Читать книгу "Темногорье - Лада Кутузова"

«Хлеб, кстати, кончается», – отметил он.

Налил в кружку воды из-под крана, притащил в комнату табуретку, куда водрузил снедь, и продолжил.

Хирург забылся тяжелым сном далеко за полночь. Но и потом просыпался с ощущением, что его крутит. Что руки и ноги его раскинулись в стороны, как у человека, распятого на кресте, а самого его вращают с бешеной скоростью. Хирург садился на диван и крепко держался за спинку, помогало ненадолго. Тогда он поднялся и побрел в ванную. Открыл кран и жадно прижался к нему губами. Долго пил воду, затем встал под холодный душ. Но сердце продолжало биться о ребра, словно в клетке. Хирург витиевато выругался и оделся. Взял ключи от машины и, покачиваясь, спустился вниз. На часах было семь утра, в воскресенье в такое время все еще спят. Но он не мог ждать, должен был поговорить с Аней.

Долго звонил, затем начал барабанить. Наконец, Аня открыла дверь.

– Что ты здесь забыл? – холодно спросила она.

– Тебя, – честно сознался он.

– Поздно, – ответила Аня.

– Я не уйду, – он замотал головой.

Аня пыталась захлопнуть дверь, но он не позволил.

– Нам надо поговорить, – настаивал Хирург.

– Черт с тобой, – согласилась она, – а то ты всех разбудишь.

Она спустилась вниз в тапочках и халате, накинув сверху пальто.

– Садись в машину, – пригласил он, – а то на улице холодно.

Она села, и они снова поссорились. Она высказывала все, наболевшее за годы ожидания. Припомнила и Ирочку.

– Все равно я люблю тебя, – упрямо твердил он.

Аня хотела выйти, но Хирург заблокировал двери.

– Буду возить тебя по городу, пока не согласишься, – он включил зажигание.

– Ты же пьян! – возмутилась Аня.

– Да, – кивнул Хирург, – поэтому соглашайся быстрее.

Он выжал газ, и они понеслись по пустынному городу. Мелькали дома, черные деревья, бледные пятна фонарей. Вскоре они выехали за город, и Хирург резко нажал на тормоз.

– Я не могу без тебя, мне очень плохо, – сказал он.

Аня молчала так долго, что он отчаялся дождаться ответа. А затем скупо произнесла:

– Нет. Знаешь, перегорела я. Любила, еще вчера утром любила. А потом увидела тебя с медсестрой, и так противно стало. Извини.

Он не сразу понял услышанное, не хотел понимать. Уронил голову на руль и судорожно сжал его.

– Отвези меня домой, – попросила Аня.

Автомобиль рванулся с места. Здесь шла сплошная, разворот в обратную сторону был только через несколько километров. Но Хирург резко крутанул руль влево, нарушая все правила. И в тот же миг справа раздался глухой удар. Хирург со всей силы нажал на тормоз – в машину въехал мотоциклист. Тот мчался по своей полосе и не успел уйти от столкновения.

«Откуда он взялся? – мысленно застонал Хирург. – Ведь не было никого».

Молодой парень скорчился от боли на обочине, его отбросило на несколько метров. Одна нога была неестественно вывернута. Хирург вышел из машины, несколько раз тряхнул головой – алкоголь еще не выветрился, и осмотрел мотоциклиста.

«Перелом», – диагностировал он.

– Аня, – позвал Хирург, – достань аптечку. Она в багажнике.

Аня ничего не ответила.

– Что ты там копаешься? – сорвался он. – Быстрее никак?!

Она снова промолчала. Хирург обернулся: что с ней? Чтобы она – и не выскочила помочь… Аня по-прежнему сидела на переднем сиденье, дверь с ее стороны была смята.

Хирург медленно, будто во сне, распахнул машину – Аня не шевельнулась. Не очнулась она и тогда, когда он уложил ее на свое пальто – на виске, прямо под пепельной прядью, этой чертовой меткой, виднелась вмятина. В глазах навечно застыло удивление, точно она заметила вверху нечто поразительное. И тогда Хирург опустился рядом с ней, обнял и тоже поглядел на небо. Ему казалось, что оно смотрит на него, Хирурга, Аниными глазами. Они лежали целую вечность. Вокруг суетились люди, кто-то вызвал «Скорую», кто-то помогал парнишке. А Хирург все глядел в лазурь, укравшую Анины глаза, а после небо упало.

Глава девятая

Пора в путь

Сказка про Скарамунт была хороша. В меру длинная и загадочная. О непознанном и понятном, о любви и игре в любовь, о вечном и проходящем. А история Хирурга – безнадежная и больная, как любое горе. Когда все сказки и истории прозвучали, путники увидели, что лампа погасла, и над ней больше не кружат белые мотыльки. И Флут пожелал им спокойной ночи. Все поднялись в комнаты и уснули. Ведь чай не зря был настоян на травах, дающих крепкий и глубокий сон. А сон – самое лучшее, что может случиться после сказки. Ведь в нем любая история продолжается. И Хирургу всю ночь снились странные птицы-кометы, похожие на фениксов, первые дети Скарамунта. Они вспыхивали, расцвечивая мрачный небосклон яркими цветами. И сон был такой чудесный, что просыпаться совсем не хотелось. Но все волшебное когда-нибудь кончается, а впереди их ждала дорога, опасная и трудная.

Хирург проснулся рано, в окно еще светила луна. Тени от горящих ламп побледнели и вытянулись. Некоторое время Хирург не мог сообразить, где он. А потом вспомнил, хотя больше всего хотел забыть или чтобы все оказалось неправдой, злым розыгрышем. Если бы переиграть, отменить, исправить… Как всегда: боимся мечтать, ведь мечты разбиваются вдребезги. Боимся начинать новые проекты, потому что отравлены сомнениями и неудачами. Боимся любить… Мы боимся летать, потому что боимся падать. А потом уже поздно. Хирург посмотрел в окно: на луну, видимо, падала тень от облака, и потому она казалась серой. Владелец гостиницы вчера рассказал сказку про радугу, исполняющую желания. Красивая история, только верить нельзя. Мертвых никто не в состоянии оживить. Все эти истории о зомби, некромантах, магии вуду – бред. Наживка, чтобы он, Хирург, никуда не свернул с пути, а сам дошел и детишек довел до нужного места. А там… Он вспомнил Хранителя, и холодная волна пробежала по позвоночнику. Доверять такому – себе дороже. Это как с Новым годом: вечно ждешь новогоднего чуда, а жизнь преподносит очередной салат Оливье. Но выбора нет. Нет… Сам бы он наплевал на все условия, сошел с пути и остался в какой-нибудь деревушке. Но вдруг для детей это возможность вернуться домой?

Никогда он не отличался чадолюбием. Не умилялся при виде малышей, не хотел родить своего. А здесь навязали сразу двоих. Пацан еще ничего, самостоятельный. А вот девочка не понравилась. Капризная, истеричная эгоистка. Насмотрелся он на таких. Мнят себя пупом земли. Однажды в ночное дежурство на «Скорой» привезли девицу с болью в животе. Предварительный диагноз – воспаление слизистой оболочки пищевода. Ощущения при этом неприятные, но ничего страшного. На всякий случай девицу положили в хирургическое отделение под наблюдение.

Пациентка устроила горячую ночь: разбудила всех в палате, закатила скандал на посту, что к ней никто не подходит. Наконец, ворвалась в ординаторскую, где Хирург отдыхал после срочной операции, и наорала на него. Она умирает от боли! А ведь при ее диагнозе надо диету соблюдать и лекарства пить, сразу ни одно не подействует. Он выпроводил ее обратно в палату и пообещал, что если она не угомонится, то поставит ей нарушение режима в больничном листе. Рано утром пациентку погнали на обследование. Диагноз подтвердился, оперативного вмешательства не требовалось, и Хирург выписал девицу из отделения – пусть на дому лечится. С такими истеричками только так и надо.