Читать книгу "Мастер силы - Андрей Жвалевский"

– А вы разве сами не умеете?

– Только по внешнему виду, - развёл руки Портнов, - даром ясновидения не наделён. И никаким другим даром.

– А как же вы…

– Это отдельная история. Сейчас давайте разберёмся, как же вы. То есть как вам теперь быть. Вы делали все, как я говорил?

– Почти. Заснул очень быстро.

Леденцов обратил внимание, что Иван Иванович не сводит глаз со входа на больничный двор.

– Саню ждём? - спросил Леденцов.

– Его. Ладно, давайте пока своими силами.

Обновлённый лингвист вцепился в рукав леденцовского халата, демонстрируя, что никуда он не уйдёт, и не надейтесь.

– Главное это здоровье, - сказал Портнов. - Не улыбайтесь, банальные истины всегда верны. Поэтому они и банальны.

– Что само по себе есть банальная истина.

– Разумно. Давайте начнём с самочувствия. Представьте, что вы веселы, бодры и полны жизненных сил. Зажмурьтесь, это должно помочь.

С закрытыми глазами действительно оказалось проще. Емельян Павлович после секундного раздумья вообразил висящий в воздухе фонарик, луч которого накачивает его бодростью. Начал с головы, высветил в ней каждый закоулочек, потом методично прошёлся придуманным лучом по шее, плечам, груди… Когда через пять минут он открыл глаза, то почувствовал непреодолимое желание подпрыгнуть. Или спеть. Или выкинуть какую-нибудь ещё штуку.

– Чудненько, - сказал Иван Иванович, - а вы никакого сопротивления не чувствовали?

– Нет. Очень легко всё прошло.

Портнов обернулся к лингвисту и спросил:

– Помогал?

Тот виновато закивал.

– Сергей! Пока ваша помощь не нужна. И вообще, вы с господином Леденцовым ещё не слишком хорошо согласованы.

– Я просто хотел помочь господину… Леденцову.

Емельяну Павловичу не понравилась пауза перед его фамилией. "Да, господин!", "Нет, господин!". Какая-то "Хижина дяди Тома". Портнов тоже поморщился.

– Прошу вас, Сергей, - сказал Иван Иванович, - сходите в регистратуру. Александр, в силу своей бестолковости, вполне может ожидать нас там.

Лингвист-усилитель вопросительно глянул на Емельяна Павловича, и тот автоматически кивнул. Только после этого текстолог Сергей резвой рысью направился в сторону приёмного покоя.

– Теперь то же самое, - попросил Иван Иванович, - но без помощи.

– А как он мне помогал? - сказал Леденцов, закрывая глаза. - Он же мысли мои читать не может.

– По глазам прочитал.

"Изысканные у него шутки", - подумал Емельян Павлович. Без усилителя дело пошло немного туже. Луч воображаемого фонарика то и дело словно натыкался на зеркало и отражался в случайном направлении. Тогда Леденцов мысленно увеличивал мощность свечения, "зеркало" разлеталось на невидимые осколки, но через несколько мгновений возникало на новом месте.

– Странно, - проговорил Емельян Павлович, продолжая эксперименты с "фонариком", - что-то мешает.

– Как именно? Сможете описать?

Леденцов подробно рассказал про "фонарик" и "зеркальце". Ивана Ивановича это приободрило.

– Очень удачный образ вы выбрали, - сказал он, - исключительно удачный. Теперь мы знаем, что это именно "отбойник".

– А кто мог быть?

– Мог быть другой "топор"… простите, другой мастер силы. То есть недоброжелатель. Но оказался мастер сглаза, то есть доброжелатель.

Иван Иванович пожевал губами.

– Осталось сообразить, кто из добрых чувств к вам мог навести всю эту порчу: арест, аварию, болезнь. Ваши родители живы?

– Да, но они очень далеко, в Сибири. Перезваниваемся-и то редко.

– Понятно. Друзья?

Емельян Павлович задумался. Какие у него могут быть друзья? Партнёры? Ага, конечно! Только зазевайся, и эти "друзья" из тебя дух вышибут. Нужные люди? Вряд ли. Катенька?

– Скажите, а это может оказаться женщина?

– Вряд ли. У женщины инстинкт сохранения в генах заложен. В двойной Х-хромосоме. А тут такое стихийное бедствие. Ладно, составьте на досуге список всех симпатизирующих вам людей, потом вместе поразмыслим. Хотя, в принципе, это может оказаться заезжий. Или специально заехавший… Александр, наконец-то!

Саня, который приближался к ним, вид имел помятый, а кое-где и порванный.

– Вы с кем-то дрались? - спросил Емельян Павлович.

– Нет, - гордо ответил чтец мыслей, -успел спрыгнуть с балкона. Милый Иван Иванович, спаситель! А сегодня пива не наблюдается?

– По-моему, вы ещё с вечера не протрезвели. Разве можно так напиваться, соблазняя чужую жену?

– А разве можно в трезвом виде соблазнить женщину, мысли которой так и лезут тебе в голову? Если бы вы только знали, что все они думают о наших пенисах!

21

Леденцов понемногу стал забавляться с новыми умениями. Он "наколдовал" больничный ужин по своему вкусу, интересного собеседника за обедом, а к вечеру, расшалившись, решил обеспечить себе на дежурство кого-нибудь помоложе и поинтереснее, чем тётя Саша. Но с последним вышел облом - верная сиделка оказалась на месте, хотя и жаловалась на взорвавшиеся банки с помидорами, протёкшую ванну и боль в ногах. Последнее Емельяна Павловича несколько отрезвило и привело в раскаянное состояние духа. Ему вовсе не хотелось вредить самоотверженной сестре милосердия.

В воскресенье во время визита Ивана Ивановича он осторожно расспросил, могут ли люди сопротивляться его способностям.

– Разумеется. Видите ли, дар "силы", или "сглаза", или чтения мыслей - вовсе не исключение, скорее правило. Поэтому если вы наткнётесь на мастера… даже если на подмастерье, то сопротивление может оказаться значительным.

– Как не исключение? Вы же мне говорили…

– …что у вас этот дар выражен очень сильно. Но вы не особенный, не урод и не супермен.

Тут Леденцов не выдержал и рассказал про тётю Сашу. Портнов, как и предполагалось, отругал. Зато теперь стало совершенно ясно, что сиделка Леденцова - отличный компенсатор.

– Это обычное дело, - сказал Иван Иванович, - хорошие компенсаторы всегда наличествуют в большом количестве в больницах, детских домах, страховых компаниях. Это почти всегда женщины.

– А как это вообще работает, - спросил Емельян Павлович, - компенсаторство это?

Портнов удовлетворил его любопытство настолько, что к концу лекции тот уже и слушать перестал. Компенсаторы (то есть компенсаторши) умели очень многое. Вернее, очень многое умели сводить к нулю: сглаз и проклятие, атаку мастера силы и попытку мыслечтения. Даже некоторые болезни они могли лечить простым наложением рук.