Читать книгу "Луна над Эдемом - Барбара Картленд"

— Я думаю, что он такой же высокий и красивый, как его дядя, — сказала Черити, — а когда он увидит тебя, Доминика, он сразу же в тебя влюбится, и ты его тоже полюбишь. Это будет как в волшебной сказке!

Доминика поставила чашку и поднялась из-за стола. — Мне не верится, что все это правда! — воскликнула она. — Неужели лорд Хокстон действительно был здесь, или мне все это приснилось?

— Это правда! — заверила ее Черити. — Я сама открывала ему дверь и бегала за папой! О, Доминика, как это замечательно, если у нас в доме будет свадьба! Вас обвенчает папа?

Доминика тревожными глазами посмотрела на сестер.

— Я не думаю, — сказала она. — Я полагаю, лорд Хокстон собирается отвезти меня в Канди и выдать замуж там.

— Тогда мы не сможем быть подружками невесты! — огорченно воскликнула Фейт. — О, Доминика, я так хотела быть подружкой на твоей свадьбе!

— А почему этот молодой джентльмен, не знаю, как его зовут, не приехал в Коломбо встретить своего дядю? — спросила Хоуп.

— Он болен, — ответила Доминика, — а зовут его Джеральд Уоррен.

— Мне кажется, имя «Джеральд» звучит очень романтично, — пробормотала Грейс.

— А «Уоррен»— довольно уныло, — сказала Фейт. — Миссис Уоррен… да нет, не так уж плохо. Жаль, что он не лорд.

— Он станет им со временем, если его дядя не женится, а он утверждает, что намерен оставаться холостяком, — тихо произнесла Доминика.

Трое старших сестер завопили от восторга, а Черити воскликнула:

— Ты станешь леди! Только подумай, Доминика! Тебя станут называть «миледи», и во время обедов в Квинз-Хаусе ты будешь сидеть по правую руку от губернатора!

В первый раз за все время Доминика улыбнулась.

— Это очень отдаленная перспектива. Если на то пошло, лорд Хокстон вовсе не стар.

— В церкви мне показалось, что ему лет тридцать пять или тридцать шесть, — сказала Фейт. — А я обычно довольно точно угадываю возраст.

— А я считаю, что он гораздо старше, — возразила Черити. — Но он выглядит очень представительно. Я хотела бы увидеть его с короной пэров на голове.

— Я думаю, он не возит ее с собой во время путешествий, — улыбнулась Доминика.

— А что еще он… — начала было Фейт, но в этот момент зазвонил колокольчик, висевший на стене, и на кухне воцарилось молчание.

— Папа! — воскликнула Фейт. — Черити, сходи, узнай, чего он хочет!

— Нет, я пойду, — сказала Доминика. — Я уверена, что он хочет видеть именно меня.

Никто не стал возражать. Все сестры, за исключением лишь Доминики, очень боялись отца, и даже одного только упоминания о нем было достаточно, чтобы изменить тему разговора или приглушить звук их голосов.

Доминика подошла к столу, взяла свою чашку и допила чай. Затем, словно почувствовав себя увереннее, не говоря ни слова, вышла из кухни. Она направилась по длинному, извилистому коридору в переднюю часть дома. Дом был построен пятьдесят лет назад в духе роскошных колониальных особняков, что придавало первому викарию, жившему здесь, солидность и вес.

Однако он был богатым человеком, чего нельзя было сказать о сменившем его на этом посту отце Доминики, чья семья имела один лишь источник дохода — весьма скромное жалованье, выплачиваемое Церковной комиссией Англии [8].

Только Доминика и ее мать знали, как трудно содержать в чистоте и порядке такой огромный дом. Однако Доминика воспринимала эту работу как часть своих ежедневных обязанностей и никогда не жаловалась.

Кабинет викария представлял собой огромную комнату, выходившую окнами в сад, и хотя здесь была собрана вся лучшая мебель, имевшаяся в доме, обстановка все равно казалась на редкость скудной, почти что нищенской.

Викарий сидел за письменным столом, и когда Доминика вошла в кабинет и притворила за собой дверь, он резко повернулся к ней:

— Почему ты не предупредила меня, что лорд Хокстон собирается уезжать, чтобы я мог попрощаться с ним?

— Он не захотел остаться к чаю, папа, — ответила Доминика, — к тому же он обещал снова приехать завтра утром.

— Он объяснил тебе цель своего визита?

— Да, папа.

— Я принял его предложение, потому что решил, что так будет лучше для тебя, Доминика. В конце концов лорд Хокстон совершенно справедливо заметил, что у меня на руках шестеро дочерей и в будущем мне придется всем им подыскивать мужей.

— Да, папа.

— Конечно, мне хотелось бы самому взглянуть на этого молодого человека, — продолжал викарий, — но лорд Хокстон очень хорошо отзывался о нем, и я уверен, Доминика, что твоя мать была бы рада выдать тебя замуж за англичанина, не успевшего еще погрязнуть в грехах и разврате, которые, к моему глубокому сожалению, столь буйно процветают в этой стране.

— Да, папа.

— Лорд Хокстон посвятил тебя в свои планы? Он сообщил тебе, что отвезет тебя в Канди и свадьба состоится там?

— Я бы предпочла, чтобы меня обвенчал ты, папа, — Я сам всегда этого хотел, — вздохнул викарий, — но тебе известно не хуже меня, Доминика, что я не могу уехать и оставить приход, к тому же такие расходы нам не по карману.

— Да, конечно, папа.

— Я благословлю тебя перед отъездом, — сказал викарий. — А теперь, Доминика, я думаю, нам следует помолиться и попросить поддержки у Господа, чтобы он помог тебе не отступить в новой жизни от идеалов и принципов, которые я внушал тебе с раннего детства.

Сказав это, викарий опустился на колени. Доминика преклонила колени рядом с ним, Они все привыкли к тому, что помимо длинных церковных служб, которые он совершал по утрам и вечерам, отец, если сочтет это необходимым, может погружаться в молитвы в любое время дня и ночи.

Доминика, не испытывая ни малейшего стеснения, сложила руки и закрыла глаза.

Ее отец обратился ко Всевышнему с длинной речью, призывая его уберечь Доминику от греха и искушений, в то время как ее молитва была намного проще и принесла ей гораздо большее утешение.

«Помоги мне, Господи! Дай мне уверенность в том, что я поступаю правильно и что мама одобрила бы мое решение! — взывала она. — Это странно, а может быть, даже дурно — выйти замуж за человека, которого никогда не видела, но я смогу помочь своим сестрам! Пожалуйста, заставь папу понять, что девочки не справятся одни, если Малика не будет приходить к ним ежедневно, и помоги Фейт как следует присматривать за Грейс и Пруденс!»

Она погрузилась в собственные мысли и поначалу даже не поняла, что ее отец уже закончил и ждет ответа.

— Аминь! — поспешно сказала она.

— Ты должна была ответить: «Боже Всемилостивейший, огради нас от зла!»— недовольно заметил ее отец.