Читать книгу "Большая ложь. 1000-летняя попытка Запада ликвидировать Российскую Государственность - Анатолий Максимов"

Эту мысль высказал великий французский ученый Паскаль: «Справедливость является предметом споров. Силу легко узнать, она неоспорима…».

Однако сильных мира сего и в Америке, и в других «самых демократичных» государствах больше устраивает в вопросах морали и справедливости высказывание французского обвинителя на Нюрнбергском процессе, который говорил об обвиняемых гитлеровцах: «…они твердо верили в то, что останутся безнаказанными, так как были уверены в победе и в том, что перед лицом торжествующей силы не возникает вопрос правосудия…».

Но если эти две трагедии, разные по масштабам, все же были вне пределов России, то катастрофа в собственной стране в эпоху Ельцина жгла душу автора своей геростратовой подоплекой: жертвой стал народ еще вчера Великой Державы.

Работа комиссии в Госдуме над импичментом президента, то есть преданием суду Ельцина, утвердила автора, как и его окружение, и миллионы граждан много страдавшей России, в правоте обвинения главы российского государства в геноциде российского народа. Это был пятый пункт в претензиях к Первому Президенту России, а все четыре других пункта обвинения работали на право парламентариев выдвинуть этот пятый пункт.

Историческая справка. Кажется, что совсем недавно – в последние часы последнего дня декабря 1999 года – завершилась эпоха Ельцина. И у России забрезжил свет в конце туннеля.

Однако цепкая хватка разрушительных деяний первого президента Новой России будет держать страну еще не один год. Не было революции, не было нашествия извне, не было биологического мора, а в России обстановка в конце эпохи оказалась на уровне лет после Гражданской войны и во много раз хуже, чем после Великой Отечественной.

При огромном доверии народа взошел на президентский престол Ельцин и клятвенно обещал к 2000 году вывести Россию в благополучные страны. А уходил он с высокого поста в поисках защиты от гнева народа, чаяния которого он не оправдал и предал.

Ну если бы только оказалось, что не по Сеньке шапка… В прошлом Великая Держава за десять лет правления первого президента превратилась в страну, уровень жизни народа которой оказался ниже сотой позиции среди государств мира. В экономическом и общественном отношении страна лежала в руинах.

С политической арены России и мира ушел государственный деятель с обвинением в свой адрес со стороны высшей законодательной власти страны – Государственной думы – в измене Родине и в геноциде российского народа. Ведь менее чем за десять лет страна потеряла более 4 000 000 своих граждан!

Геноцид – это высший уровень терроризма. И потому то, что случилось в России с 1991 по 1999 годы, следует рассматривать как проявление терроризма государственного уровня.

Итак, высветилось проявление терроризма против инакомыслия на международной арене и недомыслия первого лица в собственной стране – России. Стало ясным: терроризм многообразен, но всегда за ним стоят конкретные лица с самого верха правительственной лестницы – этой властной пирамиды из президентов, премьеров, партийных функционеров… Они повинны в геноциде – этом «высшем достижении» человеческого ума при размахивании топором террора.

Трагедии трех народов – американского в Гайане (1978), югославского (1999), российского (1991–1999) нашли общий знаменатель в виде терроризма как государственного явления.

Но что характерно: все три трагедии имели массированное дезинформационное прикрытие в лице средств массовой информации, причем весьма успешно – в интересах все тех же сильных мира сего.

Вывод. Деза «ДЕРЖАВНАЯ». Нетерпимость Запада к Российской Державной Государственности и под этим предлогом – агрессивные войны против нее (XVII–XIX века).

Приговор сильных мира сего (авторская реконструкция)

Сентябрьский день американского «индейского лета» последнего десятилетия девятнадцатого века. На террасе, ажурно обрамляющей нижний этаж белоснежного дома в духе начала века, в плетеных креслах располагались трое мужчин в возрасте ближе к шестидесяти.

Они молча созерцали величие шафранового заката, озарявшего полнеба над дальними лужайками, с пригоршнями разномастных, от ярко-желтого до ярко-красного, кленов и темных листвой дубов. Чувствовалось, что начинать беседу им вовсе не хотелось, ибо редкий отдых выпадал им не столь часто.

На плетеном столе перед каждым из троицы стояли их любимые напитки: для полноватого брюнета с оливкового оттенка лицом – французский коньяк, для полного сложения когда-то белокурого мужчины, в лице которого можно было видеть крепкую породу бюргеров из Старой Европы, – водка, а для худощавого и подтянутого джентльмена – виски. Тут же – снадобья: зельтерская, минералка, тоник, лед. Легкая закуска дополняла застолье, а на кубиках льда возвышались фрукты.

Пока и горячительные напитки, и снадобья к ним оставались нетронутыми. Правда, в бокалах пузырьками выдавала себя минералка. Брюнет Соломон Финштейн представлял собой фельдмаршала от финансов. Другим генералом от промышленности был Карл Промберг. Джентльмен Джим Полтон также принадлежал к генералитету, но от политики.

Эта триада олицетворяла собой сильных мира сего в САСШ – Северо-Американских Соединенных Штатах, ибо была властью над властью. Они входили в число немногих «кукловодов», которые управляли тремя ветвями власти в Штатах – президентской в Белом доме, законодательной на Капитолийском холме и исполнительной во Дворце правосудия. В их ведении находились все печатные средства страны, и не только в Америке.

Сумерки сгущались. Бесшумно вошел слуга и разместил на стене террасы лампы крупных форм с кристально чистыми стеклами. От мерцающих огней уют вокруг троицы только выиграл. Первым нарушил молчание брюнет Финштейн:

– Джентльмены, у русских появился новый монарх…

– Да, да… Кто мог подумать, что этот здоровяк Александр Третий не дотянет до нового века? – поддержал разговор Полтон и с иронической грустью закончил, – Значит, не судьба… Как это говорят в России: кому суждено быть повешенным, не утонет…

– Карл, – обратился Соломон к Промбергу, – что говорят твои родные из русских деловых кругов? Как они воспринимают новую фигуру на русском престоле? Он ведь из числа кузенов кайзера Вильгельма?

Карл задумчиво посмотрел на кольцо из стали, плотно обжимавшее его короткий палец, и неторопливо плеснул водку в минералку.

– Думаю, Николай Второй предложит братцу создать союз не только военно-политический, но и экономический…

– Вы предполагаете, что дело идет уже к объединению усилий в рамках нового союза? – вступил в разговор Полтон. Он имел в виду Ассоциацию германских машиностроителей, которые решили выступить единой промышленной силой в Старой Европе и противостоять продвижению Штатов на континент.

– Вы правы, Джим, Германия ищет союзников в России, прекрасно понимая, что за ее богатствами на Урале и за ним «закопано» будущее поле бесконечного расширения промышленного потенциала любой страны, которая начнет здесь копать… – горячо заговорил Соломон, подавшись всем телом к собеседникам.