Читать книгу "Десять историй о любви - Андрей Геласимов"

Однако Филомела своим заявлением его спровоцировала, и Терей взялся за нож. Отрезав девушке язык, он проявлял не крайнюю степень жестокости, по мнению следователя, а лишь необходимую меру предосторожности. Ему было важно защититься от утечки информации, а выбор метода характеризовал его скорее как человека гуманного и даже, наверное, влюбленного, потому что в противном случае он бы просто ее убил.

Тем не менее девица не успокоилась и приняла решение до конца испытывать судьбу. Выпросив – очевидно, на языке жестов, – оборудование для ткацких работ, она обманула размякшего от любви и угрызений совести Терея и выткала всю незатейливую историю их отношений на куске тряпки. После чего поместила означенную тряпку в седельную сумку Тереева коня.

Расчет оказался верным. Ее сестра Прокна, у которой, видимо, были причины сомневаться в верности мужа, действительно имела привычку досматривать его личные вещи. Обнаружив красноречивое послание своей якобы пропавшей сестры, она предприняла меры и проследила за ним, как только он снова отправился на охоту.

После освобождения незаконно удерживаемой девушки Прокна приняла решение отомстить неверному мужу. Вступив в преступный сговор со своей сестрой, она зарезала малолетнего сына Терея, который также являлся и ее собственным сыном, приготовила из его мяса рагу и накормила этим блюдом вернувшегося из очередного похода царя. Сообщив Терею о происхождении съеденного им мяса и воспользовавшись его состоянием аффекта, обе сестры покинули царский дворец и скрылись в неизвестном направлении.

Поиски преступниц оказались безрезультатны. Для повышения эффективности поисков Терей сначала назначил награду, а затем стал казнить всех, кто отчитывался о невозможности найти сбежавших сестер. В итоге он был оставлен ближайшими подчиненными и обратился за помощью к стратегу из Спарты, который по-прежнему находился в столице Фракии. Получив от него отказ, Терей с позором изгнал его за пределы города, после чего все представители спартанского посольства прибыли в ту самую деревушку, где начиналось действие купленного Гуляевым рассказа и где Филомела появилась в тексте в первый раз.

Через осведомителей Терею стало известно местонахождение спартанцев, а так как они не спешили покидать территорию Фракии, он пришел к выводу, что стратег обнаружил сбежавшую Филомелу, которую не хотел выдавать ему, поскольку сам был в нее влюблен.

С целью, очевидно, запугать соперника Терей начал присылать в деревушку людей с вырванными языками. Первый из них был зарублен стратегом, последующие – изгнаны в степь. Спартанский лидер долго не мог принять решение относительно своих дальнейших действий. Возвращение во фракийскую столицу было чревато угрозой его жизни и безопасности всех его подчиненных. Бесславный отъезд домой в Спарту ставил крест на его карьере дипломата и военачальника. В конце концов эти сомнения были разрешены самой природой. Деревушка внезапно подверглась небывалому нашествию ласточек, полчища которых буквально обрушились на каждый дом, и спартанцы поспешно покинули кишевшее птицами поселение. Как только они выехали за пределы деревни, негласное решение направить коней в Спарту было принято между ними само собой. Нашествие ласточек после их отъезда немедленно прекратилось.

Дочитав совершенно поглотивший его пересказ античного мифа и опустив крышку ноутбука, следователь посмотрел на часы. Прошло уже значительно больше часа. Он вынул свой телефон и увидел, что пропустил сообщение. Его начальник требовал, чтобы он перезвонил.

– Ты где там пропал? – снова заворочался в трубке медвежий голос. – Развлекаешься в роскошном отеле? Понимаю! Девушки там – будь здоров…

– Я насчет русского, – перебил его следователь. – Вы позвонили наверх?

– Да, – погрустнел и потерял всякий интерес к жизненному веселью голос. – Вези его в камеру сынок. Он виноват.

Следователь вздохнул и помолчал несколько секунд.

– Вы уверены? – наконец спросил он.

– Ты что, в моих словах вздумал сомневаться? Я тебе говорю – он виноват. Все остается в силе.

Следователь сунул телефон в карман, постоял посреди номера, а затем начал собирать и складывать вещи Гуляева в его красивый и, судя по виду, дорогой чемодан.

Семейный случай

О смерти отца Александр узнал во вторник. Вернувшись из института, он приготовил ужин, сходил за дочерью в детский сад, погладил ей платье и ленты на завтра, поработал с текстом своей диссертации, вычеркнув две страницы о шекспировской мистике, на которые до этого потратил целое утро, и уже читал дочери перед сном про каких-то страшных грузинских дэвов, когда на кухне затрещал предусмотрительно унесенный туда телефон.

Трещал он потому что Анна примерно месяц назад стащила его, как пойманное животное, за шнур с телефонной тумбочки, и теперь он издавал не звонки, а предсмертные хрипы.

– Саша! Саша! Алло, это Саша?

Сквозь помехи дальней междугородней связи он узнал голос младшей сестры.

– Это я, Лиза. Что ты хотела?

– Саша! Я тебя плохо слышу! Саша… Папа умер… Я не знаю…

Голос ее захлебнулся и на секунду пропал.

– Лиза! Ничего не слышно! Что ты сказала?

– Папа умер. Мне очень страшно. Кто-то бросил камень в окно…

– Постой, Лиза… Подожди… Какой камень?

– Саша, папа умер. Что мне делать, Саша?

– Лиза…

Он замолчал. Настаивать на своем непонимании было нечестно. Защита требовалась не ему. Лизе было двенадцать лет. Он представил ее одну в квартире с мертвым отцом, беззвучно завыл и стукнул кулаком в стену. Звук от удара получился негромкий, потому что стена была капитальная, и боли Александр при этом почти не почувствовал. Просто слизнул с костяшек известку и кровь.

– Ну что ты молчишь, Саша?

– Лиза, иди к соседям. Слышишь меня? Переночуй у них, а завтра утром я прилечу.

– Папа с ними со всеми поссорился. Они со мной даже не разговаривают…

– Иди к ним, Лиза. Я завтра за тобой приеду.

– Хорошо.

– Попроси у них снотворное. Когда ты проснешься, я буду уже там.

– Хорошо.

– Не волнуйся, все будет в порядке.

– Ладно.

– Как только повесишь трубку, выходи из квартиры и запри дверь на ключ.

Опустившись на табурет, он просидел без движения минут десять. Радио все это время никчемно рассказывало о президентском правлении, о новых планах Горбачева и о чем-то еще. В самом начале, едва положив трубку, Александр стал было опускаться на колени, даже не понимая зачем, но потом вдруг подумал: «Зачем?» – и остановился. Стесняясь самого себя, он на секунду замер, затем коснулся рукой пола, помедлил и, наконец, уселся на табурет.

Через десять минут полной тишины ему показалось, что в прихожей кто-то легонько перебежал от входной двери к ванной комнате. Быстро поднявшись, Александр выглянул из кухни, но никого в коридоре не обнаружил. В спальне у дочери он включил настольную лампу и, стараясь не шуметь, подошел к детской кровати. Анна, раскинув руки, крепко спала.