Читать книгу "Леонардо да Винчи. Опередивший время - Николай Непомнящий"

Но есть у Леонардо да Винчи и такие загадки, перед которыми исследователи теряются. Может быть, со временем новым поколениям удастся расшифровать и их?

Леонардо не знал греческого языка и в латинском был не очень силен. Ни он сам, ни другие к гуманистам его не причисляли. И конечно же не филологические интересы притягивали его к таким людям, как Аргиропуло. Имя ученого-византийца мелькнуло в записях Леонардо всего лишь один раз. Но попало оно туда все-таки не случайно. В каких же отношениях находились между собой Тосканелли и Аргиропуло, как люди, определявшие интересы Леонардо и влиявшие на формирование его духовных устремлений? Мы этого уже не узнаем. Ясно одно: юный ученик Верроккьо не удовлетворялся ни тем профессиональным обучением, которое он получил в боттеге учителя, ни теми случайными искрами науки, которые он мог хватать там на лету, а тянулся туда, где наука культивировалась по-настоящему, — к Тосканелли и его кружку.

Кружок Тосканелли

Сначала Леонардо была нужна только та наука, какая непосредственно помогала его искусству, а потом, под напором жизненных обстоятельств и под влиянием учителей, интересы его стали расширяться, и в них заняла очень большое место техника, которая, восходя от практики к теории, должна была привести его к математике. Кружок Тосканелли был тем центром во Флоренции, где жажда настоящей науки, как венца рожденных практикой исследовательских побуждений, могла найти себе наиболее полное удовлетворение. И вполне понятно, что людей интересовала техника.

Технические вопросы, связанные с промышленностью, были двух родов: вопросы производственной техники и вопросы путей сообщения. Флоренция, хотя и расположенная на скрещении важнейших торговых путей Апеннинского полуострова, отстояла довольно далеко от важнейших портов, через которые она сообщалась с рынками сырья и сбыта.

Паоло Тосканелли. Старинная гравюра

Так Как флорентийская промышленность в период процветания не боялась конкуренции, то у предпринимателей не было никакой охоты производить затраты на улучшение техники производства и на усовершенствование сухопутных и морских путей сообщения — прибыли и так были очень велики.

Но в середине XV в. стали появляться некоторые признаки, указывающие на то, что благоприятная конъюнктура может скоро окончиться, и в сочинениях таких гуманистов, как Леон-Баттиста Альберти, начали выдвигаться вопросы усовершенствования производственных процессов в промышленности и земледелии.

Время для внедрения рационализаторских приемов было самое подходящее. Осторожность капиталистов, учитывающих происходящие в Европе и Азии политические перемены, заставляла с некоторой тревогой смотреть на будущее и принимать меры, а именно улучшать промышленную технику в области путей сообщения и в области производства.

Момент этот как раз совпал с тем периодом, когда Леонардо начал становиться на ноги, когда кружок Тосканелли притягивал его с все возраставшей силой. А вопросы техники и изобретательства давали постоянно пищу для обсуждения.

Все что в конечном счете сводилось к простым математическим началам, будь то инженерия, гидравлика, архитектура, промышленная техника, перспектива, оптика, музыка, — все обсуждалось в кружке Тосканелли с величайшим увлечением.

Так, художник, ломающий голову над разрешением технических задач, относящихся к его искусству, мог — и никто не ставил ему этого в вину — переключиться на разрешение задач, выдвигаемых техникой для различных областей промышленности.

Уже в кружке Тосканелли Леонардо да Винчи совершил немало открытий и в оптике.

До Леонардо существовала только геометрическая оптика. О природе света высказывались лишь фантастические гипотезы, не имевшие никакой связи с действительностью. Леонардо впервые выдвигает смелые догадки о волновой природе света: "Вода, ударяясь водою, образует вокруг места удара круги; звук — на далекое расстояние в воздухе, еще больше — огонь".

Занятия Леонардо по геометрической оптике, в отличие от ряда других областей, базировались на прочном фундаменте трудов по оптике древних греков, и в первую очередь работ Евклида. Кроме древних греков, его учителями были Витело и Альхазен, а также художники Раннего Возрождения, и в первую очередь Брунеллески и Учелло, которые, занимаясь вопросами перспективы, много работали над геометрическими построениями, связанными с законами линейной оптики. Но первое научное объяснение природы зрения и функций глаза принадлежит Леонардо да Винчи. Он же, опережая других, делает попытку переноса естественно-научного знания в оптике на прикладную область.

И начал Леонардо с человеческого глаза, о котором его предшественники писали немало, но сбивчиво и недостаточно конкретно. Он стремится определить процесс, происходящий в глазу. Для этого не было другого способа, как заняться анатомией глаза. Леонардо усердно принялся за дело, раздобыл много глазных яблок, разрезал их, изучал их строение, зарисовывал. В результате он создал теорию зрения, хотя и не вполне правильную и в некоторых деталях еще повторяющую ошибки тогдашней науки, но все же весьма близкую к правильной.

Изучая рукописи Леонардо да Винчи, посвященные строению и функциям глаза, нужно учитывать, по крайней мере, два обстоятельства: первое связано с тем, что Леонардо представлял себе хрусталик в виде сферы, а не в виде двояковыпуклой линзы; второе — он предполагает, что хрусталик не прилегает к радужной оболочке и расположен примерно в центре глаза. Им была создана уникальная модель человеческого глаза с роговой оболочкой, хрусталиком, зрачком и стекловидным телом ("водянистой влагой").

Кроме того, Леонардо все время был занят вопросами техники живописи. Он никогда не уставал пересматривать те необычные выводы, которые он в этой области делал. Он придумывал множество формул, чтобы выразить мысли, которым придавал значение! Как четко, ясно и убедительно были они изложены! Искусство было самым большим его увлечением. Но он чрезвычайно легко переходил от вопросов искусства к вопросам техники. Мы никогда, возможно, не узнаем в подробностях всех логических процессов, совершавшихся в голове у Леонардо при переключении с одного на другое, но математика со своими числовыми отношениями входила основным элементом во все его задачи без различия, а собственный опыт одинаково решительно судил об успехе или неуспехе его работы в любой области.

"Он делал рисунки мельниц"

"Он делал, — говорит Вазари, — рисунки мельниц, сукновальных машин и приборов, которые можно было пускать в ход силой воды". Какие приборы, действующие силою воды, имелись в виду, не очень ясно. Нужно думать, что они имели отношение к шерстяной промышленности, так как мастерские Ланы и Калималы находились почти сплошь на берегу Арно: в первоначальных процессах производства требовалось много воды для промывки шерсти и сваляной грубой материи. Но Вазари перечисляет далеко не все.

Тетради Леонардо, в которых так много места отведено искусству, пестрят проектами валяльных, стригальных, прядильных, ткацких и иных машин, и в каждом проекте, как утверждают специалисты, имеется здоровая изобретательская мысль и есть определенное улучшение по сравнению с тем, что фактически существовало в то время в производственных процессах. В записях художника есть, между прочим, проект механической прялки, рядом с которой прялка Юргена, изобретенная в 1530 г. и служившая текстильной промышленности до конца XVIII в., кажется примитивной и непродуктивной. Но, к сожалению, ни один из его проектов никогда не был осуществлен и применен на деле…