Читать книгу "Танк для Победителя - Андрей Малышев"

– Знаешь что, – задумчиво нахмурился Окуневич, – и ты им передай…

– Что передать, командир, – спросил моряк, – что?

– А пошли-ка их куда подальше, Алексей Петрович, – усмехнулся старший лейтенант, – да по-нашему, по-морскому, позабористей! Чтобы, значит, сразу поняли, что не годится их предложение нам!

– Понял, командир, – ответно улыбнулся Марьин, – передаю…

– Ну и что отвечают? – улыбнулся командир корабля, – Как понравился гансикам наш ответ?

– Замолчала немчура, – презрительно усмехнулся радист, – видимо, поняли, что среди нас нет продажных шкур!

– Вот и хорошо, что поняли! – ответил Окуневич и попросил радиста, – Так, Лёша, радиограмму срочно в штаб флота! Докладывай обстановку и срочно запрашивай помощь!

Радист привычно исполнял свою работу.

– Так! – продолжал отдавать приказы командир русского сторожевика, – Передать нашим судам конвоя: немедленно укрыться в ближайшей бухте вплоть до того, чтобы выброситься на отмель! Я принимаю бой!

– Товарищ командир, Владимир Лаврентьевич, – посмотрел на него радист, – радиограмма из штаба флота!

– Что передают? – был краток командир.

– Как всегда, держитесь! – улыбнулся печально как-то моряк, – Помощь идёт, к нам направляются пять миноносцев и 24 самолёта!

– Поспеет ли помощь? – словно бы сам себя спросил командир и приказал, – Корабль, к бою! Поставить дымовую завесу! Полный вперёд на врага!

С этими словами командир вышел из рубки и, смотря на приближающиеся эсминцы противника, стал подторапливать своих морячков, готовя сторожевик к неизбежному и неравному бою.

Тем временем суда конвоя «РТ-67» и «РТ-32», воспользовавшись поставленной «Пассатом» дымовой защитой, стали на полном ходу идти на берег.

– Огонь! – скомандовал командир немецкого лидер-эсминца «Ганс Лоди» Альфред Шемель, разгадав нехитрый манёвр русских, – Утопить эти рыбацкие лоханки!

Орудия и крупнокалиберные зенитки эсминцев кригсмарине «Редер» открыли беспощадный артиллерийский и зенитный огонь, расстреливая из всех своих калибров беззащитные корабли русских.

Море закипело от множества разящих осколков и пуль.

Но и русский сторожевик «Пассат», отважно идущий на корабли немцев, открыл огонь по врагу из всего, что имел: двух малокалиберных пушек и двух пулемётов.

Но схватка была чересчур неравной!

Практически в полном вражеском окружении и одиночестве вчерашний советский «рыбак» дрался против пяти новейших эскадренных миноносцев врага!

На расстоянии менее 10 кабельтовых, немецко-фашистские корабли беспощадно расстреляли «РТ-67», не успевший подойти к берегу, на добивание пустив в него торпеду. В то время как «РТ-32» успел-таки приткнуться к спасительному берегу бухты Гавриловская и спастись.

Спасая экипаж гибнущего «РТ-67», моряки которого на шлюпках отходили к берегу и пели «Интернационал» под огнём врага, внезапно, героический сторожевик «Пассат» закрыл собой уничтожаемый экипаж русских рыбаков, принимая весь вражеский огонь на себя!

Огонь из всех пушек и зениток врага был страшен! Получив огромное количество прямых попаданий отважный «Пассат», подобно «Варягу» стал медленно тонуть, погружаясь в холодные северные пучины Баренцева моря, отражая в воде, как в зеркале, пламя бушевавшего на корабле огромного огненного костра.

– Моряки! – возвысил свой голос командир, находясь с комендором носового орудия, – Не сдадимся врагу и не посрамим честь русского флота!

Неожиданно как-то дружно, даже погибая, героический экипаж «Пассата», перебивая шум артиллерийской канонады, захлёстываемый подступающей забортной морской водой, запел «Интернационал», который сливался с этим же Гимном, звучащим на шлюпках моряков экипажа «РТ-67».

Вода у погибающего и не сдающегося «Пассата» буквально пенилась и кипела от множества прямых попаданий вражеских орудий и зениток.

Но и принимая на себя весь удар эсминцев врага, горящий ярким пламенем несгибаемый сторожевик и не думал сдаваться!

Его носовая и кормовая пушки и пулемёты, объятые пламенем, били врага, даже когда их захлёстывала из всех пробоин холодная северная морская волна.

– Врёшь, не возьмёшь! – кричал комендор кормового орудия Модель, отстреливая последние, пусть и малокалиберные снаряды по кораблям врага, не обращая внимания на морскую воду, заливавшую его горящие ноги, – Русские моряки не сдаются!

Немцы были потрясены подвигом советского сторожевика!

– Прекратить огонь! – приказал ошеломлённый командир 6-й флотилии эсминцев Альфред Шемель, незаметно стирая набежавшую слезу, смотря на уходящий под воду и развевающийся на гафеле русского корабля непокорённый советский флаг, и видя, как на корме русского сторожевика, уходящего под воду всё ещё жила, не желая умирать, и упрямо стреляла по ним последняя русская пушка, – Экипажам снять головные уборы!

Отдавая воинскую честь вместе с офицерами своих кораблей героическому флотскому экипажу русского сторожевика, командир эсминцев приказал пройти рядом с местом гибели советских моряков, осматривая море средствами наружного наблюдения, с тем, чтобы обнаружить уцелевших героев русского сторожевика.

Но только морские чайки в грустном одиночестве кружили над местом трагедии и бессмертного подвига, и пели свои однообразные печальные песни.

Барс

Героям-пограничникам, их близким и их верным служебным собакам

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Основан на реальных событиях

То, что его звали именно Барс, а не Барсик, как шутили некоторые пограничники, он знал точно. Вот и сейчас большая восточно-европейская овчарка вопросительно посмотрела на своего хозяина, лейтенанта-пограничника Красной Армии Ивана Нестерова, стоящего перед ним на дрессировочной площадке.

– Барс, ко мне! – позвал к себе овчарку её хозяин.

Умный пёс, подбежав, сев, вопросительно заглядывал в глаза своему командиру.

Как же, Барс считал себя составной частью всего того, что сейчас бегало, ползало и лаяло на площадке для тренировки служебно-розыскных собак. Также и он, повинуясь командам своего проводника, бегал, полз, задерживал неуклюжих учебных нарушителей, в общем, был как все служебные собаки их пограничного отряда в пригороде небольшого города Брест. Рядом с ним бегала, также старательно выполняя команды своего проводника-кинолога, его сослуживица Вирта, изредка поглядывая на него своим зазывным взглядом.

– Ух, – озабоченно подумал Барс, – ну и загонял ты меня, хозяин, дай отдохнуть, не видишь как жарко! А ты, Вирта, не смотри на меня, не заигрывай, не видишь – я на службе!