Читать книгу "Рожденные в любви - Барбара Картленд"

— Вина вашего брата?

— Да, он слишком спешил со свадьбой Армона в надежде, что у него скоро может появиться наследник. Выбрав ему жену, мой брат, как выяснилось позже, не разузнал всех подробностей о его невесте.

Графиня исторгла вздох, казалось, из самых глубин души.

— Откуда мы могли знать — или хотя бы предполагать, — что она безумна? Конечно же, ее родители — маркиз и маркиза — должны были сказать правду, но они отчаянно хотели видеть ее герцогиней де Руке.

— С их стороны это было по меньшей мере подло, и я надеюсь, что они сильно страдали, когда правда выплыла наружу, — заметил герцог.

— Они страдали, — подтвердила графиня, — но их страдание не шло ни в какое сравнение с переживаниями Армона, с тех пор испытывающего омерзение и ужас при одной мысли о женитьбе.

— Вполне естественная реакция, — сочувственно пробормотал граф.

— А теперь еще этот Сардо.

— Вы что, действительно думаете, будто он способен убить герцога ради денег?

— Мне тяжело об этом думать, — призналась графиня, — но он всегда был каким-то скользким, если не сказать злым, человеком, а сейчас, мне кажется, он не остановится ни перед чем, чтобы добыть еще денег. Бог мой, он ведь уже промотал целое состояние!

— А что об этом думает его мать?

— Уже длительное время она болеет и не покидает своего поместья в Нормандии — доктора говорят, поездка может губительно сказаться на ее здоровье.

Она всхлипнула.

— Мы знаем, что Сардо лишает ее средств к существованию, — отнимает деньги, которые высылает ей Армон. Он приезжает домой только для этого.

— Какое свинство! — воскликнул граф. — Надо немедленно что-то предпринять.

— Я абсолютно согласна с вами. Но что нам делать! Не дай Бог произойди что-нибудь с Ар-моном — все его земли и деньги перейдут в собственность его сводной сестры.

На лице графа появилось недоумение, и графиня поспешила объяснить:

— Мой брат составил завещание вскоре после рождения Армона. По традиции, существующей во Франции, все его состояние переходит к наследнику. В случае отсутствия прямого наследника деньги должны быть поделены поровну между его дочерью от первого брака и всеми дочерьми Армона.

Граф, немного подумав, произнес:

— Понимаю. При сложившихся обстоятельствах, если герцог умрет, не оставив после себя детей, все состояние унаследует его единокровная сестра.

— Все! — трагичным тоном повторила графиня. — И именно это говорит Сардо своим кредиторам.

Граф вновь накрыл ее руку своей.

— Представляю, как вы напуганы, но, мне кажется, Сардо еще слишком молод, чтобы идти на такой риск. Ведь, если он убьет своего дядю, его ожидает гильотина.

— Только в том случае, если его вина будет доказана, — тихо промолвила графиня.

— Быть может, он расточителен и жесток по отношению к своей матери; но я не поверю, что человек в таком возрасте может поставить на карту свою жизнь, совершив убийство.

Он заметил, как вздрогнула графиня.

— Если возникнет хоть малейшее подозрение, что смерть герцога была насильственной, — пояснил граф, — первым подозреваемым станет тот, кто может извлечь максимальную выгоду из его кончины.

— Я понимаю это, но все равно боюсь. Страшно боюсь! Сардо никогда не вызывал у меня симпатии, а его отношение к собственной матери всегда ужасало меня.

Она выразительно посмотрела на графа.

— И я знаю, он будет клясться всеми святыми, что больше не влезет в долги. Но при этом и пальцем не пошевелит, чтобы выполнить свое обещание.

— Согласен с вами — ситуация сложилась нелегкая. Но чем я могу помочь вам?

— Вы в точности выполнили мою просьбу — привезли сюда свою дочь. Я надеюсь, Армон обратит внимание на ее красоту и поймет, насколько выгодным может быть брак, который объединит наши семейства.

Граф задумчиво посмотрел на графиню и нерешительно произнес:

— Я буду с вами предельно откровенен, Ивон. Боюсь, это расстроит вас, но Марсия твердо намерена не выходить замуж за герцога, как, впрочем, за любого другого мужчину, поскольку не признает брачных союзов, заключенных не по любви.

Графиня уставилась на него.

— Намерена не выходить замуж? — медленно повторила она.

— Марсия отвергла всех завидных женихов в Лондоне. Незадолго до нашего отъезда она отказала герцогу Бакстедскому.

— И вы думаете, ее не заинтересует Армон?

— Мне остается только надеяться, что она изменит свое решение. Но она категорически заявила: ничто не заставит ее выйти замуж за герцога, и она не позволит мне выбирать для нее мужа, при этом зная, что по законам Англии я могу заставить ее выйти замуж за любого мужчину, которого посчитаю достойной партией для нее.

— Лайонел, — вскрикнула графиня, — в таком случае все мои планы разрушены! Я так горячо молилась, чтобы эти молодые люди полюбили друг друга и чтобы у Армона появился наследник, который сведет на нет все притязания Сар-до!

Граф молчал, подбирая слова утешения, и наконец сказал:

— Надеюсь, Ивон, все обстоит не так плохо, как вы думаете. Может быть, мне стоит поговорить с Сардо, попытаться наставить его на путь истинный?

— Он не обратит никакого внимания на ваши наставления, — возразила графиня, — или, скорее всего, признает вашу правоту, особенно если вы дадите ему денег. Затем сразу же после вашего отъезда вновь примется за старое. Сколько раз это пытался сделать Армон!

— Да, нелегкая задача, — тихо сказал граф. — Но я все-таки не смогу поверить в безрассудство Cap до — он не станет рисковать своей головой, покушаясь на герцога.

— Если он найдет способ устранить Армона, не вызывая ни у кого подозрений, он пойдет на это.

Она говорила с такой уверенностью, что граф испугался.

Но, решив, что графиня близка к истерике, он успокаивающе сказал:

— У меня такое чувство, что все не столь уж плохо, как вам кажется; надеюсь, обоюдный интерес к лошадям сблизит герцога и Марсию. Вы знаете, ничто не сможет принести мне большую радость, чем объединение наших семей.

— О, я мечтаю об этом союзе! Вы с Элизабет были совершенной парой, ваш дом всегда был обителью счастья. Я никогда не забуду царившую в нем атмосферу спокойствия и, конечно же, любви.

Граф был явно растроган.

— Спасибо, Ивон, — промолвил он. — Я думаю, вы понимаете, как я одинок после смерти жены и каким утешением для меня стала Марсия; она выросла прекрасной девушкой и с характером, вполне соответствующим ее внешности.

— По-моему, она идеальная пара для Армона. О Лайонел, неужели Бог не прислушается к моим молитвам?