Читать книгу "Струны волшебства. Книга 1. Страшные сказки закрытого королевства - Милена Завойчинская"

Небо медленно наливалось светом. Солнце просыпалось и будило мир, а я все так же смотрела вверх и ни о чем не думала. Будет день, и будет новая жизнь. Сейчас же мне предстоит путь от предгорьев к людям. Нужно узнать, где я, в какой стране, кто ее населяет.

В закрытом королевстве не продавали карты мира. Считалось, что нам незачем быть в курсе, как всё устроено на оскверненных магией территориях. Поэтому мы знали наши владения, но не имели ни малейшего представления о землях других народов.

Сейчас я была словно малый ребенок. Мне предстоит всему учиться. Как тому, что для всех жителей не Дагры само собой разумеющееся, так и новым сказкам и песням. Это мой хлеб, то, что позволяет выжить. И что-то мне подсказывало — здесь нет жесткой цензуры на то, чтобы в сказочных историях не было и упоминания о чародействе и магии.

Полагаю, наоборот. Здесь магия и волшебство — это нечто обыденное, и даже дети слушают сказки именно чародейские. А значит, нужно учить их. Просить рассказать их мне у попутчиков и случайных встречных, а когда доберусь до какого-то города, найти библиотеку или книжную лавку. И читать, запоминать, записывать…

Когда стих шум отъезжавшего обоза, который доставил меня сюда, я встала и побрела к дороге. Предгорья с этой стороны мало отличались от точно таких же, но со стороны закрытого королевства. Те же камни, те же скалы, те же растения… Если бы я не знала со слов освободивших меня мужчин, что Дагра осталась позади, то и не поняла бы, что уже на воле.

Кутаясь в плащ, я на ходу хрустела сухариками и отыскивала взглядом ручей или родник, чтобы наполнить флягу водой. Пока дожидалась утра, всё выпила. Наткнувшись наконец на стекающий по скале тонкий ручеек, убегающий в маленькую каменную чашу и потом под землю, ужасно обрадовалась. Не только напилась и наполнила флягу, но и умылась, и волосы намочила.

А после этого сняла плащ, в котором уже стало жарко, поудобнее перехватила свой багаж и пошла в новую жизнь веселее. В какой-то момент даже поймала себя на том, что улыбаюсь. По-настоящему, а не так, как делала это последние два месяца.

Укатанная дорога, по которой уехал купеческий обоз, ложилась под ноги ровно, шагать было легко. Местность постепенно менялась, пропадали куски скал, трава стала появляться, но ни одного дымка, позволившего бы понять, что впереди люди, видно не было.

Так я и шла до самого вечера, лишь пару раз сделав привалы, чтобы дать отдохнуть ногам и немного подкрепиться. Кроме лепешек и сухарей, иных припасов у меня не осталось, да и те заканчивались. Нужно беречь, потому что добывать себе пропитание сама я не умею.

Ночь провела, забравшись на нагревшийся за ночь широкий валун с плоской макушкой. Говорят, в горах водятся змеи, и мне совершенно не хотелось встретиться с одной из них. А с рассветом снова двинулась в путь.

На людское поселение наткнулась лишь спустя три дня. Странно на мой взгляд, но вероятно, близость границы с закрытым королевством отпугивала людей. Никто не хотел селиться рядом с теми, для кого ты исчадие зла лишь оттого, что живешь в магическом мире. Ну, это я так думаю, а как уж на самом деле, мне неведомо.

К окружавшей село ограде я приближалась с опаской, но деваться было некуда. Припасов не осталось совсем.

— Приветствую, добрые люди, — склонила я голову в вежливом кивке.

Пятеро мужиков перегородили мне дорогу и впились взглядами, внимательно рассматривая.

— И тебе не хворать. Кто таков будешь? — заговорил старший из них, кряжистый бородач. Староста, похоже, если судить по более добротной одежде.

За их спинами стали собираться бабы и любопытные детишки. Но все молчали, предоставив право вести разговор главному среди них.

— Путник я, добрые люди. Менестрель странствующий.

Я улыбнулась и подмигнула хорошенькой черноволосой девчушке лет семи с торчащими в разные стороны косичками, выглядывавшей из-за материнской юбки. Девчонка засмущалась, прыснула смешинками и отвернулась. Но взглядом косила в мою сторону. Ведь интересно же.

— И как же тебя, менестрель странствующий, занесло в такую даль? — переглянувшись со стоящими рядом мужиками, вопросил глава.

— Так ведь сами знаете, нас ноги да голос кормят. Ноги несут по миру, словно лист на ветру, а голосом на пропитание себе зарабатываем. Я и вам спою, коли позволите. А взамен попрошу немного припасов в путь. Я бы и сыграл вам, да только погибла моя гитара, а на новую еще заработать предстоит.

— А я тебе дам гитару, — подал голос из толпы мужчина средних лет. — Коли не врешь, что менестрель, то сыграешь. Вот мы и проверим…

Староста обернулся и зыркнул на влезшего в разговор односельчанина, но одергивать не стал.

— Так что, люди добрые? Накормите менестреля в обмен на песни и сказки? — удерживая на лице привычную, профессиональную уже улыбку, спросила я.

— Да отстаньте вы от мальчишки, — шагнула вдруг вперед крупная миловидная женщина. — Тощий, смотреть больно. И в чем дух только держится. Поест, а там и споет вам.

Ее поддержали другие сердобольные бабы, а моя заступница повелительно махнула рукой:

— Иди за мной. Кашей тебя угощу, с утра варила, еще теплая должна быть.

Накормили меня, напоили, гитару вручили. И я честно до самого вечера развлекала селян песнями, музыкой и сказками. Последние особенно понравились малышне. Они меня облепили со всех сторон, с детской непосредственностью отодвинув взрослых, и требовательно дергали за рукав:

— Рэми, а еще? Ну расскажи-и-и!

Я решила в новой жизни вернуть свое короткое имя — Рэми. Так меня звали родители и нянюшка в детстве. В конце концов, имена Рэм и Рэми очень похожи, но второе мне привычнее и милее.

У взрослых была работа, так что они то уходили, то возвращались, а дети так рядом со мной весь остаток дня и провели. Родители их даже на обед выгнать не смогли. В итоге мы все одной дружной толпой жевали бутерброды, которые выдали нам матушки ошалевших от счастья мальчишек и девчонок. И запивали… молоком. Детям было смешно, что менестрель пьет не вино, а как и они — молоко. А вот бабы принялись меня жалеть: «Уж больно худющий пацан… И малолетка ведь совсем, еще не дорос до вина даже, а уже странствует по дорогам в одиночку».

К ночи, когда все устали и разбрелись по домам, ко мне подсел староста. Я всё же угадала, именно он со мной первым заговорил.

— Ну и кудась путь дальше держать будешь? — поинтересовался он.

— Да в город надо. Гитары-то я лишился. И подзаработать хочу, и купить новый инструмент, — покосилась я на него.

— Ну-ну, — хмыкнул он и добавил, заставив замереть от страха: — Деньги-то остались вашенские, дагровские? Поменять?

— Почему вы… — сглотнув, начала я.

— Да уж не совсем мы дураки. Думаешь, ты первый, кто сумел выбраться на волю? Всяко бывало за годы-то. Хоть и очень редко, а все ж кому из ваших случалось живым к нам попасть. Ты хоть знаешь, где находисся? Как королевство наше называется? Какой город на пути?