Читать книгу "Михаил, Меч Господа. Книга 3. Рейд во спасение - Гай Юлий Орловский"

– Либералы так называли Россию, – уточнил Азазель. – Сири, гусь твой какой-то мелкий, у нас воробьи и то крупнее! Пироги готовы?

– Две минуты, – сообщила Сири деловито. – Можно даже полторы. Если готовы есть непрожаренные.

– Еще полминуты стерпим, – сообщил Азазель. Он потянулся, зевнул, сказал бодрым голосом: – Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, правдиву, благочестиву. У тебя как насчет благочестия, Мишка?

– Побольше, – буркнул Михаил, – чем у тебя. Благочестие, чтоб ты знал, тоже оружие!

– Ты воин, – согласился Азазель, – у тебя все оружие! Микроскопом тоже можно захренячить по голове еще как… Кстати, с мечом пробовал?

– Ты же знаешь…

– Имеешь в виду схватку с Кезимом?.. Там ты сплоховал, но… в целом, повезло. Такой случай выпадает раз в жизни, теперь никаких ошибок!..

Михаил сказал тревожно:

– Теперь, когда я получил все, чем владел Кезим… смогу ли?

– Сказать трудно, – согласился Азазель. – У тебя был меч из белого пламени, если еще помнишь счастливое детство, у меня – из багровой ярости. Но теперь, думаю, у тебя, такой нелепой химеры, никакого не будет.

– Не пугай, – попросил Михаил.

– А ты пробуй, – предложил Азазель. – Не жди, когда придет время спускаться в ад. Меч может понадобиться куда раньше!

– Не пугай, – попросил Михаил. – Меня уже трясет.

Азазель взглядом велел ему встать и выйти на середину комнаты.

– Пока пироги готовятся, – добавил он, – попробуй.

Михаил в центре комнаты раздвинул ноги на ширину плеч, руки над головой, изготовил ладони для хватки. Азазель наблюдал молча, не шевелясь и не отвлекая.

Михаил закрыл глаза, сосредотачиваясь, вздохнул несколько раз. Азазель чуть наклонил голову, дескать, не тяни, уже можно, Михаил еще раз вздохнул и, стиснув челюсти, напрягся так, словно поднимает гору.

Между поднятыми высоко над головой ладонями заблистала холодная синяя молния. Азазель вздрогнул, молния стала шире и объемнее, а в ней проступил длинный черный меч с такой же угольно-черной рукоятью.

Молния исчезла, Михаил медленно опустил руки с мечом, посмотрел испуганно и тревожно. Меч абсолютно черный, тяжелый, но мощь явно не в тяжести, он отчетливо чувствовал, как через рукоять сила переливается в лезвие, а оттуда идет обратно в тело.

Азазель охнул, вытянул шею, рассматривая во все глаза, но не рискнул подняться из кресла.

– Это же… Это Меч Абсолютного Хаоса!

Михаил сказал с дрожью в голосе:

– Что за… О нем что-то известно?

В черных глазах Азазеля возник лихорадочный блеск, а голос упал до шепота:

– Ты с ним поосторожнее… О таких мечах ничего не известно! А название придумал прямо сейчас.

– Но раз он есть…

Азазель сказал тем же потрясенным голосом:

– В том то и дело, Михаил… Никто и никогда не слыхивал ни о чем подобном!.. У архангелов мечи из божественного света Первого Дня Творения, у демонов багровые Мечи Ярости и Нечистого Гнева. А на этот даже смотреть страшно.

Михаил постарался подавить страх во всем теле, но плечи передернулись сами собой.

– Но что это значит?.. Я сам стал черным, как Зло?

– Не знаю, – ответил Азазель, и Михаил чуть ли не впервые ощутил, что тот отвечает предельно честно. – Я не знал, что такие существуют!.. Или вообще могут быть… Возможно, этот был создан только для тебя? Или создан тобой самим?.. У меня голова кругом. Ты что-то особое чувствуешь?

Михаил проговорил не своим голосом:

– Только то, что этот меч… даже не знаю… откуда!..

Он все еще держал на трепещущих руках перед собой этот чудовищный клинок, чувствуя в нем нечто особое, отличающее как от его прежнего архангельского с лезвием из слепящего пламени, так и багрового меча Азазеля.

Глава 9

Лезвие не только абсолютно черное, как грех, но и воздух вокруг него чернеет настолько, что не сразу рассмотришь острую кромку. Рукоять простая, древняя, из того же металла, если это металл, а не квинтэссенция Зла, в ладони приятно холодит, но, как Михаил уже понимал, он, как элементаль, без вреда для себя может держать как раскаленный брусок металла, так и обломок Вековечного Льда.

Азазель сказал тихо:

– Осторожнее с этим мечом, только осторожнее!.. Сам не поранься. Еще неизвестно, что он за. И каков.

– Да вот, – начал было Михаил и запнулся.

Меч исчез из его руки, темная дымка поплыла в воздухе, медленно рассеиваясь.

Азазель взглянул встревоженно.

– Что случилось?

– Не знаю, – ответил Михаил дрогнувшим голосом. – Я ничего не делал…

Азазель сказал чуть живее:

– Он сам?.. Или ты?.. Вспомни, что думал, что хотел?.. Это ни в какие ворота, если у тебя меч будет исчезать в разгар битвы. Или перед ее началом.

– Да вроде бы я не желал, – ответил Михаил, и сам ощутил, что голос звучит жалко. Только-только начал наслаждаться странным и недобрым ощущением мощи. – А может, как ты сказал, он так может сам?

– Вряд ли, – ответил Азазель с сомнением. Он говорил чуть громче и увереннее, когда меч исчез, но Михаил видел, что и он уже хочет, чтобы тот появился снова. – Давай попытайся снова вызвать то чувство, то желание… Как вызывал свой меч Белого Пламени?

Михаил пробормотал:

– То меч архангела…

– Пробуй, – сказал Азазель настойчиво. – Просто пробуй. Вызывай свой привычный меч архангела! А так ты сейчас не архангел… вообще-то архангел, но уже не только он самый, а вообще неизвестно что за гремучая смесь чистой дурости и яростного невежества… В общем, пробуй!.. Что получится, то и твое.

Михаил вздохнул, вскинул руки над головой.

– Не знаю, – проговорил он без уверенности, – теперь уже боюсь…

– Думаешь, один ты?

Михаил вздохнул, закрыл глаза. Вокруг кулаков на этот раз словно бы сгустилось по темному облачку, но ни молнии, ни треска наэлектризованного воздуха.

Выждав немного, Михаил в безнадежном жесте опустил руки.

– Не получается…

– Боишься, – сказал Азазель понимающе.

– Боюсь, – признался Михаил. – Сам я не боюсь, но что-то во мне боится. И думаю, это не Кезим боится, а все-таки я…

– Или Макрон, – сказал Азазель.

Михаил вздохнул.

– Макрон, судя по тому, что о нем теперь знаю, достаточно… противоречив. Но с мечом еще попробую! Только соберусь малость.

– Пироги уже остыли, – напомнил Азазель. – Ладно, подогревать не будем. Мужчины не имеют право на капризы. Хотя, конечно, пироги должны быть теплыми.