Читать книгу "Последний романтик - Эмили Джордж"

— Вперед! Пошли! Домой, Хондо, домой, Джонни!

Лошади перешли на рысь, пробежали немного, но затем стали. Джей вылетела из саней, от неожиданности выпустив вожжи. Но раньше, чем она коснулась земли, ее подхватил Люк. Они оказались в кювете. Снежная подушка смягчила падение.

Сани и лошади исчезали вдали. Джей, отряхиваясь, отпихивала Люка.

— Ты, большой дурачок, отпусти меня, лошади убежали!

Люк отодвинулся, но бедром удержал ее на месте.

— Они прибегут к амбару и подождут там, пока кто-нибудь о них не позаботится.

— Да ну их вовсе, — сказала Джей. Она не любила проигрывать.

— Ладно, забудем, — согласился Люк.

Под горящим мужским взглядом Джей забыла, что лежит на снегу. У нее вскипала кровь от его холодных как лед губ. Он пах кофе и мятой. Люк подложил ладонь ей под голову, а его другая рука проникла ей под одежду. И сразу на тепло его руки отозвалось теплом у нее внизу живота, а грудь заныла в ожидании ласки. Она с удовольствием ответила на его поцелуй. Люк просунул ногу между ее бедер, и она неосознанно сжала ее.

Его лицо было совсем близко, дыхание теплой волной омыло ей лицо.

— Ты сводишь меня с ума.

— Я свожу тебя с ума? — эхом повторила Джей. — Я в чужой нелепой одежде целую чужого, не понимающего меня мужчину, с которым хотела бы развестись. Люк, мы же на сельской дороге среди бела дня чуть ли не занимаемся любовью, а если кто-нибудь проедет мимо? Мы оба ненормальные…

— Мы сошли с ума, — подтвердил он, приближая к ней лицо.

— Абсолютно, — прошептала Джей уже почти в губы Люка, которые тотчас прижались к ее губам. Она на секунду прервала поцелуй. Во время их короткого брака он научился доставлять ей наслаждение уже одними поцелуями. Он целовал ее до тех пор, пока трепет не охватил ее тело, пока желание не стало уже необоримым. Пальцы разминали затвердевшие, напряженные соски. Снег покрывал землю, температура понизилась градусов до ста по Фаренгейту, но Джей жаждала сорвать с себя одежду и ощутить всем телом обнаженную горячую кожу Люка. Люк оторвал себя от ее губ и хрипло сказал:

— У тебя ледяное лицо. — Страстное желание смешалось в его глазах с раскаянием. — Если мы не остановимся, я стащу с тебя одежду и пойду до конца. И ни один доктор не поймет, как нам удалось обморозить такие места…

Почти ослепшие и оглушенные собственными чувствами, они выбрались на дорогу.

— Ты виноват, — немного погодя сказала Джей. — Зачем ты меня поцеловал? Я не хочу тебя хотеть.

— Зачем ты вернула мне поцелуй?

Она и сама знала, что не следовало этого делать.

— Я не люблю тебя, не обижайся, ты для меня только объект для секса, — убежденно заявила она.

— Окажи милость, не напоминай мне об этом каждый час. И прекрати говорить о постели, а то я не ручаюсь за себя.

Джей сосредоточенно мерила шагами снег.

— Мой приезд был ошибкой, — говорила она то ли себе, то ли Люку. — Мы только навредим друг другу Мы уже ломаем друг друга. Мы несовместимы. У нас разные цели, нам не по пути, и наш брак не склеить! — Джей высвободила руку, которую Люк не хотел выпускать. — Лучшее, что я могу сделать, так это позвонить Бартону, чтобы он приехал и забрал меня домой.

— Нет, О'Брайен. У нас с тобой сделка. — Он посмотрел Джей прямо в глаза. — Я не адвокат. Но разве устный договор не так же обязателен, как письменный?

Джей встретила его тревожный взгляд. Юридическая неточность в речи Люка сейчас тревожила ее меньше всего. Ей хотелось бежать и хотелось найти темный теплый уголок в амбаре, где они могли бы заняться любовью. Она хотела его, как никогда. Грудь наполнилась холодным сухим воздухом. Неужели Бартон прав? Она останется и за короткий промежуток времени, назначенный Люком, во всем сама разберется.

— Я остаюсь, — сказала она. — Но полагаю, что мы будем держаться как можно дальше друг от друга.

Люк кивнул и дотронулся до ее щеки тыльной стороной ладони.

— Это хуже всего, ведь между нами только постельные воспоминания. Чтобы все изменить, нам необходимо проводить как можно больше времени вместе. Я хочу, чтобы ты буквально приклеилась ко мне на все время, не занятое сном. К концу трех недель это станет невыносимо, и мы с радостью расстанемся.

Возможно, к концу трех недель это станет невыносимым, думала Джей, наблюдая за Люком, когда они ехали в город.

Сейчас он выглядел очень даже неплохо, сексуально. И она мысленно снимала с него все, начиная с поношенных ботинок и кончая широкополой шляпой, включая потертые облегающие джинсы и меховую куртку на широких плечах.

Она смотрела на волевой подбородок. С ее места почти незаметно было ямочки под уже появившейся щетиной. Он забыл сегодня утром бритвенный станок на умывальнике. Пока она принимала душ, знакомый запах его пены для бритья кружил ей голову, витая по ванной комнате.

Люк почувствовал взгляд и потер подбородок.

— Что, я плохо выбрился? — он не повернул головы, внимательно глядя на дорогу. Снегоочиститель оставил на ней слой льда, по которому стелилась легкая поземка.

Она отвела взгляд от его лица и всмотрелась в лобовое стекло.

— Что это там за животные? Похоже, лоси. Сколько их! Целая сотня!

— Они зимуют здесь каждый год у горы Сантинель.

— Ваша семья давно здесь осела? — спросила она у Люка.

— Семья матери. Очень давно. Первый Стерлинг объявился в этих краях в конце тысяча восьмисотого года. Он был младшим сыном английского аристократа. Знаешь закон о майорате? Так вот, старшему досталось наследство, а ему пришлось самому зарабатывать состояние. В эти края приезжали многие знатные англичане, думая заняться скотоводством, но обычно не выдерживали и возвращались домой. Но Стерлинг оказался крепким парнем. Он остался, потом женился на дочери партнера. Когда я родился, огромное ранчо принадлежало Зейну и моей матери. У нее было сорок пять процентов, у Зейна соответственно пятьдесят пять. Оба завещали мне свою долю.

— А твой отец тоже из этих мест?

— Нет, он потомственный военный, закончил военную академию. Мама познакомилась с ним, когда училась в колледже.

— А дядя так и не женился?

— Почему? У него была жена. Подруга мамы по колледжу. Но его жена проводила больше времени на востоке страны, чем на ранчо. Когда она приезжала, сразу начинала уговаривать Зейна уехать. Твердила про работу в фирме ее отца, о том, что надо продолжить семейный бизнес. Она не понимала, что Зейн нашел в жизни на ранчо. Они прожили вместе чуть больше года и развелись. Зейн не упрекал ее, винил во всем себя. Не стоило ему жениться на женщине, рожденной и выросшей не на ранчо.

— Ты тоже не здесь родился.

Он коротко засмеялся.

— Это была мамина ошибка, но я ее исправил. Я проводил на ранчо каждое лето. А когда со мной произошли неприятности в Европе, мои старики отправили меня сюда на два последних года учебы. — Люк грустно улыбнулся. — Зейн так загрузил меня работой, что на глупости времени не осталось. Мудрый ворчун… — Он вдруг посерьезнел. — Ранчо единственное место, откуда мне не хотелось быть изгнанным.