви»[154]. В некоторых семьях муж-мог исповедовать иудаизм, а жена — оказаться христианкой. Некоторые конверсос делали обрезание и соблюдали еврейские посты. Но так поступали не все[155].

В одном из сатирических произведений конверсос изобразили с крестом в ногах, Кораном на груди и Торой в голове. Таково свидетельство двусмысленности и странности навязанного им положения аутсайдеров, которое конверсос вынужденно занимали[156].

Карикатура на жизнь конверсос, выпущенная их врагами, была далека от истины. На тот период не имелось никаких данных о тайном и подрывном исповедании ими иудаизма[157]. Отметим, что те конверсос, которые продолжали придерживаться обычаев иудаизма, часто делали это скорее из культурных, чем из религиозных соображений[158]. Многие из них, и мы должны помнить об этом, были детьми людей, принявших христианство в качестве лучшей веры (см. начало главы).

И действительно, в тех случаях, если имелись доказательства активного исповедания иудаизма среди конверсос, это объяснялось лишь тем, что его вызывали преследования «тайных иудеев»[159]. Но когда более мягкий подход мог бы привести к истинной ассимиляции, само преувеличение лишь предполагаемого «мятежного» поведения меньшинства фактически создавало идеологическую угрозу. Именно ее и должна была искоренить инквизиция, предположительно для того и созданная[160].

Севилья, 1477-81 гг.

Задумаемся о действиях благочестивого архиепископа Сантьяго-де-Компостелы Родриго де Луны, изнасиловавшего молодую девушку, о которой он должен был заботиться перед ее свадьбой[161]. Или об огромном зеленом пламени, появившемся на небе, о камнях, лавиной обрушившихся на равнины Старой Кастилии перед самой смертью Энрике IV в 1474 г. Или о любопытном и необычном поведении любимых львов Энрике IV: самый молодой из них набросился на главного зверя и разорвал его[162].