Читать книгу "Согласна на все - Майя Блейк"

Морщинки на лице Жасмин стали глубже – в прямой зависимости от обуявшего ее ужаса.

– Как ты узнал?

Рейес продолжал, словно не слыша ее:

– Когда мы познакомились, ты сказала, что с интересом следила за переговорами Санта-Сиерра – Вальдерра.

– Ты считаешь, что я саботировала их? Но ради чего?

– Конечно, по финансовым причинам?

– Можешь проверить мое финансовое состояние. Ты удивишься, узнав, что я вовсе не богата.

– Ты уверена, что я не найду доказательства? Что, если я раскину сети шире, например, проверив твоих родителей?

Жасмин почувствовала, как краска отливает от лица. Ей совершенно не хотелось, чтобы Рейес начал копать под Стивена. Азартные игры, растрата и связи с людьми, подобными Хоакину Эстебану, станут в таком случае общественным достоянием.

Ее отчима потрясло пребывание в плену у людей Хоакина. К сожалению, только после освобождения он осознал, в какой опасной ситуации оказался. Это заставило его начать борьбу с увлечением азартными играми. Если Рейес осуществит свою угрозу, это плохо скажется на Стивене.

Рейес, чувствуя смятение Жасмин, сжал ее подбородок.

– Вижу, я что-то задел. Так кто оказался в выигрыше, если не твои родители? Любовник?

С неимоверным усилием Жасмин высвободилась.

– Какое это имеет значение? Я это сделала, – призналась она, не видя смысла в продлении агонии.

Не в первый раз Жасмин произносила эти слова. Но тогда она надеялась, что повторять их не придется. Как же она ошибалась!

Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох, открыла их и повторила:

– Я это сделала. И готова ответить. Просто скажи, что тебе нужно.

Чем раньше она расплатится с Рейесом, тем быстрее о нем забудет.

Глава 7

Рейеса потрясла ее откровенность. Он был не в состоянии отвести взгляд от лица Жасмин. Впервые в жизни принц лишился дара речи.

«Я это сделала».

Во всех воображаемых сценариях, когда он мечтал о том, как осуществит свою месть, ему ни разу не приходило в голову, что она с готовностью признает свою вину.

Но почему это его удивило? Разве месяц назад в Рио Жасмин не привлекла его внимание своей уверенностью, почти наглостью? Сейчас Рейес понял, что это было показное. Что за этим скрывается? О чем Жасмин Николс умалчивает?

Он продолжал молча смотреть на нее. Жасмин не отводила взгляда. Рейес почувствовал, как вскипает у него кровь, как учащается сердцебиение. Он откинулся на спинку сиденья и глубоко вздохнул.

Жасмин облегчила ему задачу. Больше не нужно добиваться ее признания. А наказание может подождать, пока он не решит более важные дела.

– Благодарю, – негромко произнес он, разрывая визуальный контакт.

Его тут же охватило чувство потери.

– За что ты меня благодаришь? – спросила она.

– Что сохранила мне время и силы. Кому ты отдала договор?

Она покачала головой:

– Этого я сказать не могу.

– Ошибаешься. Ты назовешь мне имя. Все, кто ответственен за хаос, должны понести наказание.

Машина преодолела последний участок дороги. Рейес успокоился. В Лондоне он был сам не свой, но, когда до места, которое он считал своим вторым домом, осталось совсем немного, контроль вернулся к нему.

В Сан-Эстрела родилась его мать. Здесь же она вышла замуж за его отца. В детстве Рейес проводил в гасиенде сказочно счастливые каникулы – до того, как все необратимо изменилось. Привезя сюда свою пленницу, он не обогатит себя радостными воспоминаниями, но у него нет выбора.

Хотя признаться в этом было невероятно трудно, но Рейес пока не мог вернуться в Санта-Сиерру. Ему нужно было заручиться экономической поддержкой европейских стран, чтобы возобновить переговоры с Вальдеррой. К тому же в настоящее время он не знал, кому может доверять в собственном совете.

Сердце его дрогнуло при мысли об отце, но Рейес справился с эмоциями. Если он хочет добиться того, к чему стремится, в его душе не должно быть места переживаниям. После фиаско с Жасмин Николс он увидел своего отца в ином свете и уже не мог строго судить его за ошибки.

Он скоро вернется к постели отца. Загладит свою вину. Если повезет.

Рейес вышел из машины и автоматически протянул руку. Жасмин взяла ее и через несколько секунд стояла рядом с ним. Он тут же выдернул руку, чтобы не думать о том, как ему нравится прикасаться к ее коже.

По лицу Жасмин промелькнула тень.

Загадка, таившаяся в этой женщине, тревожила и раздражала его.

Дверь особняка открылась, и вышел мажордом Армандо. На его лице застыло то же тревожное выражение, какое Рейес видел на лицах людей в Санта-Сиерре.

Помня, что причина всего этого хаоса стоит тут же, Рейес почувствовал, как закипает кровь.

– Армандо, это мисс Жасмин Николс. Она моя гостья, но ей не позволяется покидать дом и усадьбу ни при каких обстоятельствах. Если она попытается уйти, воспрепятствуй этому всеми доступными средствами, – проинструктировал он.

– Это лишнее. Я дала слово, что не сбегу.

– Извини, не верю.

– Наверное, я это заслужила, – пробормотала Жасмин.

Рейес понял, что она задета.

Невозмутимый Армандо даже глазом не моргнул.

– Я поселю ее в покоях Валенсия, ваше высочество.

– Нет, рядом со мной, в покоях Леон.

– Как скажете, ваше высочество.

Рейес направился к кабинету, но услышал за спиной торопливый стук каблучков. Он остановился:

– Тебе что-то нужно?

Жасмин была бледна. Она дрожала. Рейес нахмурился. Вчера она плохо себя чувствовала, но сегодня утром убедила врача, что с ней все в порядке.

– Что ты имел в виду под всеми доступными средствами?

– Не покидай дом и территорию, и ты никогда об этом не узнаешь. Поняла?

Щеки Жасмин слегка порозовели. Рейес только сейчас понял, что в ее бледности есть что-то тревожное.

– Не могу же я ничем не заниматься. Я с ума сойду.

– Это наказание. Если поступишь иначе, я пересмотрю свое решение.

Она вздохнула:

– Ре… То есть ваше высочество. Пожалуйста, верни мой телефон. Я должна сообщить родителям, где нахожусь. Моя мать вышлет войска, если я не позвоню. Поверь мне, ты этого не захочешь. – На ее губах появилась любящая улыбка.

При мысли о том, что мать беспокоится о своей идеальной доченьке, Рейес стиснул зубы. Без сомнения, Жасмин сумела пустить им пыль в глаза так же, как и ему. Однако же, представив себе их идеальную семью, он ощутил нечто вроде зависти.