Читать книгу "Укус тени - Карин Жибель"

Сколько, интересно, он сможет протянуть без еды?

Наверное, дней сорок. Если будет хотя бы пить воду и стараться поменьше двигаться.

Ну, двигаться он и так скоро уже не сможет.

Лидия придет сегодня вечером. Он это знает. Возможно, она даже будет наблюдать за ним всю ночь. Будет смотреть, как он постепенно чахнет, и разговаривать с ним о какой-нибудь ерунде. Словно бы играя с ним.

«Меня убили…»

Видно, не до конца! Потому что она, к несчастью для него, еще очень даже живая.

Что она хотела этим сказать?

Кто-то причинил ей зло, но это был явно не он, Бенуа…

Почему же тогда она ополчилась на него? Только потому, что он — полицейский?

«Огромное количество убийц разгуливает на свободе, и вы не можете их поймать…»

Наверное, убили кого-то из близких ей людей, а полиция не смогла найти убийцу. Возможно, именно Бенуа проводил это — безрезультатное — расследование… Нет, в этом случае он бы хорошо знал Лидию. Такой вариант отпадает…

Скорее всего, она просто сумасшедшая. Она увидела его, Бенуа, в комиссариате и подумала: «А вот возьму-ка и прикончу этого типа! Заставлю его сдохнуть от голода в моем подвале!»

Какой-то бред. Какой-то жуткий бред.

Раздается скрип двери, свидетельствующий о том, что пришла Лидия. Бенуа открывает глаза и в тусклом свете висящей у потолка лампочки видит спускающиеся по лестнице ноги. Сегодня вечером Лидия пришла в юбке. И в черных чулках.

Но ему уже нет до этого абсолютно никакого дела.

По ту сторону решетки вырисовывается ее силуэт. Бенуа приподнимается и садится спиной к стене.

— Добрый вечер, Бенуа. Ты, я вижу, побрился. Это хорошо! Ой, но ты… ты, по-моему, порезался!

Наблюдательная, ничего не скажешь.

— Ты принял душ?

— А что? Ты хотела бы принять его вместе со мной?

— Странно, что ты все еще от них не отучился!

— От чего не отучился?

— От своих донжуанских штучек! Неужели ты до сих пор не понял, что со мной подобные номера не проходят? Или… или это единственное средство самообороны, которое у тебя еще осталось?

— Ну так, дорогая Лидия, я сражаюсь тем оружием, которое пока имеется в моем распоряжении!.. У тебя, например, есть пистолет и ключи от этой чертовой решетки… А что есть у меня?

— Больше уже ничего.

— Именно так… Или почти ничего… Но у меня ведь еще остались мозги, которыми можно думать. И у меня есть немножко надежды и десяток сослуживцев, которые ищут своего коллегу днем и ночью. Есть жена и сын, которые любят и ждут меня… Видишь, у меня осталось еще довольно много чего… А что есть у тебя, Лидия? Тебя кто-нибудь ждет? Кто-нибудь думает о тебе?

Он снова больно кольнул ее. На несколько секунд на красивом — как у богини — лице женщины появляется выражение отчаяния, но она быстро берет себя в руки.

— Думаешь, твоя супруга очень долго будет строить из себя убитую горем вдову, Бенуа? Лично я в этом не уверена! Она молодая, привлекательная… Она, без сомнений, довольно быстро найдет себе утешение в объятиях другого мужчины. Он и станет отцом твоему сыну… Твой сын еще совсем маленький, а потому скоро совсем забудет о тебе!

На этот раз ей удалось задеть Бенуа за живое.

— Как только я выберусь отсюда, мы с Гаэль снова будем вместе!

— Ты так до сих пор и не понял, что уже никогда отсюда не выберешься? Единственное, что ты можешь сделать, — это держаться как можно дольше… А значит, мучиться как можно дольше. Ты сильный парень, с крепким здоровьем и, я думаю, сумеешь протянуть довольно долго.

— Дольше, чем ты рассчитываешь… До того самого момента, когда мои ребята явятся сюда, освободят меня и заберут тебя в тюрьму. Но я обещаю, что буду навещать тебя… Поболтаем в комнате для свиданий! Возможно, я даже загляну к тебе в камеру. Немножко поговорю там с тобой тет-а-тет… Но ключи тогда будут у меня, Лидия, и руки мои будут свободны…

— Опять угрозы?.. Ничего, скоро я начну слышать от тебя одни лишь мольбы! У тебя, похоже, даже сейчас почти нет сил на то, чтобы подняться с пола…

— Не переживай, у меня еще вполне достаточно сил! Просто мне очень нравится сидеть на этом одеяле!

— А я ведь принесла тебе кое-какой еды…

В душе Бенуа загорается огонек надежды, но он быстро гаснет. «Нет, даже и не мечтай, Бен… Это всего Лишь какая-то очередная пакость».

Лидия берет полиэтиленовый пакет, который она, придя в подвал, положила на стул, и достает из него бутерброд. У Бенуа тут же начинают течь слюнки.

— Хочешь? — спрашивает Лидия.

— И что мне для этого нужно сделать? Исполнить для тебя танец маленьких утят? Или, может, пройтись на руках?..

— Это было бы интересно, но… придумай что-нибудь получше!

Она садится на стул и кладет бутерброд себе на колени.

— Догадайся сам, чем бы ты мог меня порадовать!

Она берет бутерброд — он с маслом и ветчиной — обеими руками и откусывает от него довольно большой кусок. Желудок Бенуа болезненно сжимается. Зато теперь можно быть абсолютно уверенным в том, что эта еда — не отравленная.

— Вкуснятина… Можешь мне поверить!

Бенуа начинает ломать себе голову: что же ей от него нужно?

— Ты, наверное, хочешь, чтобы я рассказал тебе о своей жизни? Или… или чтобы я раскаялся по поводу того, что изменял жене?

— О твоей жизни я и так все знаю… А на твою супружескую неверность мне наплевать!

Она откусывает от бутерброда второй кусочек. Ему, Бенуа, остается все меньше и меньше.

— Может, ты хочешь, чтобы я сказал тебе что-нибудь лестное? Например, что ты очень красивая?

Лидия пожимает плечами и откусывает от бутерброда третий кусочек.

— Хочешь, чтобы я стал тебя умолять, да?

— Угадывай дальше…

Бенуа молчит. Лидия в четвертый раз впивается зубами в бутерброд.

«Не мели чепухи, Бен. Какой толк в том, что ты перед ней пресмыкаешься?.. Если бы это помогло тебе остаться в живых… Но это, по всей вероятности, твоя последняя возможность хоть что-то съесть, прежде чем опять начнутся долгие-предолгие голодные дни…»

Лидия откусывает от бутерброда уже пятый кусок.

Бенуа ничего не приходит в голову. Ну просто какой-то тупик! Он неотрывно смотрит на бутерброд, который постепенно исчезает в пасти его мучительницы. Бенуа с трудом поднимается на ноги и подходит к решетке.

Лидия приоткрывает рот, чтобы в очередной раз откусить от бутерброда.

— Подожди!

Она улыбается.