Читать книгу "Отто Шмидт - Владислав Корякин"

Местоположение лагеря 1 определялось тем, что это высшее место, до которого доходят лошади, дальше преграждают путь труднопроходимые ледники. В иных отношениях лагерь мало удачен – для лошадей мало корма, вода очень мутная и не близко, а главное – пыль. Мелкая, всюду проникающая, все застилающая пыль. Прямая противоположность общему мнению о чистоте горного воздуха. Высота лагеря – 3500 метров.

В лагере 1 оставаться для нас было и бесполезно, и неприятно (из-за пыли). Уже на следующий день, 16 августа, Н.В. Крыленко и группа носильщиков с вещами русских отправилась вверх, в лагерь 2. Надлежало пересечь два ледника. Один на протяжении 0,5 километра, другой – 3 километра. Носильщики, впрочем, обходят ледники, перебираясь через реку вброд – по пояс…

17 августа вышли Е.Ф. Розмирович, Е.М. Россельс, И.Г. Дорофеев, О.Ю. Шмидт и два красноармейца – помощники И.Г. Дорофеева. Переход длился 10 часов… Тем не менее все препятствия были преодолены в самом бодром состоянии духа, а доктор Е.М. Россельс даже играл на мандолине и распевал в то же самое время, когда в сумерках пробирались между иглами второго ледника. При переходе через первый ледник надели кошки и для предосторожности взялись за веревку… по второму леднику в кошках было легче ходить. Трещин ледники в этих местах не дают, но утомляют крутизна и гладкость при пересечении первого ледника (у самого конца его) и ледниковые иглы второго, заставляющие несколько часов идти вверх и вниз, влево и вправо, без дороги. Вечером предупредительные немцы встретили нас факелами; палатки были ими же уже расставлены» (1960, с. 18–19).

Из первых впечатлений Шмидта в качестве новичка-памирца отметим следующее. Ледники на пройденном пути не представляли не только опасности, обычно связанной с трещинами, замаскированными снегом и фирном, но даже трудностей, – не считая временами крутизны. Альпинистский опыт Шмидта пока невелик – в противном случае он отметил бы местную экзотику, названную им «ледниковые иглы». В современной литературе это так называемые «снега кающихся грешников», особая форма ледниковой поверхности, возникающая при таянии ледниковой поверхности в условиях резкоконтинентального климата на больших высотах. Скопления таких форм вытаивания льда напоминают коленопреклоненную толпу замаливающих грехи в треугольных клобуках – это название пришло в нашу литературу от альпинистов и гляциологов Южной Америки, обладающих повышенной религиозностью и такой же образностью. Еще одна удивительная деталь, видимо, – в описанном переходе люди шли налегке, иначе трудно представить, чтобы участник маршрута на такой высоте бы пел, сопровождая упражнения в вокале игрой на струнном инструменте. Видимо, весь груз несли специальные носильщики, что трудно представить для позднейших экспедиций.

Для читателя, однако, важнее первый контакт спортсмена альпиниста Шмидта с профессионалом – экспедиционником топографом Дорофеевым: «После доклада ко мне пoдошел Отто Юльевич и, пожимая мне руку, сказал: “Разрешите мне, Иван Георгиевич, быть вашим учеником. Научите меня проводить глазомерную съемку. Мне хочется, чтобы мое пребывание в экспедиции принесло возможно больше пользы для общего дела, чтобы мои походы по необследованной области в качестве альпиниста имели бы и более существенный след. Обидно ходить по местам, где до тебя не ступала нога человека, и не уметь изобразить на бумаге пройденного”. Подумав немного, он добавил: “Жаль, что программы наших средних школ до сих пор не уделяют должного внимания преподаванию топографии в том объеме, какой заслуживает этот важный предмет. Вот в Германии, например, каждый окончивший среднюю школу умеет производить глазомерную съемку”».

Я знал, что Отто Юльевич ведет работу большого масштаба, и поэтому его просьба меня смутила. В замешательстве я ответил, что мне неудобно быть учителем такого большого человека. Он, однако, еще раз повторил свою просьбу, и я согласился» (Дорофеев, 1959, с. 390–391). Понять начинающего скромного военного топографа, занятого своими проблемами, несложно, тем более что на описываемом уровне этот бородатый новичок, свалившийся на его голову, был для Дорофеева в полном смысле «котом в мешке» – ситуация, которую не любят в экстремальных условиях. А с учетом будущей стремительной карьеры Шмидта именно на исследовательском поприще интересно понять, когда же в его собственном сознании спортивные интересы были вытеснены исследовательскими.

С достижением лагеря 2 на высоте 4385 метров предстояло перераспределение имеющихся наличных сил для предстоящих исследований. По мнению самого Шмидта, как пишет Дорофеев, «вся неисследованная область была им исчерпывающе раскрыта (остались нераскрытыми лишь переходы на запад и юг)» (1960, с. 20).

Загадка морфологии ледника Федченко заключалась в том, что в нижнем течении, по наблюдениям Косиненко и Корженевского, он выглядел как обычный сложный, но все-таки горный ледник, принимавший с обоих бортов многочисленные притоки. Зато в верховьях, по Дорофееву, намечалась необычная картина, когда из обширных верховий, переполненных фирном, через понижения хребта Академии Наук к истокам рек, стекавших преимущественно на запад в бассейн Пянджа, вываливались ледниковые языки, снизу из речных долин выглядевшие самостоятельными, как это наблюдали еще Беседин и Беляев в 1916 году. На современных картах они показаны в качестве самостоятельных ледников Язгулем, Абдукагор, Медвежий и Географического Общества.

Естественно, Дорофеев ожидал, что они связаны с верховьями ледника Федченко, заранее готовясь к самому сложному варианту – с точки зрения проходимости. При прорыве этих ледников через хребет Академии Наук следовало ожидать крутых ледопадов с массой трещин и других препятствий, которые предстояло изучить, причем с помощью альпинистов. Этой проблемой и предстояло заниматься Шмидту в качестве разведчика на местности во всеоружии приемов альпинизма, причем по согласованию с остальными участниками экспедиции.

Уже 17 августа вниз по реке Танымас ушла группа Горбунова, включавшая геологов Щербакова и Юдина, а также зоолога Соколова. Этой группе предстояло, обойдя неисследованную область с юга, затем подняться от Пянджа к леднику Язгулем, обследовать его и по возможности подняться по нему в верховья Федченко – навстречу Дорофееву и его помощниками примерно через две недели.

Обсуждение планов второй группы, с которой предстояло работать Шмидту, проходило 18 августа одновременно со сборами и описано в дневнике Отто Юльевича следующим образом:

«И.Г. Дорофеев убежден, что за известным ему боковым ледником должен быть перевал в долину Язгулема, и собирался с желающими альпинистами сразу туда спуститься. Мне и Н.В. Крыленко этот план казался необоснованным: во-первых, наличие перевала (спуска) было сомнительно – Дорофеев там еще не был; во-вторых, Р. Финстервальдер считал, что в этом направлении долина не Язгулема, а Ванча.

После долгих споров было принято мое предложение – сначала отправиться на разведку для установления перевала (или перевалов), а затем уже, сверив результаты разведки, пойти всей группой вниз по лучшему пути. Должны были отправиться три группы разведчиков: Е. Альвейн и Е. Шнайдер – на южную часть ледника, Н.В. Крыленко, И.Г. Дорофеев и я на север – к боковому леднику, намеченному И.Г. Дорофеевым, и П. Борхерс и К. Вин – также на север, еще дальше, к другому леднику, также указанному И.Г. Дорофеевым. Выступление было назначено на следующий день, 19 августа, срок разведки – три дня, с четвертым (но не более) про запас на непредвиденный случай.