Читать книгу "Мы над собой не властны - Мэтью Томас"

— Не вздумай там выпендриваться, чтобы его поразить! Он ни за что не скажет, а на самом деле ужасно боится, как бы с тобой чего не случилось.

— Это он тебе сам говорил?

— Что тут говорить, когда и так ясно? Лишь бы ты вернулся целым и невредимым, больше ему ничего не нужно. Ты навоображал о нем невесть что, а самого человека и не видишь.

— Он бы сам поехал добровольцем, только по возрасту не проходит.

— Даже если и так, это ничего не значит. Единственное, что его пугает, — это нормальная жизнь. А ты лучше возьми и меня удиви — возвращайся и заживи нормальной жизнью. Нечего ради него из кожи лезть.

Она буквально услышала, как Пат расправил плечи.

— Скажи ему, что он сможет мной гордиться!

Эйлин вздохнула:

— Сам скажи. Он будет там же, где ты с ним прощался, — в своем чертовом кресле. Он же у нас никуда не ходит. К нему все приходят.

— И скажу!

— До свиданья, Пат! — сказала Эйлин и потом еще повторила про себя: «До свиданья» — не дай бог, окажется «прощай».

Она дождалась, чтобы он первым повесил трубку.

7

Скорей бы настал тот день, мечтала Эйлин, когда она выйдет замуж и сменит фамилию. Тумулти — слишком уж по-ирландски. Торфяные болота, бунтовщические песни, и кипенье в крови, и давнее поражение — настолько давнее, что напоминает о себе шумным весельем в самое неподходящее время.

Эйлин росла в ирландской среде, не задумываясь о том, что она — ирландка. В День святого Патрика, когда весь город праздновал как одна семья, она испытывала нечто вроде первобытной гордости за свою причастность, а жалобные звуки волынок пробуждали в ней древнее чувство верности роду.

Однако в колледже она столкнулась с другим миром, где ее отец не имел никакого веса, и поняла, что мнения окружающих тоже необходимо учитывать. От «Эйлин» уже никуда не денешься, а вот если добавить к имени новую фамилию... Пожалуй, тогда она могла бы даже гордиться своими ирландскими корнями. Сейчас это с ней случалось очень редко, — например, накануне своего девятнадцатого дня рождения Эйлин плакала от радости, когда избрали президента Кеннеди.

Ей хотелось совсем другую фамилию, чтобы звучала нейтрально, создавая иллюзию долгой череды сдержанных протестантских предков. А если такие предки и впрямь будут в наличии — она возражать не станет.

Шел декабрь шестьдесят пятого. Эйлин, как и планировала, окончила колледж за три года и сейчас училась в Нью-Йоркском университете на старшую медсестру. Как-то в перерыве между занятиями она встретилась со своей подругой Рут под аркой на Вашингтон-сквер — подруга работала поблизости, — и они пошли обедать вместе. Был необычно теплый для декабря день. Многие прохожие, кто помоложе, вышли на улицу просто в свитере, без пиджака.

— Ну не то чтобы так уж рвется с кем-нибудь встречаться, — говорила Рут по дороге к закусочной на Бродвее. — Просто у него нет девушки.

Эйлин вздохнула: вот, опять! Приятельницы то и дело объявляли, что нашли для нее идеального молодого человека, а потом оказывалось, что это обыкновенный хвастливый наглый плейбой, который сумел очаровать ее подруг и всех посетителей в баре, а она, Эйлин, не чает, как от него избавиться.

— Найдется для него девушка. Скажи ему — кто ждет, тот дождется.

Ее привлекали надежные, предсказуемые мужчины — а другим девушкам они казались скучными. Эйлин мало встречала таких мужчин. Быть может, они не могли протолкаться через толпу совсем других типов, окружавших ее в барах и тому подобных местах. Ну, тот, кто не может к ней пробиться, ей и не нужен. Лучше быть одной, чем с трусом.

— С тобой невозможно разговаривать! — рассердилась Рут. — О тебе же забочусь! Знаешь что? Не хочешь — как хочешь!

Рут решительно застегнула пальто.

Чувствовалось, что она вся кипит. Рут остановила Эйлин у входа в закусочную:

— Понимаешь, Фрэнк меня специально попросил, а мы с ним только начали встречаться... Хотелось ему помочь. На Новый год желаешь скучать в одиночестве — пожалуйста! Вообще на всю жизнь одной остаться приспичило — да ради бога! Я старалась... Я даже познакомила тебя с Томми Дилейни, и что хорошего?

— От курсанта военной академии Вест-Пойнт как-то не ждешь подвоха, — заметила Эйлин, словно размышляя вслух. — Казалось бы, такой человек должен уметь себя вести.

— Томми — отличный парень! — заступилась подруга.

— Охотно верю, — отозвалась Эйлин. — Откуда мне знать? Он мне и двух слов не сказал. Зато всех в баре успел похлопать по плечу.

— У него много друзей.

— Томми купил на всех выпивку и сообщил, что он — мой будущий муж, хоть я об этом пока еще не знаю. Все закричали «ура». Что за наглость!

Из подъехавшего такси вышел человек с газетой в руке. Высокий красавец-брюнет с короткой стрижкой и в шикарных очках. Эйлин показалось, что он похож на иностранного профессора — грека или итальянца. Она поскорее отвела глаза, пока он не заметил.

— Просто ты Томми понравилась. Он старался произвести впечатление.

— Впечатление!

— Слушай, этот совсем не такой, — смущенно оправдывалась подруга. — Он не станет тебе надоедать. Да он вообще отбрыкивался не хуже тебя!

— А что такое? Он голубой?

Эйлин сама не знала, зачем упорствует. Почему бы не сделать небольшое одолжение Рут? Просто не хотелось опять разочаровываться, да еще под Новый год. Такси отъехало от тротуара и тут же снова остановилось на углу — посадить молоденькую парочку. Солнце выглянуло из-за тучки. Рут расстегнула пальто.

— Он студент магистратуры, учится в Нью-Йоркском университете. Естественник. Одержимый прямо, из библиотеки не вылезает. Фрэнк за него беспокоится. Решил его немножко растормошить.

Эйлин молчала — не решалась поверить в сложившуюся многообещающую картинку.

— Фрэнк и наплел, будто бы я его совсем замучила просьбами найти для моей подруги кавалера на Новый год.

— Вот еще! — возмутилась Эйлин. — Я не собираюсь никому навязываться.

— Он — настоящий джентльмен. Согласился выручить прекрасную даму. Ничем другим его не проймешь.

— Рут!

Мимо них в закусочную прошли две девушки. Все места у стойки были уже заняты, и свободный столик остался только один.

— А если я скажу, что он собой красавец? Фрэнк сам говорил — все их знакомые девушки считают его очень красивым.

— Вот пусть эти девушки его и забирают, — буркнула Эйлин... и покривила душой.

Она сама удивлялась — с чего вдруг ей хочется защищать этого незнакомого парня от посягательств?

— Ну пожалуйста, ради меня! Честное слово, больше не буду тебя донимать! — упрашивала Рут, открывая дверь закусочной. — Оставайся старой девой, если тебе так хочется.