Читать книгу "Иллюзия. Цена - жизнь - Николай Лузан"

Обстановка того времени и логика последующего развития событий в Грузии, Абхазии и в целом на Северном Кавказе подтверждают обоснованность подобного предположения Лакобы и Чамагуа. В Кремле все-таки нашлись умные головы, которые не доверяли Шеварднадзе и, в свою очередь, повели с ним хитрую и многоплановую игру. Втянув его и Грузию в затяжной военный конфликт в Абхазии, кремлевские политики рассчитывали убить двух зайцев. Война в Абхазии позволяла на время пригасить пламя разгорающейся гражданской войны на Северном Кавказе — в сентябре 1992 года сотни добровольцев из Конфедерации горских народов Кавказа, в том числе отряды Ш. Басаева, Р. Гелаева покинули свои республики и присоединились к абхазским военным формированиям. Позже, в ноябре 1992 года, по приказу генерала Дудаева еще одна группа бойцов из Чечни убыла в Абхазию. Таким образом, Шеварднадзе — Белый Лис угодил в капкан и уже всецело зависел от милости Кремля.

Война в Абхазии, как в огромную воронку, все глубже засасывала в себя Грузию и Северный Кавказ. В ночь с 15 на 16 августа 1992 года в районе пограничной с Россией реки Псоу высадился грузинский морской десант и захватил город Гагру. И опять, как уже бывало в прошлом, эти территориальные приобретения осуществлялись чужими — российскими руками. Высадка десанта под Гагрой осуществлялась с кораблей Черноморского флота России. «Грузинский меч» безжалостно уничтожал абхазов, русских, армян и всех тех, кто пытался сопротивляться.

То, что тогда происходило в Абхазии, не поддавалось здравому объяснению. Сотни тысяч отдыхающих из России, нежившихся на пляжах Агудзеры, Сухума и Очамчыры, попали под кинжальный огонь «вертушек» и артиллерийских систем. Первыми жертвами этой вероломной войны стали граждане России. 14 августа на пляже санатория ПВО МО России в г. Сухум были убиты подполковник, его жена и дочь, десятки других отдыхающих получили ранения и контузии. О том кошмаре, что творился в те часы в городе, сегодня свидетельствуют пробоины от реактивных снарядов, зияющие в стенах так и не достроенной высотки санатория.

И если варвары XX века не щадили российских военнослужащих и членов их семей, то что же говорить о жителях Абхазии. На улицах Сухума и других городов лилась кровь невинных жертв. Зловещие «черные тюльпаны» распустились в бирюзовом августовском небе от реки Ингур и до границы на Псоу. В прокаленном солнцем воздухе стоял невыносимый смрад от бушующих пожарищ и разложившихся человеческих тел и туш животных. А в каких-то 150 километрах от этого земного ада в субтропическом раю, в резиденции президента России, отдыхал Ельцин. Но он не пошевелил и пальцем, чтобы остановить варварское, злодейское убийство мирных граждан! Убийство его, президента России, сограждан! Жизни сотен ни в чем неповинных людей в представлении этих мутантов партийно-бюрократической номенклатуры ничего не стоили, когда речь заходила о «дружеской услуге».

Один из ближайших соратников Ардзинбы, Лакоба, так вспоминал о тех драматических часах и днях: «…14 августа, когда бои шли в Сухуме, недалеко от здания парламента, Владислав Ардзинба несколько раз в моем присутствии пытался переговорить с Ельциным по телефону. Однако начальник охраны президента А. Коржаков стальным голосом повторял только одну фразу: «Борис Николаевич в море». Никто из российского руководства на связь не выходил. Абхазия была в полной изоляции. Российские военные открыто заявляли нам: «Неужели вы не понимаете, что Абхазию сдали?» (С. Лакоба. Абхазия — де-факто или Грузия — де-юре? Саппоро, 2001.)

Опьяненные легким успехом банды «отмороженных» националистов и уголовников занялись привычным для себя делом — грабежами и насилием. Сухум, другие города и поселки захлестнула волна мародерства. Его размах потряс даже ставленника Тбилиси министра внутренних дел Абхазии генерала Г. Ломинадзе. По его признанию, «…гвардейцы Китовани напали на Сухуми, как саранча».

Спасаясь от банд мародеров, беззащитные мирные люди бежали в горы и за реку Псоу, в Краснодарский край. Лишь горстка храбрецов, объединившихся вокруг Ардзинбы, продолжала оказывать захватчикам отчаянное сопротивление. Их уничтожение тем, кто замышлял покорение Абхазии, казалось делом часов.

В Тбилиси ликовали. 18 августа министр обороны Грузии Китовани заявил по телевидению: «Мы распустили парламент Абхазии и освободили от должности его председателя Владислава Ардзинбу».

Ему вторил Госсовет Грузии. Его цинизму не было предела. В то время когда Абхазия корчилась под варварскими бомбежками и артиллерийскими обстрелами, эта «банда четырех» обратилась к ее народу с издевательским обращением: «Дорогие братья и сестры!..Лучшего времени для переговоров и достижения согласия, чем нынешнее, еще не было».

На какое «согласие» рассчитывали правители из Тбилиси, позже дал разъяснение Г. Хаиндрава — государственный министр республики, чрезвычайный представитель Госсовета и правительства Республики Грузия в Абхазском регионе. В апреле 1993 года, находясь в оккупированном Сухуме, он цинично заявил в интервью французской газете Le Mond Diplomatique: «. Абхазов всего 80 тысяч, что означает, что мы можем легко и полностью уничтожить генетический фонд их нации путем убийства 15 тысяч их молодежи. И мы вполне способны на это».

К 18 августа 1992 года Ардзинба со своими сторонниками был заперт в Гудауте. Казалось бы, его судьба и судьба Абхазии предрешена. Но произошло чудо! Народ Абхазии не устрашился этой тысячекратно превосходящей стаи грабителей, насильников и поднялся на защиту своей земли и родного очага.

К ним присоединились братья по крови и духу: адыги, черкесы, кабардинцы, чеченцы, а также сотни добровольцев из числа кубанских и донских казаков. Война приобрела затяжной характер. Ежедневно в Грузию вместо трофеев отправлялись десятки гробов. И «спаситель Грузии» Шеварднадзе в глазах ее жителей превращался в проклятие. Тем временем в Мингрелии в тылу грузинских войск подняли голову соратники свергнутого президента Гамсахурдиа. Теперь уже угроза нависла над самим Шеварднадзе и членами Госсовета. Они вынуждены были просить помощи у Москвы.

3 сентября 1992 года в Москве состоялась встреча, в которой наряду с лидерами Абхазии и вождями Грузии приняли участие руководители северокавказских республик. В ходе нее Шеварднадзе оказался той шеей, которая вертела головой Ельцина.

Лакоба по этому поводу писал: «…В первой половине дня практически все высказались за немедленный вывод грузинских войск из Абхазии и возвращение в Сухум законных парламента и правительства. Во время перерыва Ельцин и Шеварднадзе встретились с глазу на глаз, и вторая часть переговоров пошла совершенно по другому руслу.

Президент России, явно подвыпивший, представил вдруг новый текст документа, в связи с чем Ардзинба высказал мнение о необходимости обсудить его, но Ельцин заявил, что документ нет времени обсуждать, а нужно немедленно подписывать». (С. Лакоба. Абхазия — де-факто или Грузия — де-юре? Саппоро, 2001.)

Но даже этим соглашением, в котором не было сказано ни слова об агрессии Грузии против Абхазии, Шеварднадзе оказался недоволен. Недовольство прорвалось чуть позже, 25 сентября, в его выступлении с трибуны ООН. В частности, после всего того что его уголовный сброд натворил в Абхазии, у него повернулся язык назвать абхазов «…пигмеями, поднявшими мятеж против человечности».