Читать книгу "Корпорация Лемнискату. И замкнется круг - Наталья Косухина"

Зная, куда иду, надела удобные лосины и удлиненную кофту. Обычно одеваясь без оглядки на мнение окружающих, сейчас я смущалась: может у меня бедра слишком крутые или грудь великовата… Глянула вниз, окидывая оценивающим взглядом живот. Вроде достаточно плоский, или нет?

— Готова? — серьезно спросил меня Калеб, а в глазах — смешинки.

Скинув ботинки и оставшись в носках, проверила, крепко ли держатся собранные в пучок волосы, и встала в боевую стойку.

— Вполне.

Первые шаги сделал Родригес, я немного отступила и сосредоточилась на эмоциях творца, они лучше мыслей или слов могут выдать человека, ибо первостепенны.

Используя свой дар, я точно смогла уловить момент, когда противник решился атаковать и, предупреждённая заранее, сделала обманный маневр, а в следующее мгновение Калеб полетел на спину.

Я вновь отступила. Он поднялся, с хитростью и уже с большим интересом посмотрел на меня и вновь стал наступать.

Сосредоточившись и не замечая, что все оставили свои тренировки и смотрят на нас, мы раз за разом сцеплялись и неизменно Родригес оказывался на полу. Но, видимо, эти схватки не прошли для него даром: изучив мою манеру и методы ведения боя, он, как настоящий воин и стратег, использовал слабые стороны противника и в следующий раз на мат полетела уже я.

Посматривая на меня с улыбкой сверху вниз, Родригес протянул руку и сказал:

— Слабых сторон мало, но те, что есть, очень удручающи.

Использовав прием, который мне показывали однажды на занятии по русской борьбе, я сбила с ног готового к атаке творца. Тот приземлился рядом.

— В реальных условиях я не дам тебе времени их отыскать.

— Надо же, храбрая портняжка! — рассмеялся Калеб. — Покажешь мне этот прием?

— Не вопрос. Но с тебя личные занятия.

— Неужели мои навыки оценили?

Повернув голову набок, я встретилась с насмешливым взглядом.

— У тебя дар к стратегии ведения боя и к изучению соперника.

— Все, своими словами ты купила меня с потрохами, — хмыкнул мужчина. — Посмотрим, что можно с тобой сделать.

Поднимаясь, я отметила, что зрители стали расходиться, косясь при этом в нашу сторону, и только главный отряда безопасности соседей остался рядом с матом.

Выражение его мордуленции было до того хитрющим, что я сразу поняла — с Калебом их связывает крепкая дружба.

— Никогда не думал, что есть на свете человек, способный сладить с тобой.

— А на вид такая маленькая финтифлюшка, — подмигнул ему, соглашаясь, Родригес.

А я смотрела на творца и не могла отвести взгляда. Слишком редко он вот так вот открывается и изменяет своему обычному невозмутимому и спокойному состоянию.

Однако слова про «финтифлюшку» меня слегка зацепили.

— Тоже мне, крутые моськи! — фыркнула я.

Мужчины рассмеялись, и Родригес представил нас.

— Роберто, познакомься с Верой.

— Сеньорита, я сражен! — склонился в поклоне мужчина.

— Еще нет, — поправил его Калеб, — но если взойдешь с ней на мат, то точно будешь.

— Зато какое это будет поражение!

— Вера, клоун, которого ты видишь перед собой, мой друг, но если он берется выполнять свою работу, ты не найдешь человека исполнительнее и лучше.

— Он прелесть, правда? — хитро спросил Роберто, внимательно наблюдая за мной.

А я в это время общалась с Калебом.

— Друг? Человек? Но творцы плохо сходятся с людьми, а у тебя еще и первая степень.

— Мы с ним познакомились в детдоме, когда я понятия не имел о Лемнискату. Когда вместе выживаешь, по-другому смотришь на человека.

— А-а-а… То есть тот самый друг?

— Да.

— Несомненно, прелесть, — улыбнулась я в ответ и направилась к скамеечкам, не замечая пристального взгляда, направленного на меня.

Родригес сел рядом со мной, а Роберто пошел гонять своих орлов.

— Откуда у тебя такая хорошая подготовка? Особой предрасположенности я у тебя не увидел, а значит такой эффект могут дать только изнуряющие тренировки.

— Прям уж изнуряющие, — сыронизировала я.

— Ты меня поняла.

Вздохнув, я объяснила:

— Работа творца очень опасна, а мой дар не в состоянии меня защищать. Мы прыгаем очень далеко во времени. Ты не представляешь, как это страшно.

— М-да.

Посмотрев в сторону лёгкого шумка, я увидела Алонсо, разговаривающего с творцами второй и третей степени, и Ратского, что направлялся прямо к нам.

— Что-то случилось? — поинтересовалась, видя мрачное выражение лица главы творцов.

— Нет. Но ситуация напряженная и мне не нравится, как складываются события, эта неизвестность.

— Что нам делать? — спросила я.

— Первые отчеты аналитиков уже пришли. Так что вы сегодня вечером на задание, а завтра отправитесь в город вести обыденную жизнь у всех на виду. И чтоб часов по восемь находились на всеобщем обозрении, безопасники будут вас страховать.

— Мы должны будем ходить вдвоем? — уточнил Калеб.

— Все творцы будут разбиты на пары. Официально вы приехали для обмена опытом, а творцы всегда держатся вместе. Но по сути эти мелочи никого не интересует. Вас в любом случае будут искать, но так как мы объединили силы, то вместе сможем прикрывать друг друга. Южный филиал лишен такой возможности.

— Но куда мы пойдем? — озадачилась я.

Иван Иванович посмотрел на меня с удивлением.

— Покажи нашему гостю столицу, достопримечательности России, своди его на какое-нибудь светское мероприятие. Ты ведь аристократка.

Мы с Калебом переглянулись.

— А пока готовьтесь к заданию, все данные у вас на телефонах.

* * *

Вечером, переодевшись в специальный, смоделированный специалистами Лемнискату, костюм, защищающий от влаги и других агрессивных проявлений окружающей среды, и натянув перчатки, я нервно проверяла приспособления для работы, которыми была напичкана, словно ежик иголками.

— Все будет хорошо, не нужно нервничать.

— Угу. Но знаешь, мне как-то не по себе от мысли, что мне предстоит прыгать в прошлое, чтобы помешать убить свою прапрабабушку.

— Все когда-то бывает впервые.

Недовольно посмотрев на этого доморощенного философа, я лишь спросила:

— Готов?

— А то!

И Калеб протянул мне руку. Схватившись за нее, я испытала знакомое тянущее чувство, и уже в следующее мгновение передо мной колыхалась странного вида листва, а легкие наполнились липким воздухом, дышать которым удавалось с трудом.