Читать книгу "Танцуя с тигром - Лили Райт"

– Как думаете, можно ли все это преодолеть? Что для этого нужно? – спросила она.

Водитель отпустил руль, жестикулируя свободной рукой, чтобы помочь себе объяснить.

– Прежде всего – порядок. Новый президент. Новое правительство. Новая полиция. Надо начать все заново, с честными, уважаемыми людьми, но это никогда не произойдет. У нас всеобъемлющая коррупция, от попрошайки до священника. Скольких честных людей вы знаете?

– С каждым днем все меньше. – Анна проверила мобильный. От Дэвида – ни строчки. Она нащупала на сиденье бутылку с водой, сделала пару глотков и вытерла теплые капли с груди. – Некоторые люди кажутся хорошими, а на самом деле плохие.

Хорошие люди. Плохие люди. Она несла такую чепуху, как в комиксах. Чтобы исправить впечатление и внести некоторую ясность, она добавила:

– Иногда хорошие люди совершают плохие поступки. И… – Она не нашлась, как красиво сказать. И выкрутилась, продолжив: – И наоборот. Удивительно, не правда ли?

– Вам нужна brújula[74].

– Что это?

Водитель изобразил пальцем магнитную стрелку компаса.

Анна рассмеялась:

– Звучит похоже на bruja[75]. Нужна brújula, чтобы указать, кто bruja.

Водитель кивнул с одобрительным eso mero[76].

– Но я все равно не понимаю, – не унималась Анна. – Почему narcotraficantes[77] молятся Санта-Муэрте?

Таксист воздел руки к небу.

– Они считают ее своей матерью, своим божеством. Наверное, Ангел Смерти – лучшее, что можно придумать, когда твоя жизнь летит к чертям. Им нужна ее сила. Ее защита. Она – новая Дева Мария Гваделупская. Иногда лучше быть дрянной девчонкой, чем послушной скромницей.

Их глаза встретились в зеркале заднего вида. Одним взглядом Анна согласилась с его сентенцией и отклонила предложение. Вздохнув с облегчением, таксист откинулся на спинку водительского сиденья и произнес:

– Когда старые религии не работают, человек создает новые.

В лобби отеля работал кондиционер, но толку от него было мало. Полная женщина, развалившись, сидела на обтянутом искусственной кожей диване, и ее огромный зад занимал все пространство, предназначенное для второго человека. Анна поставила чемодан и коробку на пол. Голова раскалывалась от похмелья.

Молодой администратор, который смотрел мыльную оперу, обернулся на звук. Он был самым женственным мексиканцем, какого когда-либо встречала Анна. В его ухе сияло огромное золотое кольцо, воротничок рубашки в точности копировал воротник Питера Пэна, а волосы были подвязаны резинкой в горошек. Казалось невероятным само существование такой птички певчей в этом обществе брутальных мачо. Странно, что до сих пор никто не оборвал ей крылышки, не переломал косточки одним ударом кулака, будь то кулак панка или священника. Администратор обратил к Анне свое мальчишеское лицо.

– Чем могу быть полезен?

– Есть ли у вас номер на одного?

Mariposa[78]. La terraza[79]. Hay una mujer gorda sobre un sofa[80]. Испанский словарь просыпался в ее подсознании, словно бывшие любовники, которые появлялись в одиноких снах. Случалось, Анна даже не могла вспомнить, спала ли она с этим мужчиной или ей просто приснилось. Иногда она думала, что это вообще не имеет значения.

– В номерах есть столы?

Администратор кивнул.

– У вас тихо?

Администратор махнул рукой в сторону лестницы:

– У нас есть номер, окна которого выходят в сад. В нем есть стол и старая печатная машинка.

– Лед?

– В кухне стоит машина. – Парень изучал ее. Обычно женщины не интересуются льдом. Женщины должны интересоваться, есть ли в номере зеркало в полный рост, швейный набор, расписание мессы.

Анна улыбнулась.

– Сколько будет стоить неделя проживания у вас?

Администратор взглянул на Анну с подозрением, будто этот вопрос задавали нечасто и, если бы она была его другом, он не советовал бы ей останавливаться здесь. Ручкой с пером на конце он набрал цифры на калькуляторе. Его губы сжались. Даже с самыми милыми людьми деньги делали такие вещи.

– Три тысячи пятьсот песо.

Анна возразила с деланным разочарованием:

– Это немного дороговато. Я студентка.

Администратор понимающе кивнул. Эту лапшу ему пытались вешать на уши неоднократно. Анна вспомнила единственное самое важное слово на испанском: descuento[81].

– Может быть, сделаете мне скидку, раз уж я планирую остаться на неделю?

Администратор поежился, беспомощно пожав плечами.

– Мой босс прикончит меня. В это время года мы не предоставляем скидки. Es la temporada alta[82].

Анна посмотрела на слепящее солнце, забыв на какой-то миг о том, какое сейчас время года. Часы и минуты в Мексике тянулись, как патока. В воздухе пахло дымом. Через две недели дозреют манго. Песо в очередной раз рухнул по отношению к доллару. Губернатор оказался бандитом. Учителя вышли на акцию протеста. Шеф полиции в Хуаресе был убит выстрелом в голову без единого свидетеля. Такой была Мексика, детка. Каждый год, каждый день были высоким сезоном, если дело касалось американцев.

– Начинается Карнавал? – спросила она, молясь Богу, чтобы администратор не ответил «да».

– Завтра. И продлится всю неделю. – Он провел по губам помадой. – В каждом pueblo[83] пройдут празднества. Шествия и гуляния. Фейерверки. Люди оденутся в сумасшедшие костюмы и будут танцевать. У вас есть автомобиль?

Этот вопрос словно встряхнул Анну. Все это время она думала о деньгах, о масках, о том, будет ли вооружен пистолетом человек, с которым она завтра встречается в Тепито. В сериале, который транслировался по телевизору, плакала молодая блондинка в обтягивающем платье. Наверное, ее жених тоже переспал с Клариссой. Лицо администратора омрачилось состраданием. Казалось, это был подходящий момент, чтобы перейти в наступление.