Читать книгу "Мистер Понедельник - Гарт Никс"

Картинку почти сразу сопроводили слова, начертанные незримой рукой. Незнакомый алфавит не давал шанса прочесть надпись — но вот письмена стали меняться, на глазах превращаясь в самые обычные английские буквы. Ну, может, не совсем обычные — шрифт оставался старинным, непривычным для глаза, но прочесть было можно. То тут, то там возникали чернильные кляксы, и все та же незримая рука их торопливо счищала… Но наконец надпись обрела законченный вид, и Артур с понятным любопытством принялся ее разбирать.

Материалом для строительства Дома служила Пустота, и эта же Пустота служит опорой его основанию. И поскольку Пустота существовала всегда, а Дом — всего лишь вечен, его фундаменты медленно погружаются в Пустоту, из которой он создан, и Пустота постепенно вторгается в его пределы. В глубочайших подвалах, клоаках и нижних казематах Дома есть возможность соприкоснуться с Пустотой и усилием мысли придать ей форму, если только это усилие окажется соразмерно пожеланиям мыслящего. Деяние это запрещено если не законом, то по крайней мере обычаем; тем не менее к нему слишком часто прибегают те, кому никак не следовало бы этого делать. И не потому, что общение с пустотниками — особыми существами, наделенными собственной волей, которые время от бремени являются из Пустоты, не будучи обременены уважением ко Времени или здравому смыслу, — есть государственная измена.

Типичное создание, искусственно порождаемое из Пустоты, есть податель (смотри рисунок). Податель — крайне низкоуровневое существо, обычно создаваемое под какую-либо определенную цель. Несмотря на установления Изначального Закона, податели ныне нередко используются для выполнения черной работы за пределами Дома, во Второстепенных Царствах. Это связано с тем, что податели очень надежны и к тому Же, не в пример большинству порождений Пустоты (равно как и представителям высших порядков из числа обитателей Дома), относительно безвредны для смертных форм Жизни. Тем не менее они ограничены в своих действиях некоторыми фундаментальными запретами. Так, они не способны пересекать пороги без приглашения и могут быть легко рассеяны с помощью соли и множества других элементарных магических приемов.

Мистер Понедельник

Не более чем один из каждого миллиона подателей может обрести либо получить просветление превыше своего изначального статуса и получить в Доме должность. Большинство Же по выполнении задания возвращаются в первобытную Пустоту, из которой их вызвали.

Ни в коем случае не следует оснащать подателей крыльями или оруЖием, и они всенепременно долЖны быть снабЖены строгими и недвусмысленными инструкциями…

Тут Артуру поневоле вспомнилась та страхолюдная «морда лица», что не далее как нынче ночью плющила нос о стекло в окне его спальни, вознесенная над землей бешено работающими крыльями… Итак, кто-то уже нарушил запрет оснащать подателей крыльями. Чего доброго, у тех, что дожидаются его в школьном дворе, окажется и оружие. И почему-то Артуру не хотелось даже гадать о том, какого рода может быть это оружие…

Мальчик попытался перевернуть страницу Атласа — вдруг там обнаружится еще что-нибудь столь же полезное? Однако страница переворачиваться не желала. Листов в книге было превеликое множество, но с таким же успехом они могли бы представлять собой нерасторжимое целое. Между страницами даже ноготь всунуть не удавалось.

Отказавшись от бесплодных попыток, он снова посмотрел в окно и с некоторым удивлением убедился, что за то недолгое время, что он возился с Атласом, податели сменили диспозицию. Они встали в кружок посреди дороги и все как один смотрели куда-то вверх. Они уже вынудили остановиться сразу два автомобиля, но водители явно не понимали, что же помешало им проехать. В результате каждый валил вину на другого, и Артур даже сквозь толстый стеклопакет слышал возмущенные вопли: «Ну-ка, убирай свою консервную банку, я тороплюсь!»

А податели знай себе рассматривали что-то в небесах. Артур тоже посмотрел вверх, но ничего не увидел. Честно говоря, ему и не хотелось ничего видеть, потому что душу все основательней заполонял страх.

«Не смотри, — уговаривал дрожащий внутренний голосок. — Не видишь опасности — значит, ее как бы и нету…»

«Ничего себе „нету“! — борясь с наползающим ужасом, возразил сам себе Артур. — Давай-ка лучше дыши медленно, вот так… Страхам надо смотреть в лицо. Надо с ними бороться!»

И он смотрел и смотрел, пока над кругом столпившихся подателей не полыхнула ослепительно белая вспышка. Артур зажмурился и заслонил ладонью лицо. Когда же снова поднял ресницы, перед глазами густо роились черные точки. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы проморгаться.

И тогда он увидел, что посередине круга, где только что было чисто и пусто, теперь стоит человек. Или… не совсем человек, ибо за плечами у этого существа были широко распахнутые оперенные крылья. Артур снова заморгал, пристально вглядываясь. Крылья у новоприбывшего были белые, но местами их покрывали темные, очень неприятного вида пятна. Вот крылья неожиданного явления сомкнулись, прижались к спине… и пропали. На улице стоял очень красивый, рослый мужчина лет тридцати. На нем были белая рубашка с крахмальным воротничком под самый подбородок, красный галстук, золотого цвета жилетка, бутылочно-зеленый пиджак, желто-коричневые брюки и глянцевые коричневые ботинки. Подобного ансамбля никто ни на ком не видел вот уже добрых сто пятьдесят лет.

— Господи! — воскликнул кто-то за спиной у Артура. — Именно таким я всегда и представляла себе мистера Дарси![3]Этот джентльмен, наверное, артист! Иначе с какой бы стати ему так одеваться?

Это подошла библиотекарша, миссис Бэнбер. Подошла совсем незаметно для Артура, пока тот завороженно следил за происходившим.

— А кто те странные личности в темных костюмах? — спросила она. — Таких физиономий не бывает, это наверняка грим! У нас тут что, фильм снимают?

— Так вы тоже видите собаколицых? — изумился Артур. — В смысле, подателей?

— Ну да, — рассеянно кивнула библиотекарша. — Впрочем, если уж на то пошло, мне, похоже, офтальмолога пора навестить. Мои контактные линзы, похоже, не так хороши, как прежде. Что-то все эти типы вроде как перед глазами расплываются…

Только тут она наконец-то повернулась к Артуру и уставилась на него, окруженного крепостной стеной книг.

— Впрочем, тебя-то я вижу вполне ясно, молодой человек… А куда ты книг столько набрал? Погоди, а это у тебя что?

Ее вытянутый палец указывал на Атлас.

— Ничего! — поспешно воскликнул Артур. Захлопнул Атлас и убрал руку с Ключа. Это было явной ошибкой, ибо Атлас мигом съежился до размеров маленькой записной книжки.

— Вот это фокус! Как ты это сделал? — спросила миссис Бэнбер.

— Простите, не могу объяснить, — быстро ответил Артур.