Читать книгу "Слушай свою любовь - Барбара Картленд"

Он снова привлек ее к себе, и перепуганная девушка невольно вспомнила о своей матери и вознесла к ней молитву.

«Помоги мне, мама… Помоги мне!.. Что мне… делать?»

На миг ей показалось, будто мать стоит рядом, готовая помочь.

И тут же поняла, как ей спастись.

Она перестала сопротивляться и просто еле слышно попросила маркиза:

— Пожалуйста… не принесете ли вы мне… воды? Мне очень… хочется пить. Маркиз довольно усмехнулся.

— Конечно! — выпалил он. — Бы очень долго играли на фортепьяно, и я весьма сожалею, что был невнимателен — не послал вам прохладительных напитков. Мне обязательно следовало вспомнить об этом.

Он ослабил объятия и отпустил девушку.

Как она и рассчитывала, маркиз направился через всю спальню в будуар, комнату ее покойной матери.

Как только Иглзкпиф скрылся за дверью, Антея стремглав бросилась к камину и дрожащими пальцами нащупала справа панель.

Несколько мгновений она не могла найти рычаг, чтобы открыть один из потайных ходов, где они с братом играли в детстве.

Именно в ту минуту, когда Антея услышала звяканье бокала за стеной, панель отодвинулась и девушка проскользнула внутрь.

Тщательно прикрыла за собой дверь потайного хода, стараясь проделать это совершенно беззвучно.

Потом она услышала, как в спальню вернулся маркиз с бокалом, в который, вероятно, было налито шампанское.

Иглзкпиф стоял неподвижно, ища взглядом девушку.

— Бы прячетесь от меня, Антея? — произнес он. — Можете не сомневаться, я найду вас. Я ни за что не позволю вам сбежать от меня!

Антея стояла не шелохнувшись и внимала его словам.

Она слишком хорошо знала, что настил на полу этого потайного хода покоробился от времени: если она сделает хоть один шаг, маркиз тотчас поймет, откуда доносится звук, и, возможно, даже сумеет найти рычаг.

Вот Иглзклиф подошел к окну и отдернул шторы, вот он распахнул дверь ванной комнаты, бывшей когда-то туалетной нишей.

Антея знала, прятаться там негде.

Затем маркиз обошел кровать, и Антея услышала, как он повернул ручку двери.

Девушка поняла, хоть и не сразу это осознала, что он запер дверь, через которую привел ее в свою спальню.

Сердце негодующе забилось при мысли об этом, но сама она не шелохнулась, только затаила дыхание.

Маркиз вновь заглянул за шторы. А вот он, похоже, дернул шнур колокольчика у кровати и остановился в ожидании слуги. Значит, уйти она пока не может. Через какое-то время, видимо, заслышав зов маркиза, слуга постучал в дверь, ведущую в коридор, и маркиз повернул ключ в замке.

— Бы собираетесь отойти ко сну, милорд? — оживленно спросил слуга.

— Хайнес, можно ли пройти в эту комнату иным путем, кроме как через эту дверь? — осведомился маркиз.

— Мет, милорд. Да и есть ли в этом надобность? Разве что кто-нибудь пойдет через вторую гостиную.

— Именно так я и думал, — согласился маркиз.

Он не проронил больше ни слова, но по доносившимся звукам Антея определила — он раздевается.

Она решила, что сейчас маркиз пойдет мыться и она сможет сдвинуться с места.

Но когда Иглзклиф отправился в ванную, его слуга, Хайнес, по-прежнему расхаживал по комнате.

«Придется ждать», — усмиряла себя девушка, страстно желая сбежать отсюда.

В тесном коридорчике было темно и душно, но она с детства знала каждый его дюйм и ничуть не боялась — разве лишь того, что ее могут услышать и маркиз каким-нибудь сверхъестественным способом последует за ней.

Антее казалось, будто прошла целая вечность.

Наконец она услышала, как Хайнес обошел комнату, вероятно, задувая свечи, а затем сказал:

— Спокойной ночи, милорд. Я разбужу вас как обычно, в восемь часов.

— Спокойной ночи, Хайнес.

Судя по звучанию голоса, маркиз уже лег в кровать.

Однако Антея все еще ждала.

Только уверившись, что он либо заснул, либо по крайней мере не обращает внимания на посторонние звуки, девушка сняла туфли и очень осторожно, шаг за шагом, отошла от двери.

Потайной ход тянулся по всей передней стене дома, и по нему было довольно сложно двигаться ночью: чтобы миновать окно, нужно было спуститься вниз на несколько ступенечек и пригнуть голову, потом взойти на несколько ступенечек вверх.

Для Антеи, нащупывавшей в темноте путь, все это особой трудности не представляло.

Она знала, что в любой момент сможет выйти в одну из парадных спален, если, конечно, это будет безопасно.

Ее отец говорил: этот потайной ход построен позже, чем сам дом, иезуитами в правление королевы Елизаветы, когда они прятались у тогдашнего лорда Колнбрука и затем переправлялись через Ла-Манш — к свободе.

Правда, Антее сейчас было не до истории особняка, ей важнее всего было не попасть в комнату, где уже кто-нибудь обретается.

Проходя мимо спальни Карпа Второго, она услышала пронзительный и вульгарный женский голос, переходящий в визг:

— Ты хочешь его убить!

— Конечно, — ответил мужской голос. — Ты прекрасно знаешь, что если к среде он не будет мертв, я потеряю кучу денег. В общем, если я не приму меры, то окажусь в долговой яме.

— Как тебе удалось наделать столько глупостей, и что будет теперь…

— Сейчас это обсуждать бессмысленно, — оборвал ее собеседник. — Все, что от тебя требуется. Милпи, так это прийти в его спальню и сказать ему, что ты не можешь допустить, дабы он находился один, когда остальные развлекаются. Добавь, что я пьян и от меня нет никакого проку, а потом дай ему понять, чего от него хотят. Он мерзко усмехнулся и добавил:

— Когда дело касается Иглзкпифа, это вряд ли будет трудно!

— А если он мною не заинтересуется?

— Заинтересуй! Потом, когда он уснет, ты убьешь его.

— Чем? Ногтями?

— Сейчас не время шутить, Милпи! Все слишком серьезно! У меня в туалетном столике спрятан длинный тонкий стилет великолепной итальянской работы. Если вонзить его в нужное место, в сердце, человек умрет мгновенно! Если все сделано как надо, останется лишь крошечная отметина.

— Ты слишком много просишь, — мрачно произнесла Милли.

— Послушай, дорогая, тебе ли не знать, что все это для меня значит! Если моя лошадь выиграет дерби, а это наверняка произойдет, если Иглзклиф не будет стоять у меня на пути, мы взлетим высоко-высоко. Клянусь, ты никогда не пожалеешь о том, что помогла мне!

— Я буду дурой и, наверное, сделаю то, что ты просишь, — сказала Милли.

— Как ты можешь отказаться! Ведь мы так много значим друг для друга!