Читать книгу "Екатерина Арагонская. Истинная королева - Элисон Уэйр"

Двумя днями позже Екатерина начала задумываться, не был ли Фердинанд прав. К ней явился дон Педро де Айала и попросил уделить ему немного времени. Они вышли в аккуратный квадратный садик, растения в котором были тщательно укутаны от декабрьского холода.

– Ваше высочество, вам следует знать: первая часть вашего приданого доставлена королю Генриху, – сказал дон Педро. – Проблема в том, что он хочет получить остальное. По совету доктора де Пуэблы он просил вашего камергера доставить золотую и серебряную утварь, а также сундучок с драгоценностями, но, как вы знаете, эта часть вашего приданого назначена к передаче через год.

Екатерина знала, что ни в коем случае не должна прикасаться к драгоценностям, которые привезла из Испании, но передать королю, когда от ее отца поступит такое распоряжение.

– Доктор де Пуэбла лучше других знает об этом, – сказала Екатерина. – Он сам обсуждал условия брачного договора! Я не получала никаких указаний на этот счет от короля Фердинанда.

– Я тоже, – согласился дон Педро. – И ваш камергер ответил королю, что его обязанность – хранить украшения и посуду. Дело в том, что его милость король английский предпочел бы получить их стоимость монетой. Мне до крайности неприятно говорить вам то, что я должен сказать. Но боюсь, доктор де Пуэбла сговорился с ним убедить ваше высочество использовать посуду и украшения, чтобы потом, когда придет время передачи, король отказался их принять под тем предлогом, что они уже не выглядят новыми. Тогда ваш отец будет пристыжен и вынужден взамен выдать их стоимость деньгами.

– Но тогда мой отец заплатит дважды! – возмутилась Екатерина.

– Совершенно верно, – подтвердил дон Педро. – И доктор де Пуэбла сказал королю, что вы одобряете эту нехитрую затею.

– Я? Какая ложь!

Все это звучало просто ужасно. Она не могла поверить, что посол ее отца мог измыслить такой бесчестный план, не говоря уже о том, чтобы вовлекать ее.

– Но почему? Ведь он действует в интересах моих родителей. Для чего он стал бы предлагать нечто столь очевидно противное их интересам и моим?

– Он хочет услужить английскому королю. Поддался влиянию и забыл, кому должен хранить верность! Именно поэтому я посчитал своим долгом предупредить ваше высочество. Донья Эльвира в курсе дела. Она согласилась с тем, что вам нужно все узнать.

– Донья Эльвира не любит доктора де Пуэблу.

– Донья Эльвира – мудрая женщина. Она не доверяет ему, и правильно делает.

– Я рада, что вы мне сказали.

– Его милость хочет видеть вас, – продолжил дон Педро. – Он попросил меня передать вам, что хочет встретиться с вами незамедлительно.

Дрожа от гнева и тревожных предчувствий, Екатерина пошла прямо к королю и была препровождена в его кабинет. Генриха она застала за попытками не дать ручной обезьянке разорвать счетную книгу.

– Перестань, Петеркин! – скомандовал король и опустил животное на пол. – Вы знаете, Кэтрин, он уже однажды испортил мне главную книгу. Весь двор потешался над этим. Представляю, что они обо мне говорят, и, без сомнения, я это заслужил! – Улыбка короля погасла, и он сказал: – Хочу принести вам извинения. Я безмерно виноват, что попросил передать посуду и украшения. Мне было бы неприятно прослыть человеком, который требует причитающееся ему до назначенного срока. Поэтому я умоляю вас написать королю Фердинанду и королеве Изабелле и объяснить им, что я был обманут доктором де Пуэблой.

Екатерина собралась с духом. Надо было проявлять осторожность, чтобы случайно не обвинить короля в том, что тот потворствует вероломству.

– Сир, по словам дона Педро, доктор де Пуэбла предложил мне начать пользоваться посудой и украшениями, и тогда вы смогли бы отказаться принимать их. Я должна особо подчеркнуть, что ничего не знала об этом плане и тем более не давала на него согласия.

Генрих сдвинул брови:

– Я тоже, Кэтрин. – Он встал и начал ходить взад-вперед. – Это чудовищная идея! – Король помолчал. – Конечно, если бы дело обернулось таким образом, это послужило бы к моей выгоде, но было бы мошенничеством, и я никогда на такое не пойду. Меня удовлетворяют условия брачного договора. – Он присел на край стола, запахнув подбитую мехом мантию, облекавшую его сухощавое тело. – Я очень сердит на доктора де Пуэблу за совет попросить эти вещи сейчас, и королю Фердинанду следует знать, как ведет себя его посол. Но он никогда не предлагал мне подговорить вас, чтобы вы стали пользоваться этой посудой и носить украшения. Вы могли уже заметить, Кэтрин, что один пытается опорочить другого. Последуйте моему совету, не берите это в голову. Боюсь, причина всему – зависть. Не забывайте, дон Педро хотел бы быть послом здесь.

Пообещав больше не думать об этом, Екатерина удалилась. Но ее не оставляло беспокойство. Не приведет ли смертельная вражда между доктором де Пуэблой и доном Педро к дальнейшим сложностям? Было ясно, что доктору де Пуэбле доверять не стоит, но могла ли она полагаться на дона Педро?

И был ли честен с ней сам король?

Тем вечером Екатерина отпустила горничных и пригласила донью Эльвиру посидеть с ней у камина, где и поведала дуэнье обо всем случившемся в этот день.

На лбу луноликой дуэньи обозначились морщины.

– Ваше высочество, я не стану говорить ничего против короля. Но доктор де Пуэбла – дурной человек, который забыл о верности сюзеренам, вашим родителям.

– Но есть ли доказательства его измены?

– Дон Педро был рядом, когда доктор де Пуэбла и король обсуждали свой план. Он может поручиться за это.

– Король это отрицает.

– Они оба лжецы – он и доктор де Пуэбла! – Донья Эльвира вспыхнула.

– Вы не должны говорить таких слов о короле! А я не должна их слушать!

Лицо доньи Эльвиры побагровело.

– Я прошу прощения у вашего высочества, – пробормотала она тоном, в котором звучало все, что угодно, только не смирение.

Екатерина решила не повторять сказанного королем о ревности между двумя послами.

– Вы всегда недолюбливали доктора де Пуэблу, – сказала она вместо этого. – Почему?

– Он еврей! – взыграла гордая кастильская кровь доньи Эльвиры. – Лживый converso![4] После падения Гранады его надо было изгнать из Испании вместе с остальными.

Екатерина помнила издание эдикта и последовавший за ним великий исход евреев. Фердинанд и Изабелла вознамерились очистить свои владения от ереси.

– Но многие приближенные моего отца выбрали крещение вместо изгнания. Доктор де Пуэбла был одним из них.

– Все они лицемеры! Еврей всегда останется евреем! Они всегда возвращаются к своей ереси. А этот доктор де Пуэбла к тому же низкого рода.

Больше Екатерина ничего не сказала. Глубоко укоренившиеся предубеждения заставляют донью Эльвиру все видеть в черном цвете. Некоторые евреи, несомненно, переменили веру ради корыстных соображений, но Екатерина знала и других – тех, кто принял новую религию искренне. И ни разу не замечала, чтобы доктор де Пуэбла пренебрегал христианскими обрядами.