Читать книгу "Круговорот чужих страстей - Екатерина Риз"

Или в ней самой дело? Взяла и всё разболтала. Алёна даже поморщилась в досаде.

Роско пришёл к ней, сел напротив копилкой и уставился на неё печальными глазами.

— Не смотри на меня, — сказала ему Алёна. — Это твой хозяин плохой человек, а не я. — Пёс дёрнул коротким ухом, Алёне показалось, что взгляд его стал недоверчивым. И она поспешила подтвердить: — Да, да. Он работает не на тех людей, на плохих, значит, и он плохой.

Роско шумно вздохнул, лёг и отвернулся от неё.

Что Фёдор делал на кухне в одиночестве, она не знала. Как ни прислушивалась, ничего не услышала. А потом хлопнула входная дверь. Роско тут же сорвался с места, хотя ещё секунду назад казалось, что он дремлет. А тут, как пуля пронёсся по коридору, с лаем и клацаньем когтей по паркету. Алёна проводила его взглядом и лишь презрительно фыркнула вслед. Что взять, собака. Зато оставшись в доме одна, пусть и ненадолго, её мысли вернулись ко второму этажу дома. Днём ей осмотреть его не удалось, а сейчас… не смотря на волнение и опасения из-за своего незавидного положения, захотелось сделать что-то назло и наперекор. Кому именно — Фёдору или Кострову-младшему, разбираться было не досуг. Но сидеть и дальше на диване, ожидая неизвестно ничего, было немыслимо. И кинув опасливый взгляд в сторону кухни, Алёна с дивана поднялась и быстро, пока не передумала, побежала вверх по лестнице. Ни одна ступенька под ней не скрипнула.

Второй этаж тонул в темноте. Коридор был широкий и пустой. Наверняка, когда в доме постоянно жили, здесь стояли небольшие диванчики и столики с вазами, а сейчас пусто. Алёна на цыпочках прошла по коридору, невольно представляя себе этот дом полтора века назад. Этого невозможно было не делать, здесь всё дышало историей, даже в темноте: паркетные полы, дубовые резные двери, деревянные панели на стенах. Алёна проводила по ним пальцами и несильно толкала двери, все оказались незапертыми, распахивались без скрипа, и в коридоре становилось светлее. Она заглядывала в комнаты, но кроме мебели под белыми чехлами, в них не было ничего интересного. И только последняя дверь привела её в самую просторную комнату, с панорамными окнами и расчехлённой мебелью. Большая кровать, ковёр на полу. На стене плазменный телевизор, а в шкафу одежда. Дверцу шкафа Алёна поторопилась закрыть. Это уже было не просто любопытство, это было откровенное вторжение в чужую жизнь. Вспомнились слова Фёдора о срамных телешоу, стало неприятно, и Алёна от шкафа отошла. Но подошла к окнам. Отвела рукой занавески и выглянула.

— Ты любопытна не в меру.

— Ты здесь спишь?

— А как же, хозяйская спальня. Как можно упустить такой шанс, да?

Она повернулась, посмотрела на него.

— Ты понимаешь, что это ничего не решит? То, что я просижу здесь день или два. Я совершила глупость, что приехала сюда. Но скоро приедет Артюхов, и он, наверное, приедет не один.

— А с кем?

— У него есть друзья. Которые знают Кострова. И Тарас с ним знаком. Я слышала, как он говорил по телефону. А я никому не нужна, и я ничего не знаю. У них какие-то свои старые счёты.

— А говоришь, что ничего не знаешь.

— Я просто подслушала.

— Да, проблема, — согласился Фёдор и шагнул к ней. — А ты хорошо знаешь этого Артюхова?

— Мы работаем в одной редакции. Иногда сталкиваемся в коридоре.

— Какая странная у тебя жизнь, детка. Ты неудачливая журналистка, которая подслушивает важные разговоры и попадает случайно туда, куда никто попасть не может. И знаешь, я склонен с тобой согласиться, я бы не счёл это везением.

— Вот видишь!

— Вижу, — кивнул он. Сделал ещё шаг и протянул руку к её волосам. Алёна поспешила отступить, но Фёдор вдруг схватил её за локоть и притянул к себе.

Она зашипела на него:

— Ты что делаешь?

Он завёл ей за спину одну руку, довольно больно, Алёна поморщилась, а Фёдор обвёл указательным пальцем её щёку. Наклонился ближе к лицу Алёны и проникновенно проговорил:

— Ты ведь не сделаешь глупость?

— Какую? — эхом и очень тревожно переспросила Алёна.

— Не будешь доставлять мне неприятности?

Алёна пыталась освободить свою руку, но её держали, как в тисках. Фёдор, кажется, даже наслаждался её трепыханиями, потому что неожиданно ухмыльнулся, но хватку немного ослабил, чтобы ей не было больно. А потом снова по голове её потрепал. Пальцы запутались в волнистых волосах, потом сжались в кулак. И улыбаться Фёдор перестал, и от его взгляда у Алёны в горле комок встал от волнения. Она знала, что произойдёт дальше. В полумраке вглядывалась в его небритое лицо, видела, что он прищурился, а когда пальцами сжал её подбородок, зажмурилась. И даже вырываться передумала. Смысл вырываться, если её скрутили, как совершенно беспомощную куклу, и от неё уже ничего не зависит.

— Красивая, но глупая девочка, — насмешливо сказал он, и поцеловал. В наказание. Раньше Алёна и не подозревала, что поцелуи могут быть наказывающими. Ей сдавили ладонью челюсть, заставляя открыть рот, и поцеловали. Время остановилось, поцелуй длился и длился. Она пыталась прийти в себя, оказать какое-то сопротивление, но все моральные силы уходили на то, чтобы принять прикосновение чужих губ и языка. Алёна даже не поняла, в какой момент он её отпустил. Целовал, а руки уже не держали. А она стояла, потрясённая, на поцелуй не отвечала, могла слушать только своё барабанящее в груди сердце. А когда осознала, открыла глаза, поняла, что Фёдор за ней во время поцелуя наблюдает, и оттолкнула его. Сколько сил в себе нашла, столько в этот толчок и вложила. Он, конечно, отшатнулся, но тут же засмеялся. Громко, издевательски, он был доволен собой, а Алёна выбежала из комнаты и бросилась по коридору, к лестнице. С громким топотом сбежала вниз. Роско выглянул из кухни, виляя хвостом, наверное, решил, что они игру затеяли. А Алёна пронеслась мимо него, схватила свои кроссовки, что стояли у обогревателя, сумку с подоконника, и, лишь на мгновение усомнившись, плащ-палатку с вешалки сдёрнула. И выскочила из дома.

Оставаться было нельзя. Ночь, дождь, не важно. Нужно было уходить. Пока Фёдора не было за спиной, пока Роско снова не приказали её сторожить, пока не приехал «хозяин». Правда, это стремление прошло довольно быстро. На адреналине Алёна пробежала метров сто, запыхалась и остановилась. Остановиться было необходимо. Для того, чтобы отдышаться, оглядеться, да и накинуть на себя тяжёлую плащ-палатку. Она находилась на краю пролеска, как помнилось, впереди должна была начаться стройка, хозяйственные постройки, но из-под тени деревьев всё равно было выйти страшно. На улице стремительно темнело, и идти дальше, бежать сломя голову, было страшно. Алёна вовсе не была уверена, что, во-первых, найдёт дорогу к дыре в заборе, через которую попала на территорию усадьбы, а во-вторых, что её ещё не успели заделать. И куда она побежит?

Сзади раздался лай Роско, но далеко, у дома. А потом и Фёдор крикнул:

— Алёна! Не дури, вернись!