Читать книгу "Ведьма Сталинграда - Джастин Сарасен"

Настя выполнила несколько маневров, кувырки и бочки, проверяя мощность и поворотливость маленького «кукурузника». Несмотря на простое устройство, этот самолет мог нанести серьезный ущерб противнику, и при этом уцелеть. Вдобавок У-2 мог лететь на бреющем полете, причем гораздо медленнее Мессершмитта-109 и Фокке-Вульфа. Её самолетик мог резко и не один раз развернуться, уклоняясь от пуль скоростного воздушного хищника – как мышь, преследуемая орлом.

Пролетая над Волгой, девушка выжала ручку управления от себя и ринулась вниз на тысячу метров, потом на пятьсот, а затем еще на триста. В ушах у Насти свистел ветер. В последний момент она резко взяла вверх и вырубила двигатель, тихо планируя над рекой.

У девушки заканчивалось топливо. Она снова поднялась на высоту и не спеша полетела по кругу, выполнив восьмерки над аэродромом – последний танец перед приземлением. Видела ли ее та американка? Алекс, Александра.

Это была первая американская женщина, которую довелось увидеть Насте. Неужели они все выглядели так? Девушка попыталась представить жизнь американцев в условиях капитализма. Разумеется, Светском Союзу необходима народная партия, чтобы всех сплотить и заставить работать на общее благо. Как учили в школе и районной комсомольской ячейке Настю, без коммунизма социальное равенство было невозможно. Но почему тогда американцы выглядели такими счастливыми?

Настя была хорошей коммунисткой, и многие годы ей пришлось смывать позор, лежавший на ней из-за отца, который был врагом народа. Есть ли у капиталистов-американцев такие же внутренние враги, а если да, то как они могли появиться? Из-за коммунизма? От всех этих мыслей у девушки разболелась голова.

Надетое под летной формой мужское белье, которое было ей велико, стало раздражать кожу. Такое белье выдали им всем. Подбитые ватой штаны были такими толстыми, что почесать зудящее место было просто невозможно, приходилось терпеть. Интересно, какое белье носят американские девушки? Мысль об элегантной журналистке в чем-то узеньком и шелковом под формой оказалась приятной и слегка возбуждающей. Есть ли у нее муж? Или кто-то еще, кто покупает ей красивое белье?

Глава 8

– Я принес тебе кое-что, – Терри Шеридан уселся за столик в обеденном зале «Метрополя» и положил перед Алекс небольшой сверток. – Это нейлоновые чулки из «Мэйси». Я решил, что здесь их достать непросто.

– Спасибо, Терри, но в условиях здешней зимы я почти не вылезаю из брюк.

– Что ж, тогда прибереги их до весны. Хотел тебя подбодрить.

– Да уж, веселье мне не помешает. Меня выпроводили из летной школы в Энгельсе – есть повод для расстройства. – Алекс помешала ложкой остатки чая в своей чашке.

– Что случилось? Мне казалось, Сталин разрешил тебе там находиться.

– Ну да. Но всё это лишь на словах, без официальной бумажки. Что-то вроде: «Конечно, давайте. Мне все равно». Очевидно, что у Авиационного комитета, а точнее, у этого генерала Осипенко, гораздо больше прямой власти. Ему, похоже, не по душе сама идея насчет женских полков. Ума не приложу, как мне его переиграть. Даже майор Раскова, убедившая Сталина создать эти подразделения, вынуждена ему подчиняться.

Терри достал пачку сигарет из нагрудного кармана рубашки и выбил оттуда одну.

– Так уж устроен этот режим. Верховный лидер принимает решение, а политические и военные функционеры, окружающие его, делают конкретные вещи. И большую часть времени они соперничают друг с другом.

Терри прикурил от зажигалки «Зиппо» и щелчком закрыл ее.

– Откуда ты так много знаешь об устройстве этого режима? – спросила Алекс. – Ведь живу здесь я, а не ты.

– Задача Управления стратегических служб – знать все на свете. Мы должны представлять, что это за люди, чтобы вести с ними переговоры, – Терри глубоко затянулся сигаретой и выпустил дым уголком рта.

– Разве этим занимается не Госдепартамент?

Терри тихонько рассмеялся.

– Государственный департамент – лишь красивый фасад правительства. Всю реальную работу делаем мы: следим за шпионами, вынюхиваем секреты, ищем информаторов, а Госдеп действует на основании наших разведданных, – Терри налил себе еще шампанского, купленного на черном рынке, которое он принес с собой. – Итак, расскажи мне об этой летной школе для женщин. Они оказались такими крупными волосатыми грубиянками, как ты ожидала?

– Вовсе нет. Некоторые из них очень симпатичные, даже привлекательные. Мне удалось сделать лишь несколько снимков. По большей части девушки позировали мне вдвоем или втроем, так что цензоры пропустили эти фотографии, и я уже отправила их в редакцию журнала. В остальное время я в основном фотографирую людей в поездах: солдат, которых перебрасывают на запад, и рабочих, которых везут на восток.

– Что ж, возможно, в конечном итоге ты запечатлеешь падение Советского Союза.

– Ты серьезно? – помрачнела Алекс. – Неужели новости с фронта так плохи?

– Да. Благодаря усилиям Сталина и морозам, немцы пока ещё не захватили Москву, но наступление советских войск захлебывается. Немцы взяли в кольцо Ленинград и пробиваются к Сталинграду.

– То есть в Военном министерстве считают, что Россия может проиграть войну?

– Сейчас шансы выглядят пятьдесят на пятьдесят, и мы внимательно следим за действиями Красной армии. Нас очень волнуют планы Сталина после войны, если русские одержат победу. В связи с этим мне бы хотелось кое-что с тобой обсудить.

– Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о планах Сталина? – Алекс рассмеялась. – Ты шутишь.

– Я не шучу. Для спасения России Сталин нуждается в союзниках, так что он более или менее готов сотрудничать. Мы поставляем ему различные материалы на миллионы долларов – ему приходится обращать на нас внимание.

– Но?..

– Мы ни капли не доверяем этому человеку и тем более его международным амбициям. Коммунизм… ты же знаешь: «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» и прочая чушь. Нам нужно за этим следить.

– Чего ты от меня хочешь?

– Ты прекрасно говоришь по-русски, и ты единственная американка, кроме Гарри Хопкинса и нашего посла, кому удалось побывать в Кремле. Мы хотим, чтобы ты туда вернулась и завоевала их доверие. Ты бы говорила с людьми, наблюдала за происходящим, замечала какие-то вещи. Не помешало бы, если бы ты завела с кем-нибудь из кремлевского руководства особую дружбу – понимаешь, о чем я?

– Ты хочешь сделать из меня шпионку. И заставить спать с коммунистами.

– Если не ходить вокруг да около, то да, – с почти сальной улыбочкой он ткнул пальцем в сверток, который принес. Может, чулки как раз намекали на секс со шпионскими целями?

– Мой ответ, если напрямую, – нет. Я такой же патриот, как и ты, но за мной уже следят. Видишь пухлого мужчину с проплешиной, который сидит в нескольких столиках позади меня? Он не живет в гостинице, но каждый день сидит то в одном, то в другом углу обеденного зала, наблюдая за иностранными журналистами. Я почти уверена, что он из НКВД, и прямо сейчас он следит за нами. Я совершенно не подхожу на роль шпионки.