Читать книгу "Любовь надо заслужить - Дарья Биньярди"

Альма

Мы с Франко живем на виа Гверрацци рядом с университетом. У нас трехкомнатная квартира на втором этаже: две спальни и гостиная. Не слишком большая и не очень светлая, но я не могла бы жить в другом месте. Я работаю в двух шагах от дома, и этот район — мой дом, мой мир. Когда Антония стала жить отдельно, Франко переселился в ее комнату, места нам хватает, только книги по–прежнему девать некуда — они навалены везде: в комнатах, в коридоре. Даже на кухне и в ванной.

Идем под портиками молча, но я не чувствую неловкости. Все–таки хорошо, что не пришлось обедать в незнакомом месте. У подъезда, обшаривая сумку в поисках ключей, замечаю мою студентку, Виолу.

Поздоровалась со мной, потом смотрит на Лео, и снова на меня, глаза такие хитрые, будто говорят: «Вот вы и попались, проф!»

Лео улыбается, он понял двусмысленность ситуации. Действительно, он больше подходит мне, чем Антонии, в роли жениха. Только я никогда не смогла бы влюбиться в полицейского. Лео из иного круга, нас мало что объединяет, и часто я даже не знаю, о чем с ним говорить.

Он поднимается по лестнице, немного задыхаясь, впереди меня. Спортивным его не назовешь. Кажется, что Лео преждевременно состарился, — как когда–то мужчины его возраста: животик, небольшая лысина, очки в золотой оправе, всегда в пиджаке и при галстуке.

К счастью, сегодня была Мария, и квартира более–менее прибрана, по крайней мере, заправлены кровати и вымыта посуда. Франко обедает с коллегами, дома тишина, по кухне скользит солнечный луч.

Правильно, что мы решили пойти домой, дома хорошо. Кот Рыжик бежит нам навстречу, трется о мои ноги. Наливаю в кастрюлю воды, ставлю на газ, накрываю стол на двоих: соломенные салфетки и будничные тарелки в цветочек. Лео смотрит в окно, выходящее во двор.

— Мария приготовила два соуса: песто или томатный?

— Мне все равно, — отвечает он. — Как хочешь.

— Тогда сделаем спагетти с соусом песто. Как Антония?

— Думаю, хорошо.

— Разве ты не видел ее сегодня утром?

— Слышал по телефону. Как раз об Антонии я и хотел поговорить, если не возражаешь. Мы никогда не говорили с тобой откровенно.

Чувствую, как во мне нарастает тревога, однако Лео так спокоен, что, очевидно, ничего страшного не случилось. Поссорились? Вряд ли, они никогда не ссорятся, и потом, Лео не тот человек, чтобы изливать душу теще.

— Что случилось? — Я изо всех сил стараюсь скрыть волнение.

— Не беспокойся, ничего особенного. Просто надо поговорить. Пойду, помою руки. — И он выходит из кухни, задев за стол.

Кухня у нас маленькая, а Лео большой. Бутылка с водой чуть не упала, он поймал ее на лету, извиняясь.

Какой же Лео нескладный! Будто заранее подготовил фразы, заучил наизусть. Однако он прав: за то время, что они с Антонией вместе, мы действительно никогда откровенно не говорили. С Франко все иначе, он ни с кем не ведет задушевных бесед, всегда с головой в своих книгах. Но и я не делала попыток завязать с Лео доверительные отношения.

Стол накрыт, я слышу, как отворяется дверь в ванную, и привычные домашние звуки меня успокаивают. В соуснице готовлю песто, ставлю в мойку дуршлаг для макарон. Лео еще в коридоре, до меня доносится какое–то шуршание, и как будто что–то падает с глухим звуком. Что, интересно, он уронил на этот раз?

Я делаю салат, Лео появляется с книгой в руках. Это «Энеида», старое школьное издание, она всегда лежала в книжном шкафу в коридоре. Как странно, я вспоминала об этой книге недавно.

— Знаешь, я как раз думала про «Энеиду» перед нашей встречей.

— Антония мне говорила. Я хотел спросить про двенадцатую книгу.

Двенадцатая — это последняя книга, поединок Энея и Турна. У меня всегда от нее мороз по коже. Потрепанный пыльный томик лежит на столе, а мы едим в тишине макароны. Бледное солнце исчезло, начался дождь, капли барабанят по пластиковому столу на балконе.

Я хотела бы помочь Лео начать разговор, но не знаю как. Не могу же я выспрашивать его об Антонии, а другие темы на ум не приходят.

— Очень вкусно, — одобряет Лео, — молодец.

— Песто готовила Мария, очень простой рецепт: измельчаешь базилик с орешками, добавляешь оливковое масло и пармезан. Чеснок я не кладу, картофель и зеленую фасоль тоже, — отвечаю автоматически.

«Энеида» на столе вызывает во мне беспокойство. Может, это одна из школьных книг, моих или Майо. Книги — единственное, что я забрала из Феррары.

Лео доел макароны, листает «Энеиду», ищет двенадцатую книгу.

— Вот здесь подчеркнуто, я тебе прочитаю, — говорит он.

И читает:

Infelix crinis scindit Iuturna solutos,

unguibus ora soror foedans et pectora pugnis:

«Quid nunc te tua, Turne, potest germana iuvare?

Aut quid iam durae superat mihi?»[12]

Читает, кстати, неплохо, наверное, немного изучал латынь.

— Зачем ты хотел меня видеть? — обрываю его. Думаю, он не случайно выбрал именно этот отрывок.

Лео снимает очки, протирает их платком. Совсем близко слышны раскаты грома. Пошел сильный дождь.

— Антония рассказала мне о твоем брате, я хотел сказать, что мне очень жаль.

Ну вот. Я так и думала.

— Я предполагала, что ты заговоришь об этом, но…

Не знаю, как сказать. Я совершенно не умею, не могу говорить об этой истории.

— Ты спросишь, при чем здесь я? Я хочу помочь Антонии, как она хочет помочь тебе. Я уверен, что и ты этого хочешь. Поэтому я подумал, что, если мы поговорим, будет лучше для всех. Тони уехала в Феррару вчера утром. Она не хотела ничего говорить, чтобы не волновать тебя, но волноваться не о чем. Твоя дочь упряма, но благоразумна. Ей взбрело в голову разузнать как можно больше о своем дяде. Ты же знаешь, как она любит раскрывать тайны.

Антония в Ферраре? Не нравится мне эта затея. Я всегда старалась держать ее подальше от Феррары. Феррара — это прошлое, это боль и смерть. Я совсем не рада, что Антония с Адой в Ферраре. И потом, в ее положении… ей нельзя волноваться, уставать, есть что попало.

— Не нравится мне, что Тони в Ферраре, — говорю я Лео. — Где она остановилась?

— В гостинице, в центре. Я познакомил ее с моим коллегой, комиссаром Д’Авалосом, если ей что–то понадобится, он поможет. У него жена — врач.