Читать книгу "Синий сумрак - Мэгги Шайн"

— Что значит «мы»? Лу, послушай, я не хочу привлекатьполицию.

— Я в полиции больше не служу. Вышел в отставкунесколько месяцев назад, приятель. Еще возражения имеются?

В его голосе прозвучали враждебно-подозрительные нотки,которые он даже не потрудился скрыть. Слишком уж отчаянно парень на том концепровода посылал сигналы о помощи.

— Нет, конечно, — вынужден был сказатьДжейсон. — Чем больше помощников, тем лучше. Будет здорово, если выприедете завтра к полудню. Спасибо, ребята!

— Не за что, Джейсон, — отозвалась Макси.

— До завтра, — добавила Сторми.

Молодой человек повесил трубку не попрощавшись. Стормипотянулась было к телефону, чтобы разъединиться, но Лу удержал ее руку, и ониуслышали второй щелчок, как и в прошлый раз. Глаза девушки удивленнорасширились. Когда Лу разрешающе кивнул, она дала отбой.

— С ним что-то происходит, — констатировалаСторми, переводя взгляд с Максин на Лу и обратно.

— У него сестра пропала, — ответила Макс. —Поражаюсь, что он вообще способен в подобной ситуации выражаться внятно. Ты жезнаешь, что он ее боготворит. — С этими словами она вынула из принтерараспечатанные листки и принялась изучать направление.

— А мне кажется, здесь что-то еще не так, —произнес Лу.

— Черт возьми, Лу, ты едва с ним знаком.

— Именно поэтому я веду себя беспристрастно. К тому жея коп, если ты забыла.

— Бывший коп, — не преминула поправить она.

— Кто служил в полиции, остается полицейским до концадней своих. Послушай меня внимательно, девочка, после двадцати лет службы ябезошибочно определяю, когда происходит что-то подозрительное. С твоимприятелем Джейсоном явно что-то не так. И телефонный разговор прослушивался.

— Ты не можешь с уверенностью утверждать, что именноэто явилось причиной второго щелчка, — возразила Макс.

— Но и отрицать такую возможность тоже не могу, —ответил он.

Она пожала плечами:

— В одном я могу быть точно уверенной.

— Да? И в чем же, Нэнси Дрю? [Нэнси Дрю —девочка-сыщица, героиня серии книг для подростков писательницы Кэролайн Кин.]

Глядя ему прямо в глаза, Максин победно улыбнулась:

— Ты собираешься поехать с нами.

С этим было трудно поспорить. Вздохнув, Лу опустил голову.

— Хочу еще пиццы, — заявила Макси. Она вышла изофиса, направляясь на кухню, где оставалось несколько кусочков пиццы.

Глядя на ее удаляющуюся спину, Лу изо всех сил старался незамечать внутренний голос, твердивший ему, что с его стороны будет большойошибкой снова поддаться влиянию этой женщины. Однако его не оставляло и другое,гораздо более сильное чувство, камнем лежащее в желудке; оно подсказывало, чтов Эндовере Безумную Макси Стюарт поджидает что-то очень, очень плохое.

Глава 6

Лу не сразу последовал на кухню следом за Максин. Его сильнообеспокоил внешний вид Сторми: она побледнела, тряслась всем телом и прикрывалаглаза рукой, словно излучение компьютера слепило ее.

Все комнаты в доме, за исключением кухни, были заваленынераспакованными коробками и контейнерами. Однако в офисе девушек царилидеальный порядок. У дальней стены располагался камин; высокие, от пола допотолка, окна вели на маленькую террасу, откуда открывался прекрасный вид нааккуратно подстриженный газон, тянущийся до самой кромки моря и скал вотдалении. В офисе имелись два стола, хотя они пользовались только одним.Второй стол стоял напротив камина, и поверхность его была абсолютно пуста: никомпьютера, ни телефона.

На стене висела большая, написанная маслом картина,изображающая Морган, сестру-близнеца Максин, и ее возлюбленного Данте. Надевушке была крошечная шляпка с завязками, она сидела на покрытом мехом стуле,поджав под себя ноги. Данте стоял сзади, положив руки ей на плечи. На мгновениеЛу полностью растворился в созерцании портрета. Тонкие черты лица Морган, ееглубоко посаженные зеленые глаза, медно-рыжие волосы и улыбка — ах, как она былапохожа на Максин! Тем не менее изображенная на картине девушка была оченьбледной, она стала такой после своего обращения. Фарфоровая кожа, прямыеблестящие волосы, хрупкое телосложение, заставившее Лу задуматься о том,отбрасывает ли эта девушка тень? Хотя при ее новом образе жизни она больше непроводит время на солнце.

Морган показалась ему изящной, как статуэтка. Или орхидея,растущая в теплице. Макс, напротив, была дикой розой, несгибаемой, сильной,колючей.

— Трудно поверить, что они близнецы, правда? Не знаюдвух других более не похожих друг на друга женщин, — заметила Сторми,глядя через плечо.

— Я думал о том же. — Лу с трудом оторвал взглядот портрета и сосредоточил внимание на Сторми. — Ты в порядке?

— Со мной все будет хорошо. Я просто… терпеть не могуждать.

— Ты вымоталась. Почему бы тебе не пойти поспать? Отдыхпойдет тебе на пользу.

Она кивнула:

— Да, сейчас иду. — Она нажала несколько клавиш,чтобы выключить компьютер, и встала со стула, когда экран мигнул ипогас. — Я так понимаю, ты остаешься с нами?

— Макс не оставила мне выбора, — отозвался Лу,глубоко вздохнув. — Моя сумка все еще в твоей машине?

— Нет. Я принесла ее в дом. — Нагнувшись, онавытащила из-под стола большой черный рюкзак. — Ты сердишься?

— Черт возьми, из-за чего же мне сердиться? Если бы ясам не захотел остаться, ничто на свете не могло бы заставить меня, и менеевсего контрабандой провезенная сумка. — Он покачал головой. — Максполагает, что перехитрила меня, но я здесь только потому, что сам так хочу.

— Ей бы понравились твои слова.

— Вот еще! Не собираюсь самолично вкладывать в ее рукиновое оружие, которое она потом сможет использовать в охоте за моей головой.

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, Лу, но онаохотится вовсе не за твоей головой. — Сторми многозначительно посмотрелана него, склонив голову набок. — Что ты к ней испытываешь?

— Что я… испытываю к ней? — Он пожал плечами,избегая встречаться с девушкой глазами. — Ну, она мне нравится. Всегданравилась.

— Ты относишься к ней как друг?

Он пожал плечами:

— Скорее, как ангел-хранитель.

У Сторми глаза на лоб полезли от такого заявления. Лу решил,что шокировал ее, поэтому поспешил объяснить:

— Я всегда чувствовал, что она нуждается в опеке,понимаешь? Она привыкла бросаться в омут с головой, не задумываясь о последствиях.

— Так ты считаешь себя ее… защитником?