Читать книгу "Одна маленькая ложь - К.-А. Такер"

Доктор Штейнер снова разражается хохотом, и через несколько секунд я тоже от души смеюсь вместе с ним.

– Ах, Ливи! – Он снимает очки и смахивает слезинки. – Дело ведь было не в том, что я просил тебя сделать. А в том, с каким задором ты бросалась выполнять каждое мое задание. – Он смотрит на меня с искренним удивлением и говорит с усмешкой: – Я все ждал, когда же ты меня пошлешь куда подальше, но ты исправно отвечала на мои звонки, выполняла все самые безумные мои просьбы, и выполняла с блеском!

Смотрю на него, наклонив голову набок.

– Так вы понимали, что они безумные?

– А ты нет? – Штейнер качает головой и грустно улыбается. – За это лето, Ливи, я узнал о тебе очень много. Из наших с тобой бесед. И по тому, как ты выполняла мои задания. Все лето я собирал информацию. – Он умолкает и чешет щеку. – Ливи, ты добрейшее создание. Ты так остро реагируешь на чужую боль. Ты словно бы ее впитываешь. Несмотря на твою удивительную застенчивость, ты сделаешь все и даже больше, лишь бы не подвести. Ты не любишь проваливать экзамены и не любишь подводить людей. Особенно тех, кого уважаешь, кто тебе небезразличен. – Он прикладывает ладонь к сердцу и наклоняет голову. – Я тронут, искренне.

Опускаю голову и чувствую, что краснею.

– А еще я узнал, что, хотя ты относишься с пониманием к несовершенствам других, ты крайне строга к самой себе. Думаю, если ты совершишь ошибку, ты просто заболеешь. – Доктор Штейнер сцепляет пальцы в замок. – А знаешь, какое у меня самое большое открытие? Причина, по которой я хотел поговорить сегодня с тобой лично… – Он вздыхает. – Похоже, ты живешь по определенному плану. Ему подчинено все, для тебя он почти как религия. Это стремление жить по плану руководит всеми твоими решениями, как сегодняшними, так и будущими. Ты не ставишь его под сомнение, не проверяешь. Просто следуешь ему. – Проведя пальцем по ободку своей чашки, он говорит еще медленнее: – Думаю, составить этот план тебе помогли родители, и теперь ты держишься за него изо всех сил. Словно таким образом хранишь им верность. – Он замолкает, а потом говорит совсем тихо: – И я думаю, что этот план тормозит твой рост и подавляет тебя как личность.

Я часто моргаю, пытаясь переварить, как разговор так стремительно перешел от механических быков к моему замедленному взрослению.

– Что вы говорите? – спрашиваю я сдавленным голосом. Это что, диагноз? Доктор Штейнер ставит мне диагноз?

– Ливи, я говорю, что… – Он в задумчивости умолкает, а потом продолжает снова: – Я хочу сказать, что пришло время выяснить, кто ты на самом деле.

Мне остается лишь смотреть на человека, сидящего передо мной. Кто я? О чем он говорит? Я знаю, кто я такая! Я Ливи Клири, дочь Майлза и Джейн Клири. Взрослая и ответственная дочь, прилежная студентка, любящая сестра, будущий врач, добрый и отзывчивый человек.

– Но я… – Лихорадочно пытаюсь подобрать слова. – Доктор Штейнер, я знаю, кто я и чего я хочу. И никогда в этом не сомневалась.

– Ливи, а тебе не кажется, что это немного странно? Что в девять лет ты решила заняться педиатрией, специализироваться на онкологии, и тебе никогда даже не приходило в голову заниматься чем-то другим? Знаешь, кем хотел быть я, когда мне было девять лет? – Он замолкает всего на секунду. – Человеком-пауком!

– Выходит, у меня были более реальные планы. Ничего странного в этом нет, – довольно резко возражаю я.

– А тебе никогда не приходило в голову, почему ты до недавнего момента избегала парней?

– Прекрасно знаю почему. Потому что я застенчивая и потому что…

– Мальчики высасывают мозг у девочек…

– И они сходят с ума, – с грустной улыбкой завершаю я предупреждение отца. С тех пор, как у Кейси взыграли гормоны, отец постоянно напоминал мне об этом. Говорил, что если я попаду в эту же ловушку, то буду плохо учиться.

– Думаю, что твоя реакция на противоположный пол объясняется не столько твоей застенчивостью, сколько подсознательной установкой не отклоняться от этого жизненного плана, которому ты должна следовать.

Подсознательная установка? Чувствую, как в сердце змеей вползает страх и по спине бегут мурашки. Он хочет сказать, что Кейси права? Что моя сексуальность подавлена?

Наклоняюсь, ставлю локти на колени и кладу подбородок на руки. Почему доктор Штейнер считает, что я стала не тем, кем должна стать? Он должен быть мной доволен. Он же сам сказал, что я справилась с ситуацией! Знаю, что родители мной бы гордились. Нет, со мной все в порядке.

– Думаю, вы заблуждаетесь, – тихо начинаю я, глядя в землю. – Вы ищете во мне что-то, чтобы поставить мне диагноз. Но со мной все в полном порядке. И с тем, чем я занимаюсь, тоже. – Распрямляюсь и обвожу глазами окрестности – красивейший кампус Принстона, я так старалась сюда попасть! Чувствую, как во мне волной поднимается гнев. – Я круглая отличница, буду учиться в Принстоне, о чем вы говорите! – Я чуть ли не кричу, но мне уже все равно. – Какого черта вы являетесь в семь утра в субботу, когда я только– только поступила в университет, и говорите мне, что вся моя жизнь это… что я… – В горле у меня ком, и я умолкаю.

Доктор Штейнер снимает очки и снова трет глаза. Он абсолютно невозмутим, словно ждал именно такой реакции. Он как-то говорил, что привык к тому, что на него кричат, и не надо чувствовать себя виноватой. После того, какую бомбу он на меня сбросил, я уж точно не собираюсь страдать от своей вины.

– Ливи, просто я хотел, чтобы ты над этим подумала. Полностью осознала и поняла. Это не означает, что ты должна бросить то, чем сейчас занимаешься. – Он чуть-чуть сдвигается, чтобы сидеть прямо напротив меня. – Ливи, ты умная девушка, и теперь уже совсем взрослая. Ты будешь знакомиться с парнями и ходить на свидания. Много работать для достижения своих целей. И, я надеюсь, ходить на вечеринки и как следует развлекаться. Просто я хочу быть уверен, что ты принимаешь решения и ставишь цели для себя, а не ради других. – Откинувшись на спинку скамьи, он добавляет: – Кто знает? Может, Принстон и медицинский – именно то, что тебе нужно. Может, мужчина, который сделает тебя счастливой на всю жизнь, именно тот, кого бы хотели для тебя родители. А может, ты поймешь, что выбрала не тот путь. В любом случае, я хочу, чтобы ты делала выбор с открытыми глазами.

Не знаю, что и сказать на все это, поэтому сижу молча, глядя перед собой невидящими глазами, а в душе сумбур и сомнения.

– Жизнь постоянно устраивает нам испытания. Выкидывает такие фортели, что мы чувствуем что-то нам не свойственное и делаем вещи, прямо противоположные тем, что планировали. Она не позволяет нам мыслить категориями «черное-белое». – Доктор Штейнер по-отечески хлопает меня по коленке. – Хочу, чтобы ты знала: Ливи, звони мне в любое время, если вдруг захочется поговорить. В любое время. Не важно, по какому поводу, пусть даже самому незначительному. Если захочешь поговорить о занятиях или парнях. Пожаловаться на сестру, – говорит он с усмешкой. – Рассказать о чем угодно. И я очень надеюсь, что ты будешь мне звонить. Регулярно. Когда будешь готова к разговору. Сейчас, насколько я понимаю, ты бы с удовольствием вылила свой кофе мне на голову. – Он поднимается, потягивается и добавляет: – Все наши беседы будут конфиденциальными.