Читать книгу "Повесть о несостоявшейся любви - Эдуард Снежин"

Не было ни объятий, ни поцелуев, но почему этот момент запомнился мне как самый пронзительный в моей жизни?

Набродившись, мы, наконец, решили из нижнего парка подняться на фуникулёре в верхний.

Под склонами тропической зелени сидели кругом такие же как мы влюблённые пары. Мы отправились искать свободную скамейку. Все ближайшие были заняты, но нет худа без добра – чуть дальше мы обнаружили скамью, вырубленную в туфовой скале, еле различимую сквозь ветви кустарника.

Сверху и сбоку от посторонних глаз скамью скрывали нависшие стенки грота, а спереди – густая спутанная зелень, сквозь которую всё же просматривалась изумительной красоты панорама – город и море.

Лучшего места для уединения найти было невозможно!

Я расстелил куртку на жёстком ложе, благодарный судьбе, что неведомо, зачем прихватил её с собой просто так, на всякий случай – погода была теплая, почти жаркая.

Скамейка была свободна только потому, что никто не отваживался сидеть на холодном камне.

Мы сели рядом и обнялись – спокойным надёжным объятием, как влюбленная пара во время свадебного путешествия.

– Смотри, орёл! – неожиданно воскликнула Лена.

Распластав огромные крылья, грозная птица планировала вниз, что-то держа в когтях.

– У него зайчик! Маленький белый зайчик, – закричала Лена, рассмотрев с двухсот метров представшую ее глазам картину. – Он трепыхается! Он живой! – и расплакалась.

– Что ты, что ты, Лена, – стал я гладить её по льняным волосам. – Не надо, это вечный закон природы – сильный поедает слабого.

Девушка в ужасе прижалась ко мне, как бы ища защиты.

– Милая, я с тобой, я теперь всегда буду с тобой.

– Правда? – её распахнутые глаза ещё излучали испуг, но постепенно взгляд ее потеплел, она успокоилась.

Я взял её руку, повернул ладонью вверх и вжался губами в нежную теплую лощинку посередине. Потом кончиком языка стал слизывать линии бороздок, образующих затейливый рисунок, неповторимый для каждого, словно пытался проникнуть в тайну ее натуры, постичь загадку этой непостижимой прелести и глубины. Затем тем же способом стал ласкать промежутки между тонкими пальчиками и нежно щекотать их боковые поверхности. Я делал все бездумно, повинуясь одному желанию нежно ласкать любимую. Лена затихла, замерла, не шевелилась. Потом, другой своей рукой, она обняла меня за шею и поцеловала – сначала возле подбородка, потом возле самых губ. Я едва не задохнулся, а она, положив мне на глаза ладонь, очень нежно взяла мою нижнюю губу в свои губы. Её мягкие, тёплые губки трепетали, вибрировали. Потом она ртом втянула мои губы в свои, прикусила их зубками и кончиком языка нащупала мой язык.

Я прижал ее к себе.

Долго сдерживаемое безумство вспыхнуло во мне со всей силой. Но я оцепенел, отдавшись во власть того, что делала Лена с моими губами. Казалось, она вся переливается в меня, наше дыхание стало общим, я чувствовал на губах вкус крови – нашей общей крови.

Я немного отодвинулся, желая вдохнуть побольше воздуха, и, опустив глаза, в вырезе сарафана заметил белые крупные полукружья девичьих грудей. В первый раз увидел я при ярком дневном свете восхитительные сокровища, изумительной формы, ослепительной чистоты, с маленькими розовыми сосками посреди таких же розоватых пигментных пятен.

Не в силах преодолеть искушения, я страстно, но нежно впился губами сначала в один сосок, потом в другой. Лена застонала и, откинув лицо назад, с открытыми глазами, замерла, глядя куда-то внутрь себя. «Господи, несчастный маньяк, опять испортил всё!» – пронеслось в моей голове.

Неожиданно, девушка положила руку на мои давно взбугрившиеся штаны и зажала в ладони добычу. По её лицу пробежали судорожные волны. На несколько секунд она затихла, отдавшись чему-то внутри себя…

С минуту она сидела в полной прострации, потом неожиданно вскочила и побежала в сторону фуникулёрной площадки. Я, одурманенный нашей близостью, не сразу понял, что произошло, но тоже вскочил и кинулся за ней.

Несколько секунд моего замешательства решили дело – мне было не догнать ее.

– Не догоняй и не ищи меня! – крикнула Лена.

Я остановился, сжав в руках куртку. Мои пальцы ощутили влагу. На ткани куртки расплывалось довольно большое пятно – оно источало аромат, похожий на медовый. Я не удержался и лизнул его – сладкий, чуть горьковатый терпкий вкус, как у молодого вина.

Догадка промелькнула в моем разгорячённом мозгу, но не оформилась законченной мыслью.

Я бросился догонять свою любовь.

Увы, фуникулёр уже уносил вниз мою красавицу, она стояла, вплотную прижавшись лицом к стеклу кабины.

Увидев меня, девушка подняла руку с двумя растопыренными пальцами – в виде буквы «V» – и что-то беззвучно проговорила, повторив два раза.

По губам, одной только обострённой интуицией, я прочитал: «Не хочу быть зайчиком».

17. Страдания молодого Вертера

В долгой всенощной бессоннице я понял, что именно произошло с Леной. Я слышал о внегенитальном оргазме у женщин. Но о том, что это может случиться с Леной, я и подумать не мог, когда ласкал ее в гроте. Если бы, если бы я знал, если бы я тогда почувствовал это!

Я до предела возбудился в мечтах о сумасшедшей девчонке, показавшей мне из фуникулёра зайчика.

– Нет, я не хищный орёл, чтобы сломать в когтях твоё непорочное тело, бросив его потом на съедение другим. Ты судьба, подаренная мне Богом, подаренная именно тогда, когда я нахожусь на распутье жизни. Это не может быть пустой случайностью! Я не могу тебя потерять, Лена!

В этих взбудораженных мыслях я забылся только к утру и проспал до обеда.

Пообедав на скорую руку, я отправился в здравницу «Кубань».

Уже знакомая мне по празднованию Первого мая дежурная ошарашила меня так, что я, забыв о приличиях, сел на её стол, подкосились ноги.

– А девушки уехали.

– Куда у – е – е – хали?

– Куда, куда. Домой, в Сибирь.

– В какую Сибирь? Может быть, есть записка для меня?

– Нет, ничего не оставили. Только самая красивая просила передать тебе привет, если появишься. И семейного счастья.

Потом дежурная помолчала и сурово добавила:

– Крутите тут голову девушкам. А жена с детьми дома мается. А ну, слезай! Расселся тут…

– Когда они уехали? – я нащупал ногами пол и выпрямился, готовый бежать неведомо куда, но лишь бы догнать Лену.

– Рано утром.

«Слюнтяй, – подумал я про себя, – размечтался на всю ночь. Надо было ещё вчера найти её, идиот!»

Шатаясь, я покинул вестибюль гостиницы.

Как описать моё состояние в те несколько часов? Полная опустошённость и дикая, почти звериная тоска.