Читать книгу "Гадание на кофейной гуще - Александра Авророва"

Рита прекрасно умеет владеть собой. Даже всерьез увлекшись Сережкой, она не потеряла головы, как в свое время Лилька или Вика, а четко проводила линию любовной игры, столь необходимой для поддержания тонуса ее партнера. Более того, она заведомо предпочла бы тайный, а не открытый роман, по-видимому, опасаясь мужа. Однако быстро поняла, что тайный роман Углова не прельщает, и вынуждена была уступить. Для Сережки половина радости от общения с женщиной заключается в демонстрации своих успехов окружающим. Сама же Рита, не сомневаюсь, сумела бы спать с мужчиной много лет, а на работе быть с ним на «вы». Итак, она узнает, что любовник погиб. В первую минуту она в отчаянии, но тут же вспоминает, что кругом люди, берет себя в руки и старается вести себя так, чтобы ее особые отношения с умершим как можно скорее выветрились у коллег из головы. Она должна высказать вежливое сожаление, не более, а поплакать успеет дома. Ан нет! Вместо этого она изо всех сил демонстрирует горе и нарочито напоминает о своем романе с Угловым. Почему? Настолько забылась от расстройства? Нет, не верю. Я ведь слышала фальшивые ноты собственными ушами. Значит… значит, что-то нечисто. У нее имелись причины радоваться случившемуся, вот она и изображала огорчение. Только какие? Ума не приложу.

Вот список и закончился. Нет, есть еще последний претендент — Сергей Сергеевич Марченко, начальник отдела. Ну, конфликтов у них с Угловым не было. Марченко можно задеть одним способом — покуситься на его деньги и власть. Сережка был для этого слишком мелкой сошкой. Значит, вывод… я окинула глазами записи… Рита? О господи! Честно говоря, она мне симпатична. Я люблю выдержанных и умных людей. Но именно такие и способны на хорошо спланированное преступление. К тому же Рита весьма холодно относится к Лильке, так что идея подставить мою подругу ничему не противоречит. Хотя, откровенно говоря, не верится. Впрочем, верится, не верится, а что-то ведь предпринять я должна. Не хочу же я, чтобы Лилька вечно торчала в этой клинике неврозов. И я, вздохнув, набросала план на завтра.

«1. Уточнить у Андрея по поводу его похода в лес.

2. Попытаться разговорить Риту».

Однако, стоило прийти на работу, как планы мои отступили перед натиском действительности. Я включила компьютер и с ужасом обнаружила, что вся информация полетела. Вся, представляете! Есть вирусы, которые уничтожают лишь часть файлов, но тот, который завелся у меня, действовал радикально. Знаете анекдот про хохла, у которого спросили, съест ли он целый мешок яблок? А он ответил: «Что не съем, то понадкусываю». Аналогично поступил мой вирус. Что он не стер, то попортил до неузнаваемости.

Трудно переоценить масштаб случившегося. Результаты долговременной деятельности двух секторов пошли насмарку. Ну, пусть не все результаты, однако огромная их часть — та, что хранилась в компьютере. Мне лично до слез жаль составленных мною программ, которые я так любовно отлаживала, но по сравнению с общей катастрофой они — пустяки. Я помучаюсь и составлю их заново, а вот заново проводить эксперименты, строить макет… Боже мой, это не может быть реальностью, это дурной сон!

— Ты чего стонешь? — с интересом спросил Иван Иванович, сидящий неподалеку.

— Кажется, все пропало, — информировала его я. — Вирус.

— Вирус? — повторил он. — Который компьютерный, что ли?

Голос у Ивана Ивановича громовой, так что сослуживцы подняли головы.

— Какой вирус? — уточнил Андрей.

— Откуда я знаю? — огрызнулась я. — Кто из вас вчера оставался играть на компьютере? Лучше признавайтесь честно. Я проверю ваши дискеты, и, возможно, тогда вирус удастся определить. А без этого исправить ничего невозможно.

Поймите меня правильно. Я не склонна сваливать вину на других, однако в данном случае твердо знала, что не виновата. Еще в институтские годы я однажды занесла вирус в машину, и это врезалось мне в память навечно. С тех пор я любую дискету тщательно проверяю. Причем, являясь человеком дотошным, наверное, даже слишком дотошным, я не отступаю от данного правила никогда. Раз и навсегда решила, и, хоть как занята, все равно проверку произведу.

— А много попорчено?

— Все, — констатировала я.

Андрей подошел и глянул на монитор. Следом появился Середа, а через минуту из-за долгожданной перегородки возник Зубков.

— Мда, — мрачно протянул последний. — Бывает хуже, но реже.

Пару раз я видела, как он взрывается, и зрелище меня испугало. Когда такие вот заторможенные выйдут из себя, то берегись. Если он на меня накричит, честное слово, уволюсь! Я ведь не виновата. Хотя его тоже понять можно — на ком-то надо зло сорвать, а я — самая подходящая кандидатура. Компьютер — мое хозяйство.

— Сколько раз я говорил, — раздраженно выдохнул Николай Андреевич, — машина не для того, чтобы играть в игрушки, а для того, чтобы работать! А вы все, едва я за порог, включаете ее и начинаете свой детский сад! Кто торчал вчера последним и занес вирус? Ну, кто? Чего молчите?

Я с удивлением поняла, что меня он не обвиняет. Он предположил то же, что и я: кто-то из сослуживцев остался вчера потрудиться сверхурочно и, разумеется, время от времени развлекался принесенными с собою играми. Или (бывало и такое) лишь сделал вид, что требуется заняться делами, а на самом деле несколько часов подряд с упоением играл. При этом дискету на вирусы не проверил, и вот результат.

— Наверное, нас кто-то сглазил, — сочувственно заметила Анна Геннадьевна. — Интересно, кто? Из зависти наверняка. Нам все завидуют. Коленька, не переживай. Все образуется.

Действительно, несчастье за несчастьем! Трагедия с Сережкой — особая статья, это ни с чем не сравнимо, но и в остальном сплошные проблемы. Я уже упоминала, как Сергей Сергеевич возил наш прибор в Индию и жутко опростоволосился. Потом министерство обнаружило нелады в наших бумагах, и конфликт еле удалось уладить. А теперь вот — компьютер. Словно и впрямь некий злой дух колдует, пытаясь лишить нас возможности выполнить вовремя заказ.

— Кто уходил последним? — багровея, повторял Зубков.

— Я, — дождавшись паузы, спокойно вставил Середа. — Я все запер и ушел.

— А компьютер?

— Был выключен, разумеется. Я его не трогал.

Только это ничего не значит. Кто угодно мог вернуться и его включить. Почему они не признаются — боятся? А, не зная вируса, я не сумею ничего поправить.

— Может, соседи? — предположила я. — Из сектора Германна.

Мысль Николаю Андреевичу явно понравилась. У соседей тоже был компьютер. Он находился в ведомстве Риты и предназначался для бухгалтерских расчетов и оформления документации. Однако наш куда мощнее, а на соседском некоторые игры не шли.

— Вика, позови их сюда.

Через пять минут вокруг меня сгрудились все.

— Восстановить невозможно? — обратился ко мне Юрий Владимирович.

— Если не найдем зараженную дискету, то, боюсь, нет.