Читать книгу "Синяя веранда (сборник) - Елена Вернер"

И когда мой рассказ иссякает, она долго щурится. И наконец кивает. В этом кивке – принятие жизни такой, какая она есть. Прежде всего непонятной, но и так сойдет…

– Почему ты не спросишь, люблю ли я тебя? – ловлю я ее руки.

Она выскальзывает с гортанным смехом:

– Если мужчина тащится ко мне через весь свет, это что-нибудь да значит.

Она знает.

Вот уже два месяца, как я не проваливаюсь.

Я думаю о своем отце, который исчез до моего рождения. Мать всегда называла его подлецом и обманщиком. Но меня осеняет – что, если мое проклятие передалось от него в наследство? Что, если он был таким же кочевником и просто не мог вернуться к матери… Ко мне. И я – как он. Может быть, он до сих пор бродит где-то по земле, может быть, я даже проходил мимо него однажды, просто не знал, что это отец. Может быть, он просто любил мою мать недостаточно для того, чтобы вернуться.

Я никогда не расскажу Марии, что за мою любовь к ней двое заплатили своими жизнями и двое других остались жить. Я стараюсь не думать, насколько еще возрастет цена наших встреч с течением лет: человеку нельзя озвучивать цену его счастья, она порой слишком оглушительна.

Мария разглядывает нашу спящую дочь.

– Как жаль, что нет твоих детских фотографий. Наверное, она похожа на тебя маленького.

Фотографии есть. Они там, в родном городе, изученные глазами моей матери. Мама, прости меня. Я никогда не вернусь к тебе.

Дворняга Сила меня по-прежнему недолюбливает.

– Еще бы, ведь я принес ее хозяйке столько слез, – бормочу я, лежа в кровати и расчесывая москитный укус на плече. Мария прогоняет мою руку и ставит ногтем крестик на зудящем пятнышке.

– Но не только слезы, – говорит она несколько минут спустя, и я осознаю, как долго она обдумывала ответ. И покрепче прижимаю ее к груди.

Я не буду обещать ей, что вернусь. Ничего нельзя обещать. Но когда я провалюсь в следующий раз, я сделаю то, что у меня получается лучше всего в этой жизни. Просто встану и пойду. Потому что знаю куда.

Наследники пепла. Цикл рассказов

Предисловие автора

Как-то раз я услышала фразу, запомнившуюся мне навсегда: «Некоторые события настолько значительны, что изменяют нашу ДНК». Вторая мировая, Великая Отечественная война – как раз такое событие. Несмотря на все годы, прошедшие с ее окончания, память о ней по-прежнему болезненна, противоречива, и у каждого есть на нее свой взгляд. Складывается такое впечатление, что она еще горит в нашей крови. Потому что мы – потомки. И как мы не выбираем себе Родину, как не выбираем родителей, так и историю выбирать не приходится, она просто есть. Главное, помнить и делать все возможное, чтобы эта история не смела повториться.

Самое страшное, что может быть, кроме самой войны, – это отсутствие памяти о ней. Равнодушие. Замалчивание. Все равно что невроз с точки зрения психоанализа: стоит закрыть глаза на проблему, вытеснить ее – и она навсегда укоренится в бессознательном, чтобы управлять жизнью человека, как марионеткой, портить ему каждый прожитый день. Война – наш общий невроз. Да, в 1945 году Советский Союз победил фашистскую Германию, 9 мая в России празднуют Победу. Но настоящая победа – в признании и памяти об общей беде, постигшей не просто два народа, а полмира. Мы наследники. Мы не имеем права не считаться с этим наследством, мы обязаны передать его и нашим наследникам в их будущее. После битв живым остается только скорбеть и сообща хоронить своих мертвых, ведь путь мести ведет снова к войне, к истреблению, а это не то, за что наши предки заплатили своей жизнью. И тут важно не переписывать историю, не искажать факты в угоду современности, а пытаться нести память о войне максимально правдиво, не замалчивая ошибки и предательства, не обесценивая доблесть.

Я счастлива, что на свете живут люди, ухаживающие за военными захоронениями, ищущие павших на полях сражений, что существуют организации, в том числе Немецкий народный союз, по уходу за военными захоронениями, ведущие ежедневную и неустанную работу во имя мира. Потому что «призыв к миру всегда тише, чем призыв к войне». Этот цикл рассказов был написан как личный призыв к миру, как художественное осмысление, как взгляд в историю из начала двадцать первого века. С надеждой, что каждый найдет в себе силы положить конец войне внутри себя самого, но при этом навсегда сохранит о ней память. С надеждой, что мои современники будут жить и любить в мире.

WehrMacht[1]

Сад был словно сказочный, да и сам хозяин напоминал ей гнома. Пожилой, энергичный, невысокий, с веселыми глазами и лбом, уходящим в лысину, по бокам от которой курчавились мягкие и седые волосы. Иногда он приглаживал их крепкой пятерней, а большую часть времени они торчали клочьями белого пуха, как созревший хлопок из коробочки.

Его звали герр Леманн.

А ее звали Виктория Москвина, для близких просто Вика.

О том, что недавно овдовевшему герру Леманну нужна помощь по хозяйству, Вика узнала случайно, через «знакомых знакомых», когда искала работу и жилье на время летних каникул в университете Гумбольдта. Возвращаться на это время в Россию не было никакого смысла, у разведенных родителей были свои семьи с маленькими детьми, и Вику там никто особо не ждал. Начиналась ее взрослая жизнь. И теперь она каждое утро просыпалась в тихом пригороде Потсдама в маленькой комнатке дома немецкого пенсионера, чтобы ходить в магазин, готовить обед и подстригать живую изгородь из вездесущей бирючины.

Изгородь опоясывала садик, сладко пахнущий розами и глицинией. Из-под двух елей, низко опустивших свои сизо-зеленые лапы, на Вику поглядывали садовые скульптуры: семейство оленей с пятнистыми спинами, улыбчивый заяц и еж в разноцветном комбинезоне. Она уже успела заметить и даже привыкнуть к тому, что немцы не обходятся без таких фигурок в своих садах, хотя на ее вкус это было чрезмерно. Во всем остальном сад был безупречен, с ухоженными лопоухими хостами и папоротниками вдоль дорожки, песок между которыми был еще волнист и помнил зубцы грабель, и фонарями на солнечных батареях, вокруг которых в сумерки начинали свой бесконечный танец мотыльки.

Сказать по правде, Вика почти сразу поняла, что помощь как таковая герру Леманну была не нужна – он прекрасно справлялся и сам. Возраста его девушка не знала, но и без этого было понятно, что сдаваться на милость старости он не собирается. Вставал он даже раньше Вики, и каждое утро, сонно двигаясь в направлении ванной комнаты, она уже чувствовала запах свежесваренного кофе и слышала, как хозяин бормочет под нос то ли песенку, то ли стишок – всегда один и тот же мотив. Как все пожилые люди, он окружал себя множеством привычек, насобиравшихся за долгую жизнь, и этот мотив был его утренней привычкой. Сперва Вике было неловко, что он варит кофе и на нее тоже, но попытки помочь ему герр Леманн быстро пресек: