Читать книгу "Связной - Евгений Сухов"

— Суки!! Что же вы делаете! Бабу-то зачем убили?! — в истерике запричитал хозяин.

— Молчать, тварь! — наотмашь рубанул рукоятью пистолета Романцев. — Кто ты?! Кого ждал?! Говори, если не хочешь отправиться вслед за бабой! Говори! — дернул он его за отворот рубахи, тотчас разошедшейся по швам.

— Я всего лишь хозяин явки, — зашевелил разбитыми губами мужчина. — Я ничего не знаю, сказали, что должны прибыть двое, но их почему-то не было…

— Как ты догадался, что я не тот, за кого себя выдавал? — продолжал трясти хозяина за отвороты рубахи Тимофей. — Ну?! Должно быть какое-то ключевое слово? Так? Говори!

— Я видел тебя в городе в форме. Отпустите меня, я ничего не знаю, — взмолился хозяин.

— Кто тебя забросил сюда?! Как давно ты здесь живешь?!

— Я из «Абвергруппы-101», был переброшен в Советский Союз в мае сорок первого.

— Позывные твоей группы!

— «Пума» и «Аллигатор».

— Где сосредоточена «Абвергруппа-101»?

— При дивизиях и корпусах одиннадцатой армии.

— Кто проводил вербовку в вашей группе?

— Русские сотрудники. Их возглавлял ротмистр Пуллуй.

— Как ты оказался в этой группе? Твое настоящее имя?

Взгляд диверсанта остановился на убитой женщине. Сжав зубы, он негромко застонал:

— Что же вы наделали…

— Ты будешь следующий, если не скажешь. Как твое настоящее имя?!

— Я — уроженец Тирасполя, из дворян, зовут меня Василий Антонович Зеконий. В девятнадцатом году служил в офицерском батальоне Дроздовского полка. Потом перебрался в Польшу, через пять лет в Германию. Там я был завербован Пуллуем, которого знал еще по России, а затем по заданию незадолго до войны перебрался в Николаев, откуда добрался до Люберец.

— Твое задание?

— Велено было осесть здесь, на явочной квартире.

Тимофей Романцев поднялся. Его окружали примолкшие бойцы. Немного в сторонке сосредоточенно курил старшина. Двое оперативников, разбив небольшие комнаты на квадраты, проводили обыск. Подступив к шкафу с книгами, тщательно проверяли каждый лист.

— Тут, значит, остался, — хмыкнул Романцев. — И ты ни с кем никогда не встречался?

— Нет… Сказали, жди, к тебе придут.

Оперативники откинули ковер, под которым была небольшая дверца с кольцом, и подошедший старшина потянул за кольцо.

Из подвала дохнуло застоявшейся сыростью.

— Посмотри, что там, — сказал он красноармейцу, стоявшему рядом.

Подсвечивая лестницу фонариком, тот спустился вниз.

— Товарищ старший лейтенант, — прозвучал через минуту из глубины подвала молодой голос. — Тут взрывчатка!

Тимофей быстро спустился вслед за ним. В углу подвала в обыкновенном металлическом тазу были аккуратно уложены куски тола, в каждом из которых отверстие для вворачивания запала.

— Сколько же здесь килограммов? — невольно задался вопросом старший лейтенант.

— Сложно сказать, — неожиданно отозвался красноармеец. — Думаю, что килограммов сто будет. — И, подняв одну из шашек, добавил: — Вот здесь так и написано, двести граммов. Одной такой тротиловой шашкой можно железнодорожный мост повредить.

— Ты сапер, что ли?

— Так точно, товарищ старший лейтенант. Точнее, на фронте им был…

— А там что? — показал Тимофей на сундук, стоявший в самом углу. — Проверил?

— Еще не успел.

— Давай посмотрим.

Открыв крышку сундука, старший лейтенант не без удивления увидел немецкие саперные заряды «Amatol», аккуратно сложенные в ряд, весившие по одному килограмму. На упаковке запечатлен герб Третьего рейха: черный орел, держащий в лапах стилизованный венок со свастикой в центре.

Взяв тротиловую шашку, Романцев поднялся в комнату, где на стуле с завязанными за спиной руками сидел хозяин дома.

— Что это, по-твоему?

— А мне почем знать? — отвернулся хозяин. — Может, кусок хозяйственного мыла, а может, еще что-нибудь.

Пододвинув к себе стул, Тимофей сел напротив связника.

— Остроумно… Хвалю! Вот только отчего-то смеяться мне совсем не хочется. А вот я тебе сейчас объясню, что это такое… У тебя в подвале больше ста килограммов взрывчатки. Этого вполне достаточно, чтобы вдребезги разнести половину города. Откуда у тебя взрывчатка, да еще в таком количестве? — Отвернувшись, хозяин молчал. — Кого ты ждал? Диверсионную группу? — Вытащив пистолет, Романцев взвел курок и приставил ствол к его голове: — Я ждать долго не буду!

Закрыв глаза, связник спокойно произнес:

— Ну, что тянешь? Стреляй! Мне все равно конец. Так пусть он раньше придет, меньше буду мучиться.

— В машину его! У нас еще будет время с ними потолковать.

Хозяин явочной квартиры оказался куда крепче, чем можно было предположить вначале. О происхождении взрывчатки он так ничего и не рассказал, но признал, что в ближайшее время к нему должны подойти два человека, которым он обязан помочь с трудоустройством на железной дороге. Где проживает резидент, тоже не знал, лишь сообщил о том, что тот заявляется к нему не чаще чем один раз в месяц. Его хотели допросить на следующий день, но не случилось: в камере он расколотил себе голову о кирпичную стену и через два дня скончался в горячке.

Тимофей подошел к распахнутому окну. На улице хмурилось, небо заволокло темными тучами, беременными дождем, от которых так и тянуло холодом и продолжительной непогодой. Вот уже который час тучи кружили над городом, пугая грядущим проливным дождем, но, кроме раскатов грома, раздававшихся откуда-то издалека, ничего не происходило. Стылость выстудила помещение, и стало очень зябко. Передернув плечами, Романцев закрыл створки.

Сегодня он придет домой пораньше, на радость супруге. В соседнем магазине продавали шоколадные конфеты, которые Зоя очень любит, и Тимофей хотел успеть до закрытия.

Одевшись, Романцев вышел из кабинета и зашагал к выходу. В некоторых комнатах горел свет, а в дальнем конце коридора кто-то бойко отстукивал на печатной машинке.

— Вы уже домой, товарищ старший лейтенант? — вышла навстречу младший лейтенант Рита Горбунова, секретарь-шифровальщик отдела контрразведки «СМЕРШ».

Около года назад их связывали романтические отношения. Два раза, соблюдая полнейшую конспирацию, она даже переночевала в его холостяцкой квартире, оставив на подушке следы от губной помады. Помнится, отношения развивались настолько стремительно, что должны были перерасти в нечто серьезное. Но в этот момент к нему пришла настоящая любовь — Зоя, с которой он познакомился в Доме офицеров перед самым Новым годом. Хрупкая, изящная, в белоснежном платье, словно невеста, она тотчас привлекла его внимание. И когда объявили вальс, он немедленно пригласил ее на танец, опередив всех остальных кавалеров. С того самого времени они больше не расставались. Прошедшие несколько месяцев пролетели как один день, напоминая волшебную сказку. Прежде Тимофей даже не подозревал, что может быть так хорошо с любимой девушкой. А поход в кино он воспринимал как исключительное событие: забравшись на последний ряд, они безудержно целовались, забывая следить за тем, что происходит на экране. Так что последующая близость, случившаяся на второй месяц знакомства, воспринималась ими как продолжение крепкой дружбы.