Читать книгу "Нашествие. Буря миров - Андрей Левицкий"

Силач выпрямился на башне во весь рост, шагнул вперед, подняв АК одной рукой и стреляя. Одна, вторая, третья пуля ударили в него. Он сделал еще шаг — и провалился в люк, будто «солдатиком» нырнул в воду.

Веня с Курортником спрыгнули на мостовую позади броневика. Из просвета в стене лагеря к ним катила бронированная мотоциклетка и две тачанки, на одной вовсю работал пулемет.

— Костя! — крикнул Алексей.

— Цел! — Лабус вскочил. — Сота сигнал дал — уходим!

Втроем они бросились прочь.

* * *

Задумчиво обойдя стоящий посреди салона передатчик, Яков сказал:

— Мы на Явсена грешили, а предателем вон кто оказался.

— Но с чего он решил переметнуться? — все удивлялся Лабус. — Он что, не понимал…

— А что он должен был понимать? — перебил Игорь, присевший на край откидного столика. Рядом сидел легко раненный в руку Веня Григоренко — его еще трясло, но он сиял от гордости: первый в жизни серьезный бой.

— Наоборот, — продолжал Игорь, — Лагойда прикинул ситуацию: нас мало, их много, у нас несколько стволов, у них куча оружия, мы до сих пор плохо ориентируемся в ситуации, они явно хорошо знают, чего хотят… Прикинул — и сделал вывод. Решил, что с ними больше шансов выжить.

— Да его же там убьют сразу, — возразил Лабус.

— Насколько мы с Яковом успели заметить — сразу как раз не убили. Допросят…

— И пытать будут.

— А если он быстренько все выложит? — возразил Яков, сидящий на койке возле прикованного наручниками Явсена.

— Это если они его рассказ поймут, — сказал Курортник с водительского места.

Еще не рассвело. Автобус, миновав оба Москворецких моста, медленно катил по дворам между Пятницкой и Большой Ордынкой.

Яков заметил:

— Ну вот Явсен же кое-что понимает. А если варханы давно контактировали с Буревым, то среди них могут быть люди, которые русский знают еще лучше.

— Как вообще такая связь происходит? — спросил Григоренко. — Что это за штука?

Все, кроме Курортника, гипнотизировали передатчик. Алексей, подавшись к лобовому окну, внимательно оглядел окрестности, затормозил, не глуша мотор, встал и подошел к ним.

— Здесь долго оставаться нельзя, — заметил Лабус, — пока темно, надо подальше убраться. Слышите моторы? Хотя нет, здесь уже не слышно, а раньше шумели вовсю. Это варханы из лагеря бросились нас искать.

— Машин там было немного, — сказал Григоренко с авторитетным видом, баюкая стянутое повязкой запястье. — Большую облаву не смогут организовать.

— Ну так и что? Ты в окно выгляни — вон, справа. Все посмотрите.

Они посмотрели — низко в темном небе где-то за Ордынкой мигал яркий огонек.

— Это семафор на крыше, — пояснил Лабус. — Они там сейчас вовсю сигналят: атакован центральный лагерь района! Такой шум поднимется… Нет, отсюда валить побыстрее надо, потом схрон отыскать, чтоб отсидеться. Так что ты, Леха, давай дальше рули, а мы тут пока с передатчиком попробуем разобраться.

Курортник вернулся на место, и машина снова поехала. Явсен залопотал что-то вопросительное, задергал рукой, скребя кольцом наручников по стойке. Показал на передатчик.

— А питается он от чего? — спросил Григоренко.

— Да, и мне любопытно, — согласился Яков, надевая на нос очки. — Если связь происходит посредством частиц высокой энергии — так, пардон, откуда ж оно эту энергию берет? Ну чтоб частицы, грубо говоря, разогнать? Или я чего-то не понимаю?

— Может, внутри какой-то источник? — вытаскивая из кармана ключ, Лабус направился к Явсену. — Ладно, браток, давай отомкну тебя, а то ты как птичка на шнурке дергаешься.

— Игорек! — окликнул Яков. — Что ты такой задумчивый?

Игорь не ответил — смотрел в одну точку, трогая шрам на лице. Лабус, не дойдя до приподнявшегося навстречу ему пеона, повернулся и сказал:

— О Хорьке капитан думает. Мальчишку вспомнил, а?

— Вспомнил, — согласился Игорь.

— По-скотски мы все-таки поступили.

Игорь возразил:

— У нас не было выбора — нас бы покосили там всех у школы.

— Да ну — покосили! Вот смотри: мы уже который бой целыми проходим. Нет, с потерями, я понимаю. Партизанов, Миша… так почти всегда бывает, самые неопытные в бою первые гибнут, ну кроме вон Веньки, его только зацепило, везунчик. Но главное, уже который раз мы варханов, в общем-то, нагибаем. Хотя они, казалось бы, опытные бойцы.

— Я об этом уже думал, — кивнул Игорь. — Знаю, почему так происходит.

— И почему же?

— Потому что они непривычные к нашему оружию. У них еще не разработаны методы борьбы с противником, у которого есть автоматы, гранатометы, винтовки с оптикой. Просто нет тактики, понимаешь? Их военный опыт… Ну как у армии в первой трети двадцатого века. И если бы в те времена вдруг появился спецназ из нашего времени, да с соответствующим оружием, — он бы большой шум смог поднять, скажешь, нет?

— Ну, возможно.

— Вот поэтому мы с варханами и справляемся. Заметь: только в скоротечных боях, с неожиданными наскоками и быстрыми отступлениями. Это же правило любой партизанской войны, его еще Че Гевара сформулировал: никогда не принимать бой там и тогда, где и когда его ожидает противник. Но когда они всей массой наваливаются, БХМ подгоняют, пускают газ — тогда и уничтожают наши базы, ОМОН, другое… В общем, так или иначе, нам нельзя было возвращаться за Хорьком в школу.

— А я о двух этих парнях все думаю, — сказал Яков. — О Партизанове и Мише. Ведь даже… Веня, как качка этого вашего звали?

— Игорь.

— Ну вот, как капитана! А мы даже имени его не спросили. Только-только увидели их — и все, они мертвы, нету их. И даже тела во вражеском лагере остались. Эх! Сколько смертей всего за несколько дней. А перед тем жаковцы мои… столько мертвецов!

— Но Мишу ведь не варханы убили, Ростислав Борисович застрелил, — Григоренко поглаживал раненое запястье. — Мне шеф никогда не нравился. Его вроде все уважали, но мне он казался гнилым каким-то.

Лабус отомкнул наручники, и Явсен бросится к передатчику. Упав на колени, коснулся верхней панели, провел пальцами по округлым выступам, повернул один, потом второй.

Выступы эти мало напоминали обычные верньеры и кнопки, они казались частью верхней панели, наростами — хотя их можно было вращать и вдавливать в нее. Сотник осторожно коснулся передатчика, похлопал. Твердый, а выступы почему-то мягкие, хотя из такого же серебристого металла.

После очередного нажатия Явсена посреди панели загорелось белое квадратное окошко — экран, который раньше не был заметен.

— А ведь с виду совершенно не варханская техника, — Яков присел на корточки рядом с пеоном. — У них все доморощенное такое, а тут… фантастика.