Читать книгу "Все на одного. Как защитить ребенка от травли в школе - Кристин Аудмайер"

Братья и сестры по обе стороны

Братья и сестры тех, кто подвергается травле или принимает в ней участие, – это очень большая и малоизученная группа. Обычно в поле зрения попадают те, кто непосредственно вовлечен в ситуацию, а также взрослые со своими бурными реакциями. Мы довольно часто упускаем из виду тот факт, что в чрезвычайной ситуации оказываются также братья и сестры пострадавших и агрессоров.

Как я уже говорила ранее, когда моя дочь столкнулась с травлей в школе, мне долгое время казалось, что у меня получается оставаться хорошей и отзывчивой матерью для своей второй дочери. Пока в один прекрасный день она не сказала мне, что это совсем не так. Я не замечала ее тревоги за сестру, к которой она была очень привязана. В школе моя старшая дочь неоднократно наблюдала, как ее младшая сестричка подвергается преследованиям, как она гуляет в одиночестве и грустит на переменах. Старшая пыталась успокоить ее и рассказать обо всем взрослым. Значительная часть свободного времени моей дочки уходила на то, чтобы утешить младшую сестру. Кроме того, она все время пыталась разобраться с последствиями травли. При этом она жила собственной жизнью – ее всегда окружали друзья, ведь она была популярна среди школьных товарищей.

Впоследствии мы много говорили о том, как она со своей стороны видела ситуацию, о том, как ей было стыдно – за то, что у нее все хорошо, за то, что она не смогла защитить сестру, и даже за то, что ей хотелось получать больше внимания от нас, взрослых.

Вот как она сама описала свои чувства старшей сестры в те годы, когда все мы переживали трудности:

«В младшей школе моя маленькая сестричка часто приходила ко мне в слезах во время большой перемены, а иногда за мной приходили ее друзья. Я не была непосредственным свидетелем притеснений, но пыталась рассказать учителям, что у моей сестры проблемы. Мне казалось, что вина за происходящее с ней лежит, в том числе, и на мне – ведь я не смогла помочь ей, хотя мне не давала покоя мысль, что с ней плохо обращаются.

Я ощущала большую ответственность, особенно когда из моих попыток привлечь к проблеме внимание взрослых ничего не вышло. Из-за этого я чувствовала себя совершенно беспомощной, ведь часть ответственности за общее "ничегонеделание" тоже лежала на мне, хотя никто меня ни в чем не обвинял.

На самом деле я и сама не могла быть счастливой в то время, потому что мои близкие не были счастливы. И в то же время у меня не было поводов быть несчастной, ведь проблемы были не у меня, это не надо мной издевались в школе.

Я думаю, взрослым следовало больше вовлекать меня в то, что тогда происходило. Не в том смысле, что мне должны были рассказывать абсолютно все, но родителям следовало больше говорить со мной об этом, чтобы я лучше понимала ситуацию. Этим летом я узнала кое-что из прошлого, о чем даже не догадывалась, а все остальные, как выяснилось, были об этом прекрасно осведомлены. Не нужно скрывать происходящее. Родители ребенка, столкнувшегося с травлей, должны быть честны с окружающими, включая и других своих детей.

И помните, что детям, которые не страдают от травли, тоже нужны долгие разговоры перед сном. Не забывайте про этих детей. Уделять больше внимания детям, которым сейчас трудно, – это нормально, но очень важно, чтобы остальные ваши дети не чувствовали себя отодвинутыми на второй план».

(Старшая сестра, 15 лет)

Говоря о родных и близких непосредственных участников ситуации, мы не должны забывать о тех детях, которые выступают в качестве обидчиков, ведь у них тоже могут быть братья и сестры, которым тяжело находиться в таком положении. Многие дети и подростки рассказывали мне, как им было стыдно за поведение брата или сестры, и многим из них приходилось выслушивать неприятные реплики в свой адрес. Кроме того, им пришлось столкнуться с реакцией родителей, внезапно выяснивших, что кто-то из их детей занимается травлей. Одни говорили, что это имело последствия в виде длительных периодов ссор и плохого настроения в семье, в результате чего некоторые из них боялись рассказывать родителям о собственных проблемах. Другие испытывали весьма противоречивые чувства, когда оказывалось, что их близкий и любимый человек причиняет страдания другим людям.

Как-то раз после доклада я разговаривала с девочкой, которая призналась, что чувствовала себя преданной своей сестрой, обнаружив, что та принимала участие в систематических унижениях своей одноклассницы с избыточным весом. Лишь спустя долгое время она смогла снова доверять сестре. Для нее это открытие означало, что сестра предала саму себя, а также ценности своей семьи. Она неоднократно пыталась поговорить о своих чувствах с родителями, но те заняли оборонительную позицию и отказывались признавать, что их дочь могла совершить нечто подобное. Теперь девочки снова сблизились. Старшая сестра призналась, что ей не приходило в голову, что своим поведением она подводит младшую, и ей очень стыдно, потому что она могла быть более достойным образцом для подражания.

Впрочем, некоторые дети сталкиваются с более ощутимыми последствиями поведения их братьев и сестер. Ниже я привожу рассказ матери о том, как участие ее приемного сына в травле повлияло не только на родителей, но и на его сестру:

«В детстве наш мальчик был, как говорят, настоящим сорвиголовой. Первые школьные годы стали для него персональным адом: из-за неуверенности в себе он постоянно изводил своих одноклассников, учителей, школьный персонал и даже членов собственной семьи. У него была сестра-близнец, и я уверена, что его вопиющее поведение оказывало очень плохое влияние на нее, когда она росла. Он был одним из "крутых ребят", другие дети подчинялись ему и брали с него пример. Еще в раннем возрасте ему поставили диагноз СДВГ[4], и этим диагнозом часто прикрывалась его мать, которая уже не могла держать его в узде. После бесчисленных бесед с учителями и вызовов к директору, встреч с детскими психиатрами и представителями психолого-педагогической службы взрослые наконец-то обратили внимание на истинную причину его поведения. К тому моменту он отучился в школе уже пять лет, и масштаб нанесенного им ущерба был огромен.

Мальчик был уверен, что издеваться над учениками и членами своей семьи – в порядке вещей. Он не был способен сам увидеть последствия своих действий, и, боюсь, его мать не могла ему в этом помочь. Она или не замечала проблем, или слишком стыдилась их, но ее сын продолжал жить в собственном мире до тех пор, пока школьная администрация не положила этому конец. Были подключены органы опеки и попечительства, детский центр психического здоровья и психолого-педагогическая служба, которые провели межведомственные заседания по поводу поведения нашего сына. Органы опеки всерьез рассматривали вопрос о лишении матери права опеки. Вскоре им были выделены места в специальном центре временного пребывания семей – в первую очередь для остальных членов семьи, но и для самого мальчика тоже. Все были измотаны после долгих лет постоянных проблем, так что им пошло только на пользу, когда нашлась другая семья, у которой мальчик мог регулярно бывать.