Читать книгу "Мистерия - Вероника Мелан"

Вот он уже вне здания – на свободе, на воздухе, которого не чувствует.

Выше. Мировосприятие вошло в иной режим – режим сканирования энергетических потоков и их составляющих – все вокруг пошло рябью: предметы, дома, люди.

Выше.

Он заметил это на уровне верхних слоев атмосферы – первые признаки беды – сияющие белизной точки. Маленькие, почти незаметные и пока еще в небольшом количестве. Достигнув материи созданного им мира, они моментально вживлялись в него и искажали. Не ломали, но действовали на точную структуру так, как ржавчина действует на металл, разъедали ее.

Что это за…?

Точки. Десятки светящихся сгустков, а чем выше, тем больше – сотни. Откуда они взялись?

Выше.

Выйдя за предел верхнего слоя, он увидел собственный мир в целом – заключенные в шар Уровни – расположенные друг над другом слои, на каждом из которых кипела жизнь. Увидел, и залюбовался. Переплетением «этажей», геометрией, точностью конструкции, сияющими переходами Порталов, пронизывающими его творение сверху донизу, центральным столбом, существующим только для комиссии и ни для кого другого – зданием центрального офиса. Осью местного мироздания – его домом.

Мир, как же ты красив, как прекрасен в своей изящности, в своей сложности, в своем великолепии.

Еще чуть выше.

Подниматься стало тяжело – там, внизу, физическому телу дыхание давалось все труднее, но разум должен оторваться еще – еще, туда, откуда он увидит всю картину.

Вокруг лились и переливались потоки Вселенской энергии – чистой, нетронутой, первоосновной. В ней хорошо, но почти невозможно долго находиться – ни одно сознание не может выдержать такой нагрузки дольше минуты.

Источник. Нужно отыскать источник проблемы.

Дрейк усилием воли заставил себя оторваться от созерцания собственного мира, повернулся сначала в одну сторону, накренил фокус восприятия – чисто, затем в другую – здесь точки были, но немного. Еще левее…

И тогда он увидел «это». Пока еще далеко, но уже в опасной близости от купола мира Уровней – облако из скопления белых точек – резких, агрессивных, хаотично движущихся сгустков – огромного, невероятно большого их количества.

Господь помоги ему – что это?

Субстанция зависла в пространстве-времени прямо на их пути движения – зловещая, яркая, слишком большая, чтобы избежать столкновения.

Как же так? Ведь когда он просчитывал траектории, то следил, чтобы его мир не пересек лежащие в опасной близости, агрессивно воздействующие области, но, видимо, чего-то не учел? Не усмотрел?

Ни одна энергия не стоит на месте – во Вселенной движется абсолютно все. Не линейно, но слоеобразно – перетекает из одного состояния в другое – так же движется и его мир.

Не может быть… Такого не должно было быть. Облако двигалось тоже. Навстречу. Скорость определить не удавалось.

Стало ясно, что касание верхних атмосферных слоев – это только начало. Изменения погоды, неожиданные штормы, резкие перепады температуры – точки захватывали его реальность, как сорняки захватывают плодородную почву. Если движение продолжится, то сорняки проникнут глубже, пустят в его земле корни, и начнутся такие катастрофы, которые не показывал ни один человеческий фильм.

«Нужна защита. Срочно нужна дополнительная защита…»

Эта мысль оборвалась, потому что в этот момент сидящее в кресле физическое тело издало хрип – перестало выдерживать нагрузку, – и разум Дрейка болезненным и резким рывком вернулся на место.

Комната, синий свет, резь в глазах и невозможно дышать.

Стук сердца – глухой и прерывистый, боль в грудной клетке. Успокоиться, срочно успокоиться, выровнять параметры оболочки, потому что если она сейчас треснет, этому миру уже никто не поможет.

Никто.

Дрейк попытался открыть глаза, но не смог терпеть даже приглушенный свет комнаты, а потому закрыл их; пальцы сжались на подлокотниках, ногти впились в жесткую ткань обивки.

Срочно. Он должен срочно найти выход. Теперь он видел, что происходит, и это повергло его в шок, равно как и факт, что времени осталось так мало.

* * *

– Я видел его – это облако. Видел, Джон.

– Насколько все серьезно?

Заместитель ютился в дальнем углу и почему-то стоял в неудобной позе – о причине Дрейк догадался не сразу, только спустя несколько секунд – фон, конечно же, его фон, сделавшийся нестерпимым после посещения комнаты-генератора.

– Сильно влияю?

– Сильно. – Сиблинг не стал врать. – Меня тошнит, чего давно не было.

– Прости.

Начальник, казалось, постарел – не кожей, глазами.

– Что это за облако?

– Оно рушит нашу защиту – проникает в нее, вгрызается в материю, изменяет ее свойства. Пока это происходит только на верхних слоях, отсюда и изменения климата, но, боюсь, скоро «оно» проникнет глубже, и тогда начнутся проблемы серьезнее. Куда серьезнее. Все плохо, Джон. Я опасаюсь думать о том, что оно сделает с людьми, их телами, памятью.

Сиблинга затошнило сильнее, но он привычно вызвал экран, на котором собрался делать заметки и ровно спросил: «Что будем делать? Какие указания?», и заиндевел изнутри, когда услышал от Начальника то, чего не слышал еще ни разу в жизни – фразу – «Я не знаю».

* * *

– Ты испарился с самого утра, я даже не успела тебя обнять, а потом целый день не могла отыскать в Реакторе.

– Прости, Ди. Я был очень занят.

– Проблемы?

– Да.

Дрейк смотрел на травинку, которую держал в пальцах – смотрел с такой любовью и нежностью, что ей становилось страшно. Что происходит? Откуда этот взгляд, будто сидящий рядом человек, прощается со всем сущим – любуется пылинками и былинками, касается растений, смотрит на то, как ветер покачивает полынь.

Кажется, они никогда вот так не сидели в парке – на лавочке, на теплых досках, под ласковыми лучами заходящего солнца.

Снег растаял сразу после обеда, температура вновь выросла до привычных двадцати двух градусов. Как ни в чем не бывало смотрели в небо стебли одуванчиков, касались друг друга листьями, вынашивали созревающие в коробочках семена.

– Это как-то связано с погодой?

– Да.

Как коротко и неясно.

– Все сложнее, чем кажется?

Дрейк промолчал, но ответ был очевиден – он завис в воздухе. Сложно, все не просто сложно, все… плохо. Иначе бы не молчал рядом мужчина, который, находясь на улице, кажется, даже не заметил, что не сменил серебристую форму на штатскую одежду. Хорошо, что рядом не было прохожих.

Бернарда привыкла, что могла касаться теплой руки в любое время, и теперь страдала от того, что временно лишилась этой возможности – от Дрейка фонило, как от незащищенного ядерного реактора. Где он был? Что делал?