Читать книгу "Роскошная хищница, или Сожженные мосты - Марина Крамер"

Марина постаралась выбросить из головы слова Беса, потому что твердо знала: больше ничего и никогда между ней и Веткой не будет. В конце концов, Коваль никогда не чувствовала в себе такого непреодолимого влечения к женщинам, как ее подруга, ее всегда интересовали мужчины, и то, что произошло между ними, всего лишь случайность, не более. Марина получила удовольствие от этой связи только однажды – вчера, и, возможно, это было связано как раз с тем, что это была последняя встреча.

– Мариш, холодно, идем обратно, – проговорил Хохол ей на ухо, разворачивая к двери, и Марина послушно пошла в ресторан, в холле вернув Женьке пиджак.

Дальше все пошло вполне нормально, как у людей: тосты, подарки, танцы... Ветка выглядела слегка утомленной, что и немудрено в ее состоянии, пора бы ей и домой. Коваль высказала ей эту мысль, когда она подошла к их столику и села, расправив платье. Ветка улыбнулась:

– Не волнуйся, все в порядке. Женя, как дела? – обратилась она к Хохлу, и тот вполне миролюбиво ответил:

– Нормально. Поздравляю тебя, теперь замужняя женщина.

– Осталась только твоя Коваль, – с хитрой улыбкой подколола Ветка. – Но ведь ты все еще надеешься это исправить, да, Хохол?

– Нет. Мне хорошо и так, – заверил он, поглаживая пальцем простое тонкое колечко на Марининой руке – его подарок на ее прошлый день рождения, Марина носила его, как и обещала. – Мне достаточно просто знать, что она со мной.

Коваль удивилась: впервые Хохол публично отрекся от своего желания видеть ее своей официальной женой, заявив, что его устраивает все так, как есть.

Перехватив его руку, она прижалась к ней щекой и благодарно посмотрела Хохлу в прищуренные серые глаза. Он еле заметно кивнул и улыбнулся какой-то виноватой улыбкой, словно извинялся за свои слова.

Ветка еще немного посидела с ними и пошла на свое место, к Бесу. Марина же почувствовала себя усталой и разбитой, да и спина, иссеченная Хохлом утром, начала вдруг болеть, и они потихоньку уехали, предупредив только жениха с невестой.

Коваль блаженно дремала на заднем сиденье «Хаммера», положив голову на колени Женьке, а он старался не шевелиться, чтобы не потревожить ее сон. Он и домой ее внес на руках, осторожно опустил на постель в спальне и раздел.

– Господи... – пробормотал вполголоса, когда Марина перевернулась на живот, демонстрируя спину, покрытую рубцами. – Чуть не убил... – Он начал тихо и почти неслышно касаться губами кожи. – Любимая моя... не трону больше... козел ревнивый, сорвался...

Она потянулась всем телом, переворачиваясь обратно на спину и пытаясь натянуть на себя одеяло, но Женька не дал, ложась рядом и начиная снова бродить губами по телу.

– Жень... я устала...

– Да, родная... я не буду ничего... – промычал он, не прерывая своего занятия.

– Пожалуйста... ложись, давай поспим... – Она обхватила его за шею и сонно поцеловала.

Хохол угомонился нескоро, так всегда бывало – получив Марину в свое распоряжение, он старался взять все, что только она могла ему предложить, как будто боялся, что больше этого не будет.

* * *

Через несколько дней Хохол приехал из города какой-то взвинченный и нервный, с ходу пнул подлетевшую к нему собаку, и та завизжала, отскочив в сторону и, кажется, не совсем понимая, за что получила такого винта от любимого хозяина. Влетев на крыльцо, Женька заорал:

– Где Марина с пацаном?!

– Да здесь я, что ты орешь? – сказала она, выходя из беседки, где с Егоркой играла в машинки, прячась от ветра.

– Никуда из дома не высовывайся! И ключи от «Хаммера» мне сюда!

Коваль уставилась на него, удивленная таким заявлением ничуть не меньше, чем бедная собака пинком:

– Что случилось?

– На казино ночью налет был, на «Госпожу удачу»! – сообщил он, успокаиваясь и доставая сигареты. – Разнесли все, на хрен! И кассу сняли.

– Люди целы? – мрачно поинтересовалась она, ежась от пронизывающего ветра.

– Ага, блин! – с сарказмом отозвался Женька, садясь на перила беседки. – Егор, отойди, я курю. – Это относилось уже к Егорке, ухватившемуся за его ногу и пытавшемуся забраться на колени. – Какое там – целы! Фредди Крюгер – просто агнец божий по сравнению с теми, кто казино хлопнул, там все в кровище, а на центральном столе, прикинь, голова охранника...

Марину передернуло, мороз пробежал по коже. Она тоже закурила, меряя беседку шагами и пытаясь понять, кто опять полез на ее территорию. Ответ напрашивался сам собой – Ашот, больше вроде и некому, если только залетные какие-нибудь. Но они не стали бы устраивать демонстрацию с отрезанной головой, просто забрали бы кассу и свалили, а эта кровавая резня абсолютно в духе абреков. «Ну, блин, мне только этого не хватало, я еще с нелегалами не разобралась толком, вернее – с Иваном, а теперь еще и казино».

– Звони Бесу, – буркнул Хохол.

– Бесполезно – он в Париже.

– Черт, я и забыл, – почесал затылок Хохол.

Бес и Ветка уехали проводить медовый месяц в город любви, собираясь пробыть там до тех пор, пока не надоест.

– Очень кстати, надо признать, – развязал руки своему крестнику, вот он и чудит, пока патрон семейную жизнь устраивает. Погуляй пока с Егором, я пойду с Вороном перетру. – Марина выбросила окурок и пошла в дом.

Засев в кабинете, она набрала номер Ворона.

– Миша, привет, Коваль.

– Здравствуй, красавица, – откликнулся он, и до нее донеслись звуки саксофона – значит, сидит где-то в джаз-кафе, меломан несчастный. – Что у тебя?

– А ты не в курсе? Ночью кто-то мою «Госпожу удачу» хлопнул, охрану перерезали и всю обслугу.

– Так, погоди, – сразу стал серьезным Ворон. – Я сейчас к тебе приеду, не по телефону же обсуждать.

– Давай, я жду.

Ждать пришлось долго – дорога от города до поселка неблизкая, да плюс к тому Ворон вдруг решил с какого-то перепуга преподнести ей цветы. Марина удивилась, увидев Мишку с озабоченным лицом и букетом хризантем:

– С чего бы?

– Захотелось, – пожал плечами Ворон, протягивая букет. – Ты, говорят, только такие любишь.

– Верно говорят. Спасибо.

Ворон сел в кресло, бросил на стол пачку «Парламента» и золотую зажигалку с монограммой из мелких бриллиантов, перевернув буквами вниз. Марине всегда нравилось в нем стремление не демонстрировать без нужды достаток и возможности, не выпячиваться по мере сил. Егор был таким: да, костюм от Армани, да, «Ролекс» золотой на запястье, да, хорошая дорогая тачка, но делать из этого фетиш – увольте. Он любил комфорт и роскошь, обожал дарить жене дорогие подарки, но никогда не устраивал из этого показуху и демонстрацию. Правда, стоило Марине заговорить о том, что она вполне может тоже без чего-то обойтись, как Егор свирепел и говорил, что его жена не должна и не будет экономить на себе. Просто потому, что он, Егор, так сказал.