Читать книгу "Жестокая Императрица - Лене Каабербол"

Мама Лю посмотрела на меня, и в ее живых черных глазах заиграла улыбка.

— Может быть, нашим гостьям хочется просто спокойно посидеть и попить чаю, дитя мое, сказала она Лепестку. — Мы и так уже утомили их своими славословиями.

— Но мы должны показать, как мы им признательны! — возразила Лепесток.

— Разумеется. Но церемонии — это не главное. Наши гостьи знают, что благодарность навсегда останется в наших сердцах.

Я почувствовала, что к щекам приливает жар, и слегка наклонила голову.

— Спасибо, — смущенно вымолвила я, уткнувшись в чашку с чаем. Это был очень вкусный зеленый чай, такой, какой всегда делала бабушка. Тут вдруг мне пришло в голову, что я все-таки расплатилась за зеркало. Я сдержала бабушкино обещание, а в награду испытала чувство, что она рядом, что она гордится мною. Что она все так же сильно любит меня.

И, зная это, мне будет немного легче справляться с тоской по ней.

Вскоре мы покинули гостеприимный дом Мамы Лю.

Горожане уже вовсю трудились, наверстывая упущенное, за время рабского труда у императрицы. Из мастерской Плотника Ву доносился веселый стук молотка, а из пекарни веяло чудесным ароматом свежего хлеба. Над головой стремительно летали ласточки, гоняясь за мошками.

Мы зашагали вверх по склону горы Белого Ветра, к той маленькой площадке, где нас еще так недавно встретила Лепесток. Там по-прежнему слышался тонкий мелодичный звон колокольчиков.

— По-моему, это не то место, — сказала Ирма, оглядевшись. — Зеркала-то нет!

Она говорила правду. Все было на месте: ажурные лиственницы, плоская каменная поверхность с разложенными на ней нехитрыми дарами, надтреснутая миска, белый цветок, уже успевший увянуть, только рис пропал — наверное, им полакомились какие-то животные. Но овального зеркала-прохода с колеблющейся поверхностью нигде не было видно.

— Вот так всегда, — сказала Корнелия. — Ну почему магия без всяких сложностей перетаскивает тебя неизвестно куда, а с возвращением вечно возникают проблемы?…

— Мы обязательно вернемся, — заявила я. — Оракул же не бросит нас здесь.

— Что-то вы обе резко поглупели, — заметила Вилл. — Зачем нам зеркало? Мы ведь можем воспользоваться Сердцем Кондракара и попросить Оракула перенести нас домой. К тому же у нас для него есть посылка. — Она указала на плотно закупоренную банку у меня в руках. Внутри находился жук, раздраженно тыкавшийся головой в стекло и сердито шебуршавший. В лучах заходящего солнца отметки в виде корон на надкрыльях отливали золотом.

— ты права, — кивнула я. — Только давайте поторопимся. Мне поскорее нужно вернуться домой. Вдруг дяде Као стало хуже?…

Вилл достала Сердце Кондракара, и мы все возложили на него руки — одна поверх другой. Знакомое приятное тепло согрело меня, словно разлившийся по жилам солнечный свет.

Звон колокольчиков стих, и горный пейзаж вокруг нас начал растворяться.

«Добро пожаловать, Стражницы».

Мы оказались в просторном зале оплота Кондракара. По бокам высились огромные мощные колонны, а стены терялись где-то в бесконечности. В центре находился Оракул, он приветливо и тепло улыбался. Один его вид был словно прикосновение к нашему талисману, Сердцу. Но на этот раз я искала глазами другую фигуру.

— Привет, малышка. Спасибо тебе.

Голос бабушки был полон любви и нежности. На какой-то миг мне захотелось остаться тут с ней, вечно наслаждаться ее добротой и заботой.

«Это невозможно».

Я и сама это знала. И, конечно, на самом-то деле мне не хотелось расставаться с родителями, с хитерфилдскими друзьями, с моей привычной жизнью. И все же какая-то часть меня испытывала боль и тоску.

«Твоя бабушка обрела здесь свое место в награду за долгое служение Кондракару. Когда-нибудь и ты сможешь остаться здесь. Но сейчас ты должна вернуться в Хитерфилд и жить своей собственной жизнью. Проявлять те смелость, упорство и мудрость, которые ты показала, выполняя обещание Ян Лин».

Вернуться. Да, я так и собиралась поступить. Но неужели прямо сейчас?

— Пожалуйста, еще минутку, — прошептала я, почти не видя бабушкиного лица сквозь пелену слез. — Я не хочу покидать тебя, бабушка!

— Знаю, малышка. Но мы с тобой непременно еще увидимся. К тому же твои родители будут волноваться, если ты не вернешься вовремя. Кстати, — она наставительно подняла палец, — в этот час девочкам уже пора быть в постели!

Это прозвучало так… так по-бабушкиному, что я не могла не хихикнуть. Повернувшись к Оракулу, я протянула ему банку.

— Вы позаботитесь о Ее Величестве? Улыбка тут же исчезла с лица Оракула, он сразу стал строже.

«Да, разумеется. И, так как она мучила своих пленников непосильным трудом и морила их голодом, в наказание ей тоже придется посидеть взаперти. Пока она не усвоит, что нельзя применять силу во зло».

Через духовную связь, установленную Сердцем Кондракара, я почувствовала, как Ирма внутренне усмехнулась.

— Ну, мы как раз и собирались преподать ей такой урок, — сказала она. — Только боюсь, что процесс обучения затянется надолго.

Казалось, ее фраза позабавила Оракула.

«Быть может, ты и права, Стражница».

А потом время и пространство закружились вокруг нас — это Оракул отправил нас домой, в Хитерфилд. Мы снова очутились во дворе за рестораном.

Было уже почти утро.

— Я должна поторопиться, — сказала Тарани. — Мама убьет меня, если узнает, что меня ночью не было дома.

— А ты скажи ей, что гуляла с Найджелом, — предложила Ирма. Найджелом звали нашего одноклассника, который нравился Тарани.

— Ты шутишь? Тогда она уж точно меня убьет! Зеркало и фонарик слабо покачивались на вишневых ветках у нас над головами. Фонарик давно погас, а зеркало выглядело совсем не так загадочно, как раньше. Внутренний голос говорил мне, что оно больше не перенесет меня в Иворечье, даже если я попрошу. Зеркало выполнило свое предназначение, и магия покинула его.

Я аккуратно сняла его с ветки, а потом проделала то же и с фонариком. Фонариком Лю. Теперь-то я знала, почему бабушка так называла его.

— Ну, до завтра, — попрощалась Вилл, зевая. — Если я, конечно, смогу завтра оторвать голову от подушки.

Мои подруги разошлись. Они выглядели как самые обычные хитерфилдские девчонки. Я тихонько проскользнула в дом, чтобы урвать хоть пару часов сна. Мне показалось, что едва только я рухнула в кровать, как мама стала теребить мое плечо.

— Малышка, пожалуйста, вставай. Позвонили из больницы, мы должны сейчас же поехать туда.

Я растерянно заморгала, а потом резко села. Первые солнечные лучи окрасили комнату в почти белый цвет.

— Что-то с дядей Као? Ему хуже?