Читать книгу "Я из Зоны. Небо без нас - Дмитрий Григоренко"

И в тот же момент, ощущение свободы, когда нет за спиной ни обязанностей, нет долгов перед родиной, начмедом, сержантами.

Так, вот чего он понты кидает?

– Не знаю, Трофимыч, сколько надо, но четыре на тридцать равно сто двадцать патронов. Этого для такого опытного сталкера хватило расстрелять стаю псов, тушек и еще осталось. Правильно говорю, да? – с издевкой спросил я.

– Эх, молодежь. Счетоводы на калькуляторе. Тебе в части патроны под роспись дают? Да. Почему? Да на учете они, Кузьма. Каждый патрон. Если ты потеряешь или продашь патрон, тебя так следователи трясти будут, что волосы из носа повыпадут, – начал объяснять сталкер, – а если найдут у меня, гражданского, патрон, то впаяют срок от трех лет.

Он подвигался, прислонился спиной к опоре и продолжил:

– Теперь подумай, сколько стоит патрон у вас, а сколько в Зоне.

Хитрый Трофимыч. Вроде и учит, рассказывает, заодно проверяет, знаю ли я цены. Если знаю, то логично предположить, что торгую.

– Не знаю. Без особой разницы, что у нас, что там. – Я специально выделил интонацией последнюю фразу. Пусть знает, для меня дом с другой стороны Границы.

– Ну, почти. У вас восемь баксов, у нас два, максимум.

– Сколько? – спросил, и чуть не свалился от удивления.

– Теперь считаем, успел спалить два магазина, значит шестьдесят на десять, равно… – он сделал паузу.

– До фига, – ответил я. Почти пятьсот баксов!

– Следующий момент. У вас, военных, все под роспись, у нас же неучтенка. Сегодня твой магазин, завтра продал Семену и стал его. Без бумажек и проволочек. Вот к сумме приплюсуй переход через блокпост, когда надо приплачивать за каждую железяку, – объяснил Трофимыч и вставил магазин в автомат.

Становится ясно, почему сталкера нас так не любят. Обдирают их как липку, забирают на входе кучу денег, на выходе – артефакты переполовинят. Да и не знаешь, что выкинет в следующий раз стоящий на блокпосту сержант Баранов.

Месяц назад, когда снег лежал высокими сугробами, застрелили мужичка при пересечении Границы в неположенном месте. Заметили его, дали предупредительный выстрел, он же, плохой человек, начал стрелять по патрулю из пистолета.

Правда, по пьяни, солдат, который дежурил, болтал, что сначала автоматные выстрелы слышал и только через минут десять из пистолета. Рассказчика потом лечили в лазарете, по почкам ему сильно надавали за такие разговоры. Так он кровью мочился неделю, но про тот случай ни разу больше не вспомнил.

– Ты не переживай, – Трофимыч осторожно надел рюкзак, – я, когда службу нес, тоже всех гражданских считал за уродов. Потом, когда по болотам и полям Зоны полазил, наоборот, стал считать военных.

– А теперь? – задал я вопрос.

– Теперь меня пора списывать. Чуял, как собака колбасу, что рядом опасность. Повелся на обманку Зоны, решил «разрядка» и есть беда, – сказал он, и добавил: – Если ты про людей, то нет плохих военных или сталкеров. Есть люди, которые забыли разницу между плохим и хорошим. Вот когда в какой-то группе плохих становится большинство, тогда да, тогда всю группу надо под откос пускать.

– Это как?

– Да просто. Если один ходит с камнем на душе, Бог ему судья. Когда же трое из трех убийцы, то они уже просто бандиты. Чего их жалеть-то?

Я промолчал.

– Люди. Ты их жалеешь, они тебя нет. Глянь-ка, что тварь удумала, – сказал сталкер, махнув в сторону живой «туши» стволом автомата.

Автомата, в котором осталось восемь патронов.

11

Туша медленно переставляла ноги. Мерзкое на вид тело. Подоспело сравнение, точно вытащили раздутый труп свиньи, который пролежал в болоте несколько дней, покрасили в коричневый цвет. Ветрянка находилась метрах в десяти от здания колхоза. Там схрон, в котором тепло и уютно. Где металлическая дверь дает надежду на защиту от этих зоновских уродин. Здание имело форму прямоугольника. Крыша, вернее ее остатки, цвела. Плесень, или мох, покрывал наростами шифер, придавая мрачный вид. В детстве, когда находили кусок волнистого листа, прыгали от радости. Разводили костер и бросали шифер. Потом спор, кто ближе встанет у костра, не отойдет в сторону. Огонь разогревал шифер и он, трескаясь, издавал резкий звук. Отлетали кусочки. Иногда в ногу стоящего. Однажды моему другу кусок порезал ногу. Орал, плакал, получил от мамы. Зато, с какой гордостью он потом показывал замотанную бинтом голень. Нам было по десять лет.

Эх, правду же говорят, мужик, это случайно выживший мальчик.

Мы подошли к зданию колхоза с торца, теперь я мог рассмотреть и большие заколоченные окна. Дверь же осталась распахнутая. Вот оно что!

– Она что, крадется ко входу? – озвучил свою мысль.

– Да. Тварь хитрая. Видел отметины на двери? К телу они попытались добраться, поесть им, понимаешь, хочется мясца человеческого. Ударили, понаделали дырок, а там аномалия бесится, свои новые владения осваивает. Чудно, сама убила бандюгу и никому его не отдает, – разговорился Трофимыч.

– Я думал, топором дверь ломали, – сказал я. Где-то вдалеке мелькнула вспышка света. Не успел вовремя закрыть глаза, и цветные пятна затанцевали хороводом. Приглушенный гром достиг нас через минуту. Сбили с мысли! Хотел же что-то важное спросить у сталкера!

– Гроза к нам идет! – продолжил Трофимыч. – Самое интересное, что «тушу» можно и ножом зарезать. У них спина защищена наростами, а вот морда и брюхо уязвимы. Некоторые потом отрезают им уши.

– Уши? – уточнил я, все еще видя перед собой цветные мушки.

– Да. Слышал о баре «Один зиверт»? Там друган мой, Бармен заправляет. Легко узнать, особенно по татуировке на пальцах. Так вот, он любит готовить из деликатесов Зоны различные блюда. У него есть собственные рецепты и собственные гурманы. Вот он для них и готовит, например, блюдо «Уши туши» в собственном соку.

Еда. Сейчас навернуть порцию, да еще с кетчупом! Хоть в собственном соку, вытирая потом тарелку хлебушком. Кирпичиком белым, порезанным толстыми ломтями, и до блеска! В животе заурчало.

Трофимыч закончил вспоминать, поднял автомат, прицелился. Я приготовился услышать, как выстрел разрывает воздух, составляя конкуренцию грому.

Нет, сталкер опустил оружие. Вспомнил!

– Трофимыч, это же большая «туша» орала? Ну, это, пацаны! – спросил я и постарался скопировать скрежет.

– Какая, большая? – Трофимыч глянул на меня. Морщины пролегли по его покатистому лбу, видимо, он размышлял, пытаясь просчитать варианты. – Тьфу. Забываю, что ты салага из военных. Гордись, Зона тебя встретить послала не просто «тушу», – Трофимыч, плюнул вниз на труп, – а саму «псевдотушу»!

– Трофимыч, что саму «псевдотушу»?! – я аж нагнулся вниз, чтобы оказаться поближе к сталкеру. – Можно вопрос?

– Говори, – разрешил сталкер.