Читать книгу "Ржевская дуга генерала Белова - Александр Пинченков"

У МОСТА ПОД ЕКИМОВИЧАМИ

Прошло лишь несколько месяцев той страшной войны, а за плечами у представителя Политуправления Западного фронта батальонного комиссара А.И. Разговорова боевых дел хватало. Не пропагандистских бумаг и речей, а именно боевых дел — на самом что ни есть переднем крае, даже посерьезней, чем просто переднем крае. Чего стоит окружение летом 1941-го, когда части 28-й армии прорывались на восток, к Екимовичам. Сколотил отряд. Плелись под луной бесконечными пыльными проселками Смоленщины, не имея никакого представления о расстоянии до фронта. В коротких штыковых ударах ночами врывались в деревушки, кололи подвернувшегося немца, проскакивали улицу, и снова проселки, кусты, разведка… Вышли. Осенью—зимой Подмосковная битва. Уже с 20 января 1942 г. Разговоров в особой командировке, в 250-м воздушно-десантном полку под Вязьмой: под пулями бегал с бойцами в атаку на деревню Красный Холм, у самой Вязьмы, на самом острие «Ржевско-Вяземской» операции! А в марте 1942-го новое задание, «установление связи с партизанскими отрядами и оказание им помощи в работе», представительство интересов Запфронта в партизанском полку имени Лазо. Совсем недалеко те самые Екимовичи — райцентр, под которым так неплохо Александр Иванович сражался жарким первым военным летом.

Как-то раз в штаб полка поступило донесение, касавшееся района Екимовичей. Партизанская разведка сообщала, что в районе моста через р. Десну на Московско-Варшавском шоссе — непосредственно восточнее райцентра — противник значительными силами проводит восстановительные работы дорожного полотна. Разговорова разведдонесение заинтересовало. В августе—октябре 1941 г. здесь по берегам Десны шла линия фронта, дорога у моста во многих местах была артогнем разбита. Учитывая увеличение в 1942 г. грузопотока по шоссе, немцы теперь решили создать на аварийном его участке сплошной деревянный настил. Строительно-восстановительные работы требовали деревянного дорожно-строительного материала, заготовка которого производилась в ближайшем лесу. Здесь же, у леса, сооружались элементы сборных дорожно-мостовых конструкций. Заготовка и подвоз материалов на шоссе осуществлялись командами германских солдат поточным методом.

Батальонный комиссар А.И. Разговоров прибыл в 6-й батальон, где совместно с его комбатом Н.И. Грачевым было решено произвести нападение на вражескую группировку, сорвать строительно-восстановительные работы у екимовичского моста. На выполнение задачи с Разговоровым и Грачевым отправилось около 30 бойцов. Больше не требовалось, наоборот, привлечь заранее внимание врага — сорвать выполнение задачи. Операция потребовала тщательной предварительной проработки деталей каждого ее этапа, ювелирного исполнения. Способны ли были на такое руководители и участники? Не поленимся взглянуть внимательнее на совершенное ими. Перед нами лишь характерная иллюстрация реальной работы партизан весной 1942-го. Но притом — работы на важном объекте коммуникаций 4-й полевой армии вермахта.

Анализ карты местности показывает: выйти в требуемый район партизанам само по себе было весьма рискованной задачей. С рубежа Кукуевка — Коммуна можно было лесом без проблем выйти на поля в 4-х км перед шоссе. Но дальше сложнее. Сплошная цепь деревень по берегам Присмары, в нижнем ее течении, тянулась параллельно шоссе и словно специально выступала рубежом на пути партизан. На 6-ти километрах Новоселки и Новое Сырокоренье, Осиповка, Пегасиловка и Нов. Черепы — и это лишь северный берег Присмары, а еще 4 деревни здесь же по южному берегу. Небольшие гарнизоны врага, а также группы вспомогательной местной полиции в каждом из этих пунктов. Река, овражки, абсолютно открытая местность перед шоссе, единичные рощицы. Восточнее, за Городецким и Денисовкой, сплошной лес по обе стороны шоссе, но оттуда идти к мосту полями параллельно шоссе — такое же расстояние, что и с севера. Какой вариант был избран? — нам не узнать.

Однако партизаны вышли-таки незамеченными к самому участку работ, на опушку прилегающего леса.

Элементы деревянного настила для дорожного покрытия сооружались немецкими солдатами в 100 метрах от шоссе, сюда же специализированные группы одна за другой доставляли материал из леса. Улучив подходящий момент в паузе между проходом групп, партизаны быстро выдвинулись непосредственно к месту, где немецкие солдаты забирали заготовленные блоки настила. Наступили решающие минуты, от которых зависела судьба всей операции. Не просто выдвинуться на огневой рубеж, а сделать это бесшумно, быстренько, незаметно для противника, тремя десятками бойцов. Не просто залечь, а залечь каждому из этих трех десятков на выгодном месте, удобном для боя, незаметном вражеским солдатам при их приближении.

…Очередная группа гитлеровских солдат вышла прямо на пулемет. Увидеть нацеленный на тебя пулемет в 50-ти от него шагах — какой уж тут бой! Партизаны ударили из всех стволов. Били не только по подошедшим к лесу, по тем что у шоссе — тоже. Сотня метров в таком бою — не расстояние, а немцев суммарно здесь было аж под три сотни. При таких заданных условиях вполне верится в арифметику партизанского отчета по результату боя: «…было убито не менее 120 гитлеровцев, остальные разбежались».

На шоссе догорало 3 подожженных в ходе боя немецких автомашины. Партизаны, прихватив у убитых врагов 3 пулемета, винтовки и автоматы, возвращались в район своего расположения. Потерь не было. Сработали филигранно.

БОЙЦЫ НЕВИДИМОГО ФРОНТА

Расхожее выражение «бойцы невидимого фронта» вполне, как ни странно, применимо к воевавшим в 1942-м году в центре Смоленщины. По одну сторону малоизвестного здешнего фронта — партизаны, а вот по другую… немцы? Некие, конечно же, привычные нам своей абстрактностью «немцы», принадлежность которых армии или иным ведомствам Рейха не уточнялась. Потому-то и малоизвестна здешняя война, потому-то и какой-то «невидимый» фронт. Точнее, с советских времен «невидимый в упор», ведь иначе придется навести справки о совсем не знакомом нам, теперешним, противнике.

Перед глазами карта-двухкилометровка местности, пограничье теперешних Починковского, Рославльского и Ельнинского районов Смоленщины. Единичные асфальтированные дороги, меж коими десятки километров заброшенной территории. Эдакая лесопустыня в ближайшем к зарубежной Европе регионе Российской Федерации. На первый взгляд, виной затянувшаяся на десятилетия «катастройка». Интересно, что (не очень-то доверяя нынешней официальной российской статистике) группа исследователей Института аграрного развития в Центральной и Восточной Европе, что в германском городе Галле, изучала состояние сельскохозяйственных угодий Средней полосы России и соседних государств по комплексу спутниковых снимков:

…наибольшая доля заброшенных пашен зафиксирована в Смоленской области Российской Федерации — 46%.

У соседней Белоруссии показатель по результатам названного исследования — 13,1 процента. Что получается? Как подметил премьер-министр Д. Медведев (начало августа 2012 г., выездное совещание), имеем деградацию земельного фонда, а значит,…необходима панацея: приватизировать. Только вот кто сюда проведет дороги, кто поднимет залеж (горючее не бесплатное, в перспективе — цена на него для сельхозтехники недоступна), кто населит эту местность? Не говоря уже про подведение газа, восстановление социальной инфраструктуры, создание неразоряющихся магазинов. Тут вам не Петербург! Кто, когда, и — главное — для кого восстановит жизнь этой земли?!