Читать книгу "Судьба на ладони - Патриция Хорст"

7

Чай подавался в излюбленном месте семейных сборищ Редфордов. Это была гостиная с огромным эркером, выходящим окнами на запад, так что в вечерние часы сюда поднимались, чтобы полюбоваться закатом и обсудить семейные новости. Солнечные лучи преломлялись в витражах и раскрашивали потолок и стены во всевозможные цвета. Но сейчас окна были распахнуты, и Карина замечталась, глядя, как чуть колышутся на ветерке тяжелые портьеры.

— А как вы познакомились с мужем, с будущим отцом Алана?

Алан продолжал молча конструировать бутерброд для Джейми, отметив про себя интерес Карины к подобным вещам. Неужели ей и вправду хочется услышать эту историю, или же — что вероятнее — она просто привыкла подыгрывать людям, чтобы сделать им приятное? — недоверчиво подумал он. Но он был несправедлив: Карина действительно хотела узнать больше об этой семье.

— Я была простой деревенской девчонкой лет восемнадцати. Жила с родителями и двумя сестрами на юге Шотландии, это довольно далеко отсюда. Тебе, наверное, представилась какая-то сельская пастораль, ан нет жили тяжело, чуть не впроголодь. И все-таки, сама понимаешь, восемнадцать лет — мозги куриные, зато энергия бьет ключом!

Она рассмеялась; рассмеялась, слушая ее, и Карина. Джейми, предчувствуя «взрослые» воспоминания, заскучал и принялся разглядывать свою тень на пламенеющей от солнца стене.

— У нас на юге очень много праздников, от самых больших до самых незначительных, причем менее известные в каждой деревне справляются по-своему, кто во что горазд. Для нас, для молоденьких девчонок, это был, как сейчас помню, настоящий рай. В послевоенной Британии жилось ох как непросто, но веселье традиционных шотландских народных гуляний не смогла перебить даже война, и каждое из них было для нас как луч света. Мы с девочками начинали мысленно готовиться к ним за целый месяц. Но не в этом суть.

— Не забывай, что нашей гостье могут быть совершенно неинтересны все эти подробности, — довольно холодно заметил Алан. — Ведь…

— Мне очень интересно то, что вы рассказываете, иначе я не стала бы спрашивать, — убежденно возразила Карина, обращаясь, впрочем, исключительно к Джоан, словно Алана не было за столом, и угостилась восхитительным домашним печеньем.

— Итак, мы готовились к очередному празднику. Поверь, это так волнующе! Обновляли наряды, собирались веселиться и плясать до самого утра. Так оно и было. Из ребят тогда мне не нравился никто — грубоватые какие-то, с ленцой, неотесанные, но в самый разгар праздника я заметила незнакомого паренька. Ну, паренек — это еще как сказать, он был ростом чуть пониже Алана и широк в плечах. Я ему явно приглянулась, и он попытался приударить за мной. Но мне было не до него. Я плясала, пела и не вспоминала о нем до рассвета, когда он снова подошел ко мне и предложил проводить до дому. Была в нем какая-то уверенность в себе и чувство собственного достоинства, что ли, поэтому я не испугалась, только присмотрелась к нему повнимательнее. И глазам своим не поверила: еще бы, такой красивый молодой человек и благородной наружности! Откуда он тут взялся, удивилась я, и почему я его никогда прежде не видела? А он глядит на меня как на старую знакомую. «Я тебя, — говорит, — уже немножко знаю». На вид ему было лет двадцать, не больше. И тогда же, не долго думая, пошел к моим родителям просить моей руки. Помню то утро, как будто вчера все произошло…

— И он действительно знал вас? — спросила Карина под впечатлением от быстроты принятия решения.

— Оказывается, он в первый раз меня увидал за неделю до праздника. У него сломалась машина, а на улице лило как из ведра. Вот он и пережидал ливень у наших соседей. Я забежала к ним по делам и сразу же ему понравилась.

— Вот это да! И ваши родители, не долго думая, согласились?

— Еще бы! Они сразу увидели по его лицу и манерам, что он человек непростой. К тому же честный и надежный. Ведь он буквально…

— Извини, — негромко сказал Алан, случайно коснувшись своим коленом колена Карины как раз там, где заканчивалось ее легкое летнее платьице. Она молча кивнула, стараясь скрыть, как взволновало ее это прикосновение.

Джоан косо взглянула на сына и продолжила:

— …он буквально поднял замок из руин. Его отец, получив Килчерн во владение еще юношей, начал планомерно пропивать и распродавать все накопленное веками достояние. Вскоре он спился совсем и продал бы весь замок, если бы вовремя не свалился с лошади и, ударившись виском о камень, не умер бы на месте. После чего в права законного владельца вступил Эндрю. Вот у кого были золотые руки и золотое сердце! Он работал день и ночь. Терпеть не мог рвачества и заносчивости и копал, сажал, полол бок о бок с нанятыми им работниками. Твои любимые розы у входа были посажены именно тогда. Он строил дороги, реставрировал обветшавшие части замка, создал две школы для местных детишек. К тому же он отлично рисовал.

— Да что вы! — оживилась Карина. — И его рисунки сохранились?

— Где-то лежат… — со вздохом сказала Джоан, — но сейчас никому они не нужны.

— Я бы с удовольствием посмотрела на них! Если вы не против, я помогу вам найти их. Да и почему бы вам не повесить некоторые из них в рамке хотя бы здесь?

— Идея! — Джоан засмеялась. — Может, займемся этим завтра с утра?

— Договорились!

— Постой. Я хочу показать тебе кое-что. — С этими словами Джоан бережно извлекла из ящика секретера крохотную, но потрясающе точную копию Килчерна: самого замка и прилегающей к нему территории. Макет легко умещался на ладони. Однако то ли от старости, то ли от толстого слоя пыли производил удручающее впечатление: черные прорехи окон, катышки грязи вместо цветов. — Это сделал для Эндрю его хороший друг, умелец на все руки Уилсон. Возьми его.

Карина осторожно положила макет на ладонь. И вдруг — ей показалось или в черных окнах действительно забрезжил свет? Килчерн словно ожил. Она прислушалась, и ей почудилось, что из миниатюрного замка полилась божественная музыка, раздался шорох шагов и звук голосов. Но это было не все. То, что Карина приняла за катышки грязи, начало вдруг раскрываться, превращаясь в цветы. Птичий гомон смешался с голосами из замка.

— Это… волшебство! — воскликнула Карина, как зачарованная глядя на свою ладонь.

— Эндрю назвал игрушку «Наша судьба», потому что сам всегда верил, что мир вокруг облагораживается от тепла человеческих рук. Так что вспоминай о ней почаще, и, если захочешь посмотреть на нее еще раз, попроси меня, — . сказала Джоан.

Игрушечный замок, поставленный на холодную поверхность стола, словно умер. Цветы свернулись в крохотные тряпичные кулачки.

Тем временем стемнело. Вставая, Карина даже не посмотрела на Алана, хотя во время разговора обратила внимание на мимолетное трогательное проявление отцовской нежности. Когда Джейми, задремав, склонил голову ему на колени, Алан медленно, мягко, чтобы не потревожить сына, гладил его по непослушным вихрам, не отрывая от сына грустного и тревожного взгляда.