Читать книгу "Дрейф - Александр Варго"

«Если, конечно, он вообще прибудет», — мрачно подумал Павел, вздохнув.

Пожалуй, это самый лучший выход. Так или иначе, Веста не жилец.

Громко заурчал желудок, настойчиво клянча завтрак, и Павел поймал себя на мысли, что кроме апельсина и кусочка чесночного сыра, которые он сжевал еще вчера днем, больше ничего не ел. Шампанское не в счет. Хорошо, что холодильник был забит под завязвку различной снедью (Веста позаботилась о том, что заказ с алкоголем и провизией доставили на причал аккурат к тому времени, как они пересаживались на яхту).

Возвращаться в каюту не хотелось, но все запасы пропитания были в холодильнике, и, помешкав, Павел нехотя поплелся в сторону кокпита.

Вонь в каюте стояла несусветная, воздух словно спрессовался в громадный прогорклый кусок старого жира. К уже имевшемуся букету спекшейся крови и пота добавился стойкий запах мочи.

«Похоже, Веста обоссалась, пока была в отключке», — подумал Павел, морща нос.

Он открыл холодильник и, окинув его содержимое критическим взором, вытащил наружу белый хлеб, кусок копченого бекона, упаковку с красной рыбой, нарезку с сыром, а также пакет ягодного сока.

Как только Павел сорвал зубами полиэтиленовую обертку с бекона и его ноздри защекотал сочный аромат копченого мяса, желудок затарахтел с утроенной силой. Он наспех соорудил здоровенный бутерброд, чувствуя, как рот наполняется густой слюной.

— Пася, — раздалось за спиной, и Павел едва не выронил свой «сэндвич».

Он обернулся, вздохнув с облегчением — Веста все так же была на полу, и она была связана.

— Ты меня напугала, дура, — обронил он, жадно вгрызаясь в бутерброд.

— Пася…

Окусив громадный кусок, Павел добавил с набитым ртом:

— Я с тобой неврастеником стану.

Веста молча смотрела на жующего мужа. Поражали ее глаза. Огромные и прозрачные, словно хрустальные полусферы, в которых, казалось, отражался не только Павел, но и вся каюта, весь бардак, царивший в ней, вплоть до тускло мерцающих осколков от разбитых бутылок на полу. На распухшем лице Весты, покрытом багровыми кляксами крови, эти глаза смотрелись сюрреалистично. Их будто сковырнули с некой гротескной куклы и с силой вдавили в тестообразное лицо раненой женщины, залитое кровью.

— Я думал, ты сдохла, — вновь заговорил Павел, прожевав холодное месиво из хлеба и бекона. — Немногие бы выжили от удара «пузырем» по башке. Особенно из-под шампуся.

— Когда я открыла глаза, я решила, что мне привиделся кошмар, — медленно произнесла Веста. Елозя локтями, ей удалось немного приподняться, и теперь она сидела у стенки, прислонившись к ней спиной.

Павел закивал.

— Мне тоже ужасы снились, Веста. Точно не помню, но, кажется, ты лезла ко мне целоваться.

Даже сквозь густые потеки крови было видно, что лицо женщины приобрело пепельный оттенок.

— Значит, все по-настоящему? Ты решил избавиться от меня? — тихо спросила она.

Павел поперхнулся, закашлявшись, изо рта полетели крошки хлеба. Когда кашель утих, он покрутил пальцем у виска:

— Ты что, на ручнике, Веста? Уж пора бы въехать, что наша культурная программа слегка изменилась, и теперь я капитан на этом корабле.

— Это ужасно…

— Совершенно с тобой согласен, это полный п…ц, — кивнул Павел. — А еще более ужасно, что ты мне чуть палец не отгрызла. Посмотри! Тебя нужно держать в клетке!

Веста моргнула, уставившись на мизинец супруга, замотанный окровавленной салфеткой.

— В рубке есть аптечка, — робко сказала она. — Там ты найдешь антисептик и перевязочные материалы. Если ты меня развяжешь, я тебе помогу.

— Угу. Нашла дурака за четыре пятака, — кривляясь, сказал Павел. Он подмигнул жене, запихнул в рот остатки бутерброда и вытер засаленные руки о джинсы.

— Развяжи меня, — несмело попросила Веста. — У меня жутко болит голова. Наверное, у меня сотрясение.

«Немудрено» — скользнула у Павла мысль, когда он бросил взгляд на макушку Весты. «Другой на твоем месте вообще ласты бы склеил»

— Пожалуйста, — снова подала она голос.

Павел залился каркающим смехом:

— Пожалуй, тебе лучше поспать, Веста. От твоего голоса у меня начинает трещать башка, как будто по зубам напильником елозят.

— Пася…

— Не называй меня этой гребаной кличкой! — неожиданно взъярился он, и Веста испуганно захлопала глазами. — Я Павел! Называй Пасями своих лобковых вшей! Поняла, куча навозная?!!

В глазах Весты заблестели слезы.

— Зачем ты так, — всхлипнула она. — Па…

— Ну? — жестко усмехнулся Павел. — Продолжай. Назови меня еще раз так — и снова получишь бутылкой по кумполу. Может, на этот раз он у тебя треснет, и я хоть увижу, какого цвета у тебя мозги. Если они вообще у тебя есть. Не удивлюсь, если у тебя в черепной коробке тоже сало.

— Павел, — упавшим голосом произнесла Веста, и черты лица мужчины разгладились.

— Вот и умница, — похвалил он, открывая упаковку сыра.

— Ты все знал.

— Что именно? — осведомился Павел, засовывая испещренный разнокалиберными дырками кусочек сыра в рот.

— Про мои деньги. Ты все знал заранее.

Павел ухмыльнулся.

— Конечно, знал, тупица. Или ты думаешь, что я действительно втрескался в тебя по уши, как прыщавый пятиклассник?

Взгляд Весты остекленел, рот приоткрылся, и Павел едва удержался от смеха. Его жена выглядела так, словно шестеренки в ее голове, заскрежетав, неожиданно заклинились, и весь ее мыслительный процесс застопорился. Для полной картины разве что струящегося дыма из ушей не хватало…

— Понимаю, твое сердце разбито, — сочувственно произнес Павел, потянувшись к пакету с соком. — Но это ведь жизнь, милая моя. Сегодня люди любят друг друга, а завтра между ними уже нет ничего общего. Се ля ви. Насильно мил не будешь. Так происходит во всем мире.

— Ты обманывал меня, — хрипло проговорила Веста.

— Обманывал, — не стал спорить он. — Если честно, это было весьма забавно.

Она глубоко вздохнула, подняв голову.

— Значит, ты все спланировал заранее? Ты подыскал себе сообщника, который ждал нас в бунгало? Там, в Хантли? Но я спутала твои карты этой поездкой?

— Ты необыкновенно догадлива, — изрек Павел, делая долгий глоток.

— Тебе так нужны деньги, что ты готов убить человека? — спросила Веста, пристально глядя ему прямо в глаза.

Павел поморщился, смахнув с губ розовые капельки сока:

— Не вынуждай меня исповедоваться, Веста.

Он взял со столика телефон.

— Я сейчас сделаю один звонок, так что тебе придется помолчать. Лады? Не вынуждай меня наказывать тебя.